Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 14. Дело о разведенной кокетке

— Послушай, Пол. Это важно. Было ли что-нибудь необычное в том, как выглядело тело? Например, в его позе?

— Да, Завернуто в брезент и увязано так, что колени прижаты к груди, голова наклонена и плечи привязаны к коленям. Часы Холлистера разбиты, показывают 5.55. Часы в машине — 6.21.-Как предполагает полиция, случайный спутник убил Холлистера, съехал на боковую дорогу, обыскал его и связал так, чтоб легче сбросить. Через двадцать шесть минут избавился от машины. В карманах Холлистера ни цента, а он обычно не выходил без крупных сумм. Однако полиция, не забывшая о его связи с Люсиль Бартон, действует неторопливо, не желает поспешных решений.

— Значит, полиция здорово в замешательстве?

— Да, начинают прояснять ситуацию. Готовят обвинение Люсиль Бартон в убийстве и стараются ускорить предварительное слушание.

— Это хорошо, — сказал Мейсон. — А как удалось найти тело?

— Заслуга Трэгга. Он цодозревал, что тот, кто сбросил машину и желал скрыть тело Холлистера, ехал из

Санта-дель-Барра, а потом свернул. Трэгг был уверен, что убийца, прежде чем избавиться от тела, должен был найти на дороге место достаточно широкое, чтобы развернуть машину. Поэтому лейтенант начал осматривать крутые склоны и приглядываться к местам со свежераз-рытой землей. Таким образом нашел то, что искал, и теперь выслушивает похвалы за хорошую работу.

— Я рад, так и должно быть, — сказал Мейсон. — Он случайно не говорил, не получил ли откуда-нибудь сведения?

— Нет. Просто у него хороший нюх.

— Понятно, — согласился Мейсон. — А что нашЛи кроме тела?

— Ничего. Разве мало?

— Мало.

— Если Холлистер уезжал ца несколько дней, он дол* жен был взять с собой какие-нибудь…

— Хочешь сказать — вещи?

— Именно.

Дрейк отозвался не сразу.

— Перри, это интересно. Никаких вещей не было!

— Большое спасибо, что позвонил, Пол. Не думаю, чтобы захотели арестовать кого-нибудь до предварительного слушания дела Люсиль Бартон. Увидишь, Пол, все еще переменится.

— А если не переменится, то да поможет нам небо, — печально сказал Пол и повесил трубку.

Перри Мейсон, разглядывая переполненный зал суда, тихонько разговаривал с Полом Дрейком и Деллой Стрит.

— Гамильтон Бюргер, окружной прокурор, будет лично задавать вопросы во время предварительного слушания. Несомненно, целит в меня, — тихо произнес Мейсон.

Дверь в комнату судей отворилась. Судья Осборн вошел в зал и уселся на свое место.

— Народ против Люсиль Бартон, — провозгласил он. — Сегодня предварительное слушание дела. Вы готовы, господа?

Полный достоинства Гамильтон Бюргер, огромный и нескладный, похожий на большого медведя, встал и начал вещать притворно сладким голосом, показывая этим, что совершенно одинаково относится к обеим сторонам. Обычно это производит хорошее впечатление на. присяжных.

— Ваша честь, — начал он. — Мы готовы. Должен откровенно признать, смерть Хартвелла Питкина до сих пор еще покрыта завесой тайны. Но в ходе предварительного слушания мы намерены доказать, что совершено преступление и есть основания полагать, что его совершила обвиняемая. Ваша честь, я надеюсь, что доказательства, которые мы представим, прояснят определенные таинственные события, и хотел бы добавить, что, прежде чем закончится дело, мы, вероятно, попросим ордер на арест, по крайней мере, еще одной особы.

Тут Гамильтон Бюргер многозначительно посмотрел в сторону Перри Мейсона.

— Ваша честь, мы готовы приступить к делу, — сказал Мейсон. — Просим только дать возможность ознакомиться с доказательствами обвинения и выслушать свидетелей со стороны народа в ходе перекрестных допросов.

— Хочу заметить, — проворчал Бюргер, — что следствие по этому делу было затруднено тем фактом, что адвокат занимался делами обвиняемой с самого начала, даже до убийства Хартвелла Питкина.

— Прошу представить доказательства, — отпарировал Мейсон, — и не воздействовать на суд.

— Я не стараюсь воздействовать на суд, — огрызнулся Бюргер, кипя раздражением, — я только пытаюсь объяснить суду, что мы с самого начала натолкнулись на трудности. Из-за тактики, примененной защитой, наши свидетели не могли совершить опознание.

— Какой тактики? — изумленно спросил Мейсон.

— Во-первых, отказ встать для облегчения опознания, — сказал Бюргер, возвысив голос, чтобы было слышно во всем зале, — а во-вторых, ваша честь, защитник позволил себе оставить дом, где находится его бюро, в сундуке, вынесенном через черный ход, и только для того…

— Это неправда, — спокойно возразил Мейсон.

— Господа, господа, — йредупредил судья Осборн, — для таких разговоров сейчас не время и не место. Господин окружной прокурор, если у вас есть доказательства, представьте их.

— У него нет никаких доказательств, и он не может их получить, — утверждал Мейсон.

— Не говорите, что нет и что не могу их получить, — выкрикнул Бюргер, внезапно потемнев лицом. — Я вам покажу, есть ли у меня доказательства или нет. Дайте мне только малейший шанс, и я докажу, что вы были вынесены в сундуке из дома, где находится ваше бюро, чтобы свидетель Карл Эверт Гошен не смог вас опознать; что потом вы отправились с охраной в мотель «Слипвелл», где пытались скрыться и где свидетель нашел вас и без всяких сомнений опознал.

— Докажите это, — сказал Мейсон.

— В ту минуту, когда я попробую доказать это при слушании нынешнего дела, вы внесете протест, что это не относится к делу, — гордо отпарировал Бюргер. — Вы хорошо знаете, что у нас связаны руки.

— Если у вас есть свидетели, которые могут доказать что-либо подобное, я не стану вносить протеста, — сказал Мейсон.

— Господа, господа, — снова вмешался судья Осборн, — суд тоже вправе сказать слово по этому делу. Время у нас ограничено. Это только предварительное слушание и…

— Если ваша честь позволит мне принять предложение защиты, — сказал Гамильтон Бюргер, — я докажу, что мы недаром потратили время. Наоборот, это будет, как убедится ваша честь, важнейшим моментом во всем деле. Я разобью в пух и прах все фортели этого адвоката, покажу его настоящее лицо, я…

Судья Осборн постучал молоточком по столу.

— Господин окружной прокурор, прошу воздержаться от оскорбительных замечаний личного характера.

— Прошу прощения, ваша честь, — сказал Бюргер, с трудом овладевая собой. — Тактика, с которой я столкнулся в этом случае, привела к тому, что я немного утратил самообладание. Защитник публично высказал нам предложение. Я не думаю, что он захочет его повторить, но хотел бы…

— Прошу представить доказательства, — прервал его судья Осборн. — У суда нет времени на побочные дела, но вы хорошо знаете, что суд с радостью приветствует каждую оправданную попытку выявить истину.