Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 26. Убийство в спальне

— Кто ее видел?

— Миссис Данкирк.

— Она описала ее?

— Да.

— Как?

— Минутку, — вмешался Бэллентайн. — Не нужно повторять услышанное. Не важно, что она сказала.

— Не возражаю, — отозвался Мейсон.

— Нет… пожалуй, я возражаю, — заявил Бэллентайн. — Потом адвокат будет обвинять свидетеля в даче невещественных показаний.

— В таком случае вы сможете заявить протест, — подсказал Мейсон. — И он будет принят.

— Я делаю это сейчас, — воскликнул Бэллентайн.

Судья Кэмерон улыбнулся.

— Протест принят, — сказал он.

— Вы поговорили с соседкой, и услышанное заставило вас что-то предпринять?

— Да, сэр.

— Что именно?

— Я велел Джорджу Фрэнклину оставаться на месте, а сам решил осмотреть окрестности. Я надеялся найти девушку.

— Не могли бы вы точно описать ваши действия по сохранению улик в доме?

— Конечно. Мы ни до чего не дотрагивались, а потом опечатали дом.

— Ассистент доктора был вместе с вами в кабинете, следовательно, он мог трогать вещи руками?

Взгляд Хеспера, казалось, выражал презрение.

— Ассистент не входил в дом. Я беседовал с ним через порог задней двери. Потом разрешил ему уйти одеться и привести себя в порядок. Было бы нарушением с моей стороны впустить в дом кого бы то ни было до прибытия специалиста по отпечаткам пальцев.

— Когда он прибыл?

— Через пятнадцать минут.

— Вы учитываете возможность присутствия другого человека в доме, который мог выйти через дверь черного хода?

— Мы стараемся учесть любую возможность, — ядовито заметил Хеспер.

— Вы не допускаете такую возможность, что в доме находился кто-то другой, кроме описанной девушки?

Свидетель неожиданно смутился:

— Ну… так могло быть.

— Могло быть что?

— В доме мог быть и другой человек.

— У вас имеются факты, которые могут подтвердить это предположение?

Свидетель взглянул на помощника прокурора, затем проговорил:

— Нет, я бы не сказал, что есть факты.

— Были ли найдены отпечатки пальцев на дверной ручке черного хода с внутренней стороны?

— Если свидетель знает, — подсказал Бэллентайн.

— Да, — отозвался судья Кэмерон, — если вы знаете.

— Я не знаю. Я не присутствовал, когда обследовали дверную ручку, — облегченно вздохнул свидетель.

Мейсон изучающе рассматривал Хеспера несколько секунд, затем произнес:

— Вы утверждали, что ваш напарник с улицы позвал вас, увидев ассистента доктора?

— Да.

— И вы впустили его через заднюю дверь?

Свидетель опять заерзал на стуле.

— Да, сэр.

— И, сделав это, вы собственноручно уничтожили все другие отпечатки?

— Вопрос не аргументирован, ваша честь, — возразил Бэллентейн, — он требует умозаключения свидетеля.

Мейсон сказал:

— Этот свидетель был представлен, ваша честь, как лучший исполнитель полицейских процедур. Очевидно, он является экспертом в этой области. Думаю, что вопрос правомерен.

— В данной ситуации мы должны услышать ответ свидетеля, — решил судья Кэмерон, что привело в явное замешательство Хеспера.

— Да, — признался он. — Мне следовало попросить Джорджа Фрэнклина провести ассистента вокруг дома к передней двери. Но в его требовании слышалась такая настойчивость, что я открыл дверь черного хода, не задумываясь.

— И посредством этого оставили на дверной ручке свои отпечатки?

— Естественно.

— У меня все, — объявил Мейсон.

Следующим свидетелем Бэллентайна был Гарвей Нелсон, который представился как эксперт по отпечаткам пальцев и заявил, что снимал отпечатки в доме доктора

Бэбба. По его утверждению, многие отпечатки принадлежали самому доктору и его ассистенту, но были обнаружены и другие.

Бэллентайн осведомился, были ли найдены идентичные отпечатки вне дома доктора Бэбба, на что свидетель ответил, что в двух местах отпечатки совпадают с обнаруженными в доме доктора.

— Где? — спросил Бэллентайн.

— В автомобиле, принадлежащем обвиняемому, и в мотеле «Красивый отдых».

— Вы обследовали ежедневник доктора?

— Да.

— Где вы его нашли?

— На столе в офисе доктора. Не в кабинете, где было обнаружено тело, а в соседней комнате, интерьер которой составляют стол, стулья и несколько шкафов, наполненных книгами по медицине. Я бы назвал ее консультационным офисом.

— Я показываю вам книгу и спрашиваю: ее ли вы обследовали?

— Да.

— Не скажете ли вы суду, что это за книга?

— Это так называемый ежедневник, который я нашел в комнате, представленной мною как консультационный офис.

— Прошу, чтобы ежедневник был приобщен к делу в качестве вещественного доказательства, — заявил Бэллентайн. — Мы обращаем внимание суда на запись от пятого числа этого месяца.

— Не возражаю, — произнес Мейсон.

— На вечер пятого числа было назначено два свидания: с Кирби и Логан.

— Только два? — переспросил судья Кэмерон.

— Да, ваша честь.

— Указаны ли инициалы, адреса или другие уточнения?

— Нет, ваша честь, просто фамилии. Если суд желает посмотреть, все встречи в ежедневнике отмечены только фамилией. Без инициалов и адресов.

— Хорошо, — проговорил судья Кэмерон. — Книгу можно приобщить к делу.

— А теперь, мистер Нелсон, скажите, вступали ли вы в контакт с доктором Бэббом в больнице до его смерти? — продолжал допрос Бэллентайн.

— Да, сэр.

— Сколько раз?

— Три раза.

— Какова была цель вашего первого посещения?

— Я взял у него отпечатки пальцев, чтобы сопоставить с обнаруженными в доме.

— Что было во второй раз?

— Я услышал, что доктор Бэбб пришел в сознание, и хотел задать ему несколько вопросов.

— Он вам ответил?

— Нет.

— В третий раз?

— Мой третий визит был перед самой смертью доктора.

— Каково было его состояние в это время?

— Протестую, — заявил Мейсон, — на основании, что свидетель является экспертом в области отпечатков пальцев, а не медицины. Вопрос требует умозаключения свидетеля.

— Снимаю вопрос, — ответил Бэллетайн. — Доктор находился в сознании в ваш третий визит?

— Он был в сознании, мог отвечать на вопросы, но вести разговор был не в состоянии. Он мог отвечать только «да» или «нет», а также назвал нам одно имя.

— Какое имя?

— Джон Кирби.

— Как случилось, что он назвал это имя?

— Я спросил его, знает ли он, кто ударил его. Он ответил «да». Я попросил назвать имя, и мы услышали «Джон Кирби».

— Можете задавать вопросы. — Высокомерный тон Бэллентайна предназначался Перри Мейсону.

Мейсон обратился к свидетелю:

— Вы утверждаете, что доктор назвал имя?

— Да, сэр.

— Какие фамилии он еще успел назвать до смерти?

— Никаких.

— Почему?

— Очень трудно было с ним разговаривать. Один вопрос приходилось повторять несколько раз. А когда доктор Бэбб понимал его смысл, он отвечал «да» или «нет».