Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 35. Доступен каждому

Брекинридж сказал:

— Вот моя визитная карточка, Лэм.

Он подал мне оформленную красивым рельефным узором визитную карточку, в которой указывалось, что его имя Гомер и что он является президентом и главным управляющим Универсальной страховой компании.

— Нам нужен человек, — сказал он, — который существенно отличается от других частных детективов. Большинство клиентов хотят иметь в качестве детективов верзил с огромными мышцами и бычьей шеей, а нам нужен молодой человек смышленый, сообразительный, привыкший работать головой, а не бицепсами. Мы предлагаем стабильную выгодную работу.

— Дональд — тот человек, который вам нужен, — вставила Берта, и ее кресло вновь скрипнуло.

— Я тоже так думаю, — откликнулся Брекинридж.

— Постойте, — встрепенулась вдруг Берта, — надеюсь, вы не хотите навсегда забрать его у меня? — В ее голосе прозвучало подозрение.

— Нет, что вы. Поэтому я и пришел в агентство, но я уверен, у нас найдется много работы для мистера Лэма.

— Пятьдесят долларов в день плюс расходы — и он ваш, — сказала Берта. — Это наша ставка.

— Прекрасно. Мы будем платить шестьдесят.

— В чем суть дела? — спросил я.

Несколько елейным тоном Брекинридж проговорил:

— Дело в том, что порядочных людей в этой стране становится все меньше и меньше.

Мы с Бертой промолчали.

— И в страховом бизнесе все чаще приходится сталкиваться с мошенниками, симулянтами, людьми, котое ради денег чрезмерно преувеличивают тяжесть сво-х телесных повреждений. И кроме того, — продолжал Брекинридж, входя во вкус своего рассказа, — все больше появляется адвокатов, которые научились влиять на впечатлительных присяжных и убеждать их в том, что их клиенты испытывают сильнейшую физическую боль и страдание, в то время как это весьма далеко от истины. Допустим, у человека болит спина. А как об этом повествует адвокат? Он встает перед присяжными и начинает живописать: день, дескать, состоит из двадцати четырех часов, час из шестидесяти минут, минута из шестидесяти секунд, и вот его клиент испытывает мучительную боль каждую секунду каждой минуты каждого часа.

Берта холодно заметила:

— Мы знакомы со всеми этими аферами и знаем, как с ними поступать.

— Извините меня, — сказал Брекинридж. — Я не учел, что имею дело с профессионалами. Ну, в общем, вот вкратце каково положение дел. Сейчас мы имеем дело с человеком, который, по нашему убеждению, является явным симулянтом. Он попал в автомобильную аварию, виновником которой является наш клиент, и поэтому мы должны будем возместить ему ущерб. Наш клиент сознался, что в столкновении виноват он и что это можно легко доказать. Симулянт, которого зовут Хелманн Бруно, живет в Далласе. Он утверждает, что у него пострадали шейные позвонки. Ему, мол, хорошо известны симптомы, характерные для этой травмы. Разумеется, вам известно, что травма шеи чрезвычайно удобна для симуляции. Невозможно сделать рентгеновский снимок головной боли. А при настоящей травме шейных позвонков боль может быть сильной и продолжительной. Но нет никаких внешних проявлений, видимых на рентгеновских снимках, которые подтвердили бы наличие травмы или доказали бы симуляцию.

— Насколько серьезны подобные травмы? — спросила Берта. — Я слышала, они могут причинить много вреда всему организму.

— Так оно и есть, — согласился Брекинридж. — Травмы шейных позвонков происходят, когда голова человека резко откидывается назад. Одновременно сильно повреждаются шейные нервы. Такие травмы обычно бывают, когда человек сидит в машине, а сзади наносится резкий удар, толкающий машину вперед. Человек не успевает напрячь мышцы шеи, чтобы удержать голову прямо, откидываете:: назад, что и приводит к повреждению шейных позвонков и шейных нервов.

Берта сделала нетерпеливый жест рукой, чтобы прервать говорящего.

— Мы хорошо знаем, как происходят эти травмы, — вставила она. — Мне бы хотелось узнать, как к ним относятся страховые компании и что бывает, когда травмы подтверждаются.

Брекинридж вздохнул и произнес:

— Если исходить из позиции страховщика, миссис Кул, то при установлении травмы шеи, случиться может всякое. — Брекинридж повернулся ко мне и сказал: — И тут за дело должны взяться вы, Л эм.

— У вас что, нет четкой системы выявления симулянтов? — спросил я.

— Конечно есть, и вы будете частью этой системы.

Я опустился в кресло и откинулся в нем.

Брекинридж продолжал:

— Когда симулянт предстает перед присяжными, он просто на ладан дышит: стонет и ноет, выглядит измученным и несчастным, а его красноречивый адвокат обрабатывает присяжных, и они не задумываясь выносят решение о компенсации ущерба, полагая, что страховая компания, в конце концов, загребает кучу денег за свои страховые полисы и вполне в состоянии выплатить страховку. Практика, однако, показывает, что даже у самых тяжелых больных после получения денег наступает полное выздоровление, особенно это относится к травмам с повреждением нервов. Иногда происходят просто чудеса. Люди, чьи врачи под присягой утверждали, что их пациенты неизлечимо больны, не позднее чем через двадцать четыре часа после получения от нас денег спокойно отправлялись в путешествие или совершали увеселительные прогулки, где были душой общества.

Разумеется, мы тоже не сидим сложа руки и выработали кое-какие методы. Мы ставим таких людей в ситуацию, при которой им выгодно показать себя сильными и ловкими, и снимаем их на кинопленку. На суде, после того как такой больной скажет, что с трудом поднимает руки до уровня плеч и передвигаться может только маленькими, неуверенными шажками, мы показываем кадры, где он ныряет с вышки, играет в теннис и размахивает битой для гольфа. Понятно, это требует определенных действий с нашей стороны. Но вот что странно, — присяжным эти наши действия не нравятся.

— Что именно? — спросила Берта.

— Они считают, что, шпионя за пострадавшим, мы вмешиваемся в его личную жизнь… Но, Боже мой, почему мы не должны делать этого при подобных обстоятельствах?

— Но присяжным это не нравится, — напомнил я.

Он погладил пальцами свой подбородок, дотронулся до щетинистых усиков и сказал:

— Да, присяжным не нравится, что мы устраиваем пострадавшим подобные ловушки.

— Ну и что, вы перестали снимать их на пленку? — спросил я после непродолжительного молчания.

— Отнюдь нет, отнюдь нет. Мы просто решили изменить тактику.

— И мистер Брекинридж просит нас в этом деле помочь, Лэм.

— Обычно для съемок мы используем прицепной домик или фургон с прорезанными по бокам отверстиями. Оттуда мы с помощью скрытой камеры ловим момент, когда интересующий нас человек играет в гольф, скачет на лошади и так далее. А потом, когда он утверждает, что с трудом шевелит руками и ногами, мы демонстрируем отснятые кадры. Именно это присяжным не по душе. Они считают, что мы специально заманиваем людей в ловушки, поэтому они снижают сумму компенсации. Они явно испытывают враждебность к Страховой компании. Это нам ни к чему. Поэтому сейчас мы выработали некоторые изменения, которые должны улучшить наши отношения с присяжными.