Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 25. Дело о небрежной нимфе

— Я старый человек и не так-то много знаю. Мир ведь все время меняется.

— Нам нужна информация об очках, — сказал Мейсон.

— Об очках, это другое дело, — согласился Рэдклифф. — Часы и очки я знаю. Так чем я могу вам помочь?

— Мы хотим узнать кое-что об очках миссис Мейнард, — сказал Мейсон.

— Мейнард… Мейнард. Ах да, сломанные очки. Но я их ей уже отправил. Она очень меня торопила.

— Они были разбиты?

— Одно стекло треснуло. Кроме того, оба стекла были сильно поцарапаны от… да что ж вам, собственно, нужно?

— Мы хотим знать, могла ли она видеть без этих очков.

— Могла ли она видеть? А почему это вас интересует? Вы друзья миссис Мейнард?

Мейсон замялся, Дрейк ответил: «Да».

Доктор тонко улыбнулся.

— Тогда все очень просто. Спросите у самой миссис Мейнард.

— Доктор Рэдклифф, я адвокат, — сказал Мейсон. — И мне нужно выяснить некоторые факты. Я хочу…

Часовщик покачал головой.

— Информацию о пациентах и покупателях не даю.

— Но эта информация может оказаться очень важной, — сказал Мейсон. — Если выяснится, что вы как свидетель…

— Как свидетель — да. Вы законник, вы знаете все законы. Я просто оптик, ювелир и часовщик. Законов я не знаю. Но кое-что мне известно. Если меня в качестве свидетеля вызовут в суд, я принесу присягу говорить правду и скажу правду. Потом отвечу на вопросы. А сейчас я не буду отвечать вам на вопросы. Я не обязан это делать. Вы поняли меня?

Он учтиво улыбался, но видно было, что он непреклонен.

— Я вас понял, — сказал Мейсон. — Тем не менее спасибо. Пойдем, Пол.

В машине Дрейк сказал:

— Тебе не кажется, что мы могли бы выяснить немного больше, если бы…

— Нет, — сказал Мейсон. — Мы только настроили бы его против нас. А главное — мы все же узнали, что миссис Мейнард принесла ему разбитые очки. И когда она займет свидетельское место, я спрошу ее, как она видит без очков, и попытаюсь доказать, что во время путешествия она не вынимала их из сумочки, где они разбились.

— Ты думаешь, в суд она придет в очках?

— Я думаю, теперь она всегда будет в очках, — сказал Мейсон, — но не думаю, что она надевала их, когда ехала в автобусе.

— Это будет трудно доказать, — сказал Дрейк.

— Вот поэтому-то я и не стал приставать к доктору Рэдклиффу с расспросами.

— Я не понял, Перри.

— Если бы я стал настаивать, он мог предупредить миссис Мейнард. Теперь же примерно шансов пятьдесят за то, что он не обратил на наш приход внимания. Он, очевидно, не сплетник. Самое важное для него, чтобы к нему не приставали и не мешали работать.

— Возможно, ты прав, Перри, — кивнул Дрейк.

— Но в суд мы его вызовем, — сказал Мейсон.

— А когда это будет?

— Думаю, очень скоро.

Дрейк нахмурился.

— Бросил бы ты это дело, Перри. В нем не за что зацепиться.

— Не в моих это привычках — бросать дела, — ответил Мейсон. И добавил: — Я и сам не в восторге, что в него ввязался, но на попятный я не пойду.

Предварительное слушание дела Миртль Фарго по обвинению в убийстве мужа не вызвало большого интереса у публики.

Секретари судебной канцелярии, которые давно уже внимательно следили за захватывающей и блистательной карьерой Перри Мейсона, подозревали, что кульминационной точкой этого процесса окажется перекрестный допрос миссис Ньютон Мейнард. Она производила впечатление уверенной, бойкой и острой на язык дамы, способной дать отпор любому адвокату.

Из людей непосвященных почти никто не сомневался в виновности миссис Фарго. Дело казалось совершенно ясным, и поэтому Мейсону впервые за все время его карьеры пришлось выступать перед полупустым залом. Все это очень раздражало Гамильтона Бюргера, окружного прокурора, который отобрал это дело у своих помощников. Бюргер поступил так не потому, что считал дело Фарго особенно важным, а потому, что надеялся наконец осуществить честолюбивую мечту всей своей жизни — разгромить Перри Мейсона.

Предвкушение триумфа было так сладостно для окружного прокурора, что он старался растянуть опрос свидетелей как только можно. Он добросовестно вызывал свидетелей, одного за другим, однако старался, чтобы они не выболтали лишнего.

Бюргер предъявил план помещения, где было совершено убийство, и фотографии всех комнат. Полицейский хирург, производивший вскрытие, дал заключение о смерти. Среди вещественных доказательств фигурировало орудие убийства — кухонный нож, заостренный и хорошо заточенный, покрытый зловещими пятнами, но без отпечатков пальцев.

Бюргер даже нашел свидетеля, который сообщил, что вечером накануне убийства он уплатил Артману Фарго пятьсот долларов наличными и Фарго в его присутствии положил эти деньги в сейф, выдав свидетелю расписку. Свидетелю был задан вопрос о стоимости купюр. Он ответил, что это были пятидесятидолларовые билеты, десять штук, на сумму пятьсот долларов. Он сказал, что взял деньги из банка в тот же день.

Потом Бюргер предъявил присяжным фотографию открытого сейфа, его содержимого, грудой сваленного на полу, и в довершение всего полицейский офицер сообщил, что в момент ареста в кошельке миссис Фарго было десять пятидесятидолларовых билетов.

Затем началась самая драматичная часть процедуры — опрос свидетелей, наблюдавших разные этапы бегства миссис Фарго. Бюргер вызвал Перси Данверса, служителя со стоянки машин у Юнион-Терминал.

Данверс сообщил, что около одиннадцати часов утра в день убийства какая-то женщина поставила свою машину на стоянку в его секции. Она оплатила стоянку и получила квитанцию. Корешок квитанции он" положил под «дворник» на лобовом стекле. Свидетель ушел с работы за два часа до того, как полиция нашла автомобиль.

Свидетель назвал номер машины, номер мотора и имя на регистрационном удостоверении — Миртль Ингрем Фарго.

Потом последовал волнующий вопрос:

— Вы сможете опознать эту женщину?

— Да, сэр, смогу.

— Вы ее видели после того?

— Видел.

— Где?

— В камере полицейского управления.

— Сколько женщин там находилось?

— Пять.

— Все они были примерно одинакового роста, телосложения и возраста?

— Да.

— И вы нашли среди них ту, которая ставила машину на стоянку?

— Да, сэр.

— Кто она?

— Обвиняемая, миссис Фарго, — сказал свидетель, указав на нее театральным жестом.

— У меня вопросов нет, — торжествующе объявил Бюргер.

Мейсон подбадривающе улыбнулся свидетелю.

— Мистер Данверс, это вышло у вас очень мило, — сказал он. — А почему вы указали на обвиняемую пальцем? Ведь вы могли просто сказать, что женщина, которую вы видели на стоянке, — обвиняемая.

— Ну… Я это сделал, чтобы не вышло какой ошибки.

— А кто вам посоветовал так сделать? — спросил Мейсон.