Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 25. Дело о небрежной нимфе

Один из репортеров, который первым выбежал из зала суда, возвратился, пробираясь сквозь толпу зрителей и ведя за собой фотографа.

— Как насчет заявления, мистер Мейсон? — спросил он адвоката.

Фотограф поднял аппарат, и яркая вспышка внезапно осветила участников этой сцены.

— Какого рода заявление? — с беспечной улыбкой отозвался Мейсон.

— Каков эффект, произведенный показаниями последнего свидетеля?

— Вы имеете в виду отпечатки пальцев?

— Конечно.

Мейсон усмехнулся:

— Я взял напрокат каноэ. На этом каноэ я, вполне естественно, оставил отпечатки пальцев. И в этом нет никакого криминала. Я бы и сам это рассказал, если бы окружной прокурор не устроил из этого такой шумихи.

— А как насчет отпечатков подсудимой?

— Совершенно очевидно, — сказал Мейсон, — что на том каноэ могли оказаться и отпечатки пальцев мисс Феннер тоже.

— Значит, вы признаете, что посадили к себе в каноэ подсудимую после того, как она пыталась похитить…

— Погодите, погодите! — остановил репортера Мейсон. — Давайте разберемся! Во-первых, нет никаких доказательств того, что подсудимая пыталась что-то похитить. Во-вторых, спросите окружного прокурора, как он намеревается доказать, что отпечатки пальцев были сделаны в одно и то же время. Вы здесь, конечно, покрутитесь еще минут пятнадцать, — с усмешкой добавил Мейсон, — тогда и узнаете кое-что относительно показаний свидетеля насчет отпечатков пальцев.

— Это все, что вы. имеете заявить? — удивился репортер.

— Конечно все, а что вам еще нужно? — сказал Мейсон.

Репортер мгновение подумал:

— Но свидетель показал, что после вас он никому не сдавал это каноэ.

— Вот именно! — улыбнулся Мейсон, словно получая удовольствие от какой-то шутки, которая, он надеялся, скоро станет понятна и репортеру.

Бейлиф пригласил жюри.

Судья Кэри вернулся из комнаты отдыха и занял свое место.

— Я закончил прямой допрос свидетеля Сэма Дюре-ма, — сказал Глостер.

— Можете продолжать допрашивать свидетеля, — разрешил судья Кэри.

Спокойно улыбаясь, Мейсон спросил:

— В какое время, мистер Дюрем, вы осматривали это каноэ на предмет обнаружения на нем отпечатков пальцев?

— Это было третьего числа, вечером. Очень поздно вечером. Почти в полночь, и обследование продолжалось до утра четвертого числа.

— А вечером третьего произошло убийство.

— Да, сэр.

— Не считаете ли вы, что каноэ было сдано напрокат вечером первого числа?

— Да, сэр, именно так.

— А где вы обнаружили отпечатки?

— В разных местах.

— Ну а как по-вашему, сколько времени сохраняется отпечаток пальца на поверхности такого рода?

— Видите ли, это зависит отчасти от атмосферных условий и различных обстоятельств, но я бы сказал, что можно рассчитывать найти отпечатки пальцев даже через четыре дня.

— Вы готовы заявить, что обнаруженные вами отпечатки принадлежат мне?. — сказал Мейсон.

— Я их сравнил с комплектом ваших отпечатков, сделанных на вашей официальной карточке, так что никаких сомнений в идентичности отпечатков быть не может. Если желаете, могу показать вам увеличенные фотографии, сделанные мною…

— Нет, благодарю! — улыбнулся Мейсон. — Я не спрашиваю о самих отпечатках. Я только стараюсь уточнить, установить фактор времени.

— Да, сэр.

— Исходя из вашего посыла относительно длительности сохранения отпечатков, вы могли бы утверждать, что я пользовался этим каноэ в один из четырех дней перед полуночью третьего августа?

— Да, сэр.

— И это могло быть любое время в любой из этих четырех дней до того, как вы осматривали каноэ на предмет обнаружения отпечатков?

— Да, сэр.

— А могло это быть еще раньше?

— Предположительно это могло быть, но я бы сказал, что четыре дня — это предельное время, в которое отпечатки могли бы сохраниться при существующих обстоятельствах.

— И в какое-то время — в продолжение этих четырех дней, до того как вы осматривали каноэ на предмет обнаружения отпечатков пальцев, — подсудимая также оставила там свои отпечатки?

— Да, сэр.

— 'Ну, а мои отпечатки пальцев могли быть сделаны в любое время за четырехдневный период?

— Да, сэр.

— Даже за десять минут до того, как вы пришли снимать позднейшие отпечатки?

— Ну… я… я не готов отвечать на такой вопрос.

— Почему же?

— Ну… я… пожалуй, могло быть и так.

— А отпечатки пальцев подсудимой могли быть сделаны в любое время за тот же четырехдневный период?

— Да, сэр.

— Даже за полные четверо суток до того, как вы сняли отпечатки? 1

— Да.

— Таким образом, — торжествующе провозгласил Мейсон, — согласно вашему же собственному показанию, отпечатки пальце? подсудимой могли быть сделаны за. четыре дня до их снятия вами, а мои — когда я осматривал каноэ на предмет обнаружения каких-либо вещественных доказательств, не более чем за десять минут до того времени, когда вы приступили к снятию отпечатков.

— Ваша честь, я протестую! Я возражаю против такого способа допроса. Я протестую потому, что это значит принимать за действительность факт, которому нет никакого доказательства, — вне себя закричал Глостер. — Я протестую, ибо нет и не может быть никаких вещественных доказательств, ради которых мистер Мейсон якобы осматривал это каноэ. Да как же это так, ведь я могу доказать…

Мейсон широко улыбнулся.

— Господин окружной прокурор! Я просто задавал вопросы, относящиеся к фактору времени.

— А ну-ка попробуйте заявить здесь, в суде, при членах жюри, что вы когда-либо осматривали каноэ на предмет обнаружения каких-то там вещественных доказательств! — с издевкой в голосе произнес Глостер. — И если вы это действительно делали, я требую, чтобы вы сказали, чем это было вызвано…

— Не волнуйтесь, — успокоил Глостера Мейсон. — Мои вопросы к этому свидетелю вызваны исключительно интересом к фактору времени.' Я стараюсь установить его границы. Вам же хотелось бы представить дело как можно бЬ'лее драматично, чтобы создалось впечатление, будто мои отпечатки, как и отпечатки пальцев мисс Феннер, появились в одно и то же время. Я же стараюсь доказать, что они могли быть оставлены в любое время на протяжении девяноста шести часов и с таким же интервалом. Однако если вам хочется усадить меня в это каноэ одновременно с подсудимой, господин окружной прокурор, вам придется очень для этого потрудиться.

По лицу Глостера можно было догадаться, что он впервые, не без помощи Мейсона, взглянул на дело с такой точки зрения.

Адвокат же снова обратился к свидетелю:

— Известно ли вам, мистер Дюрем, что власти обыскали номер обвиняемой в отеле?

— Да, сэр, я был там.

— И окружной прокурор тоже?