Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 28. Адвокат Перри Мейсон

Вставая из-за стола, он помог Гарри и торопливо направился к выходу, пока официант не успел развернуть бумажку. Он понимал, что опять рискует с этой купюрой, поскольку уже отдал шантажистам двадцать тысяч, но чувство неясного превосходства над противником успокаивало.

Только позже, на обратном пути, он пожалел о своем поступке: он мог ведь и навредить себе. И чем больше думал о деле, тем больше убеждался, что Дельберт — это плод воображения. Бинни Денхем и эта девушка были «бандой». Возможно ли, что эта соблазнительно-доступная девушка является главарем? Однако он предпочел бы видеть в ней скорее неустроенного человека, оказавшегося под властью Бинни, зловещего типа, который скрывался под маской робкого человечка.

Казалось, долгое молчание объединяло их, было приятным, каким-то теплым.

— Ты оказался хорошим парнем, — неожиданно призналась девушка. — Ведешь себя необычно. В таких случаях другие женатики забывают про семейное положение.

— Спасибо. Когда тебя узнаешь ближе, тоже меняешь мнение к лучшему.

— Ты давно женат?

— Почти два года.

— Счастлив?

— Угу.

— Это дело связано с ней, правда?

— Если тебе все равно, то я бы не хотел говорить о ней.

— О’кей.

— Они дадут тебе знать, что все в порядке?

— Конечно. Обмен двухсот чеков требует времени.

— И ты собираешься держать меня при себе, пока они не обменяют все чеки?

Она задумчиво посмотрела на него.

— Что-то в этом роде.

— Почему не Бинни выполняет эту работу?

— Они думают, что ты плохо относишься к нему.

— Они?

— Я и мой язык. Давай лучше поговорим о политике или сексе, чтобы я могла согласиться с тобой.

— Ты думаешь, что могла бы согласиться со мной в политике?

— Конечно. Я умею широко мыслить. Знаешь что?

— Что?

— Я хочу выпить.

— Мы можем остановиться по дороге, — сказал он.

Она покачала головой.

— Им это может не понравиться. Давай вернемся в мотель. Я не выпущу тебя из виду и сумею попудрить нос. Как ты впутался в это дело?

— Давай не будем говорить об этом, — попросил он.

— О’кей. В это дело мы оба влезли по уши. Они поставили тебе условия, а ты попался. Первый раз трудно сопротивляться. Я знаю, так же было и со мной. Надо было плыть против течения. Лучше всего, когда сразу плывешь против течения. Ждать, пока тебя занесет на скалы…

— Я понимаю тебя. Я бы не смог. Это не дело.

— Неужели ты настолько…

— Возможно, но я выбираю легкий путь.

Они долго молчали.

— Есть один выход, — наконец сказала она.

— Для кого?

— Для нас обоих. Если помнить, каким дьявольски честным может быть порядочный парень.

— Какой выход? — Бедфорд явно заинтересовался.

Она покачала головой и помолчала, нежно прижавшись к нему. Бедфорд словно очнулся. Каким же он был дураком, поверив в силу Денхема и в существование таинственной личности, имя которой Дельберт. Его деньги у них. Теперь они не захотят гласности. Возможно, они играют с ним, чтобы потом снова и снова требовать денег.

Бедфорд понимал, что надо действовать. У него есть револьвер, и он должен придумать план нападения.

За поворотом появился мотель. Навстречу вышел управляющий, видимо, посмотреть, кто приехал, но узнал их и, помахав рукой, ушел.

Бедфорд поставил машину в гараж. А Гарри, у которой были ключи, пошла в номер. Она достала бутылку виски, бросила на стол колоду карт, потом засмеялась и швырнула карты в корзину.

— Попробуем обойтись без них, — объявила она. — Никогда в жизни еще так не скучала. Какой черт придумал эти деньги.

Она подошла к холодильнику, достала кубики льда, бросила их в стакан и, долив виски, стала пить. Затем она прошла на кухню, добавила в стакан немного воды, взяла ложку и стала помешивать лед.

Какое-то время они сидели молча и пили. Первой не выдержала Гарри, она сбросила туфли, оглядела свои красивые ноги, словно видела их впервые, зевнула и сказала:

— Я хочу спать, — и медленно стянула с себя чулки, бросив их на стул. — Ты знаешь, — сказала она, — в жизни девушки бывают моменты, когда она выходит на дорогу и все происходит так легко и естественно, что она не понимает, как прошла через это.

— Что ты имеешь в виду?

— Как тебя зовут… твои друзья? — спросила она.

— Мое имя Стюарт.

— Дурацкое имя. Они зовут тебя Стю?

— Угу.

— Хорошо, я буду звать тебя Стю. Послушай, Стю, ты покажешь мне кое-что?

— Что?

— Докажи мне, что ты не хочешь дрейфовать, можешь плыть против течения, и я или вернусь обратно, или брошусь в воду. Я устала, и мне надоела вся эта жизнь. Расскажи мне о твоей жене.

Бедфорд сел на постель.

— Давай не будем говорить о ней.

— Ты не хочешь разговаривать о ней со мной?

— Не совсем так.

— Я хочу знать, какой должна быть женщина, чтобы ее любили так, как ты.

— Она удивительная женщина, — сказал Бедфорд.

— Черт! Не трать зря времени, это понятно. Я хочу знать, как она относится к жизни… и что Бинни имеет против нее.

— Зачем?

— Если бы я знала, то, возможно, сумела бы ей помочь. — Она непроизвольно зевнула.

Некоторое время они молчали. Бедфорд, уже лежа в постели, думал об Анне Роан. Он чувствовал, что мог бы рассказать о ней девушке, о ее живости, о манерах, разговоре. Но услышал мягкий вздох и, обернувшись, увидел, что девушка спит. Он продолжал искать выход, который оказался бы самым разумным в случившихся обстоятельствах. Однако нервное напряжение настолько истощило его, что глаза закрывались. Он с усилием открыл их. И вдруг с ужасом понял: в питье было примешано снотворное. Надо что-нибудь делать. Он пытался встать с постели, но не хватало сил. Теплое чувство дремоты охватило его.

Кажется, он слышал шум мотора, чьи-то неясные голоса. Сквозь сон угадывался шепот, шелест бумаги. Эти звуки накатывались на него мягкими волнами, но не достигали сознания. Он пытался очнуться, преодолеть силу снотворного, и в этот момент темнота снова поглотила его.

Опять он слышал шум мотора, потом наступила тишина, и он, в который уже раз, пробовал очнуться от летаргии. Казалось, прошла вечность, прежде чем к Бедфорду вернулось сознание. Теперь он понимал, что лежит на чужой постели, судя по всему, в номере. Ага, была еще девушка. Надо открыть глаза. Хватит спать. В его питье подсыпали снотворное. В питье девушки тоже. Видимо, это сделали они. Может быть, она сама? Бутылка виски… Нет! Она прекрасная девушка. Правда, сперва он ненавидел ее. Но после — понравилась.

Оиа не стала бы возражать, >есяи быон… 1Напротив, ее тщеславие задето. Потом его мысли перенеслись к жене. Девушка хотела знать о его жене.

Мысль об Анне заставила его открыть глаза. В комнате было сумрачно, лишь через смежную дверь падала неширокая полоска света. Снаружи сплошная темнота. Он начал торопливо подниматься и тут заметил, что к рукаву его пиджака приколота бумажка. Повернув ее к свету, прочел: