Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 13. Счет девять

— Я вам не верю.

— Можете не верить. Фрэнк Селлерс поверит.

— Кто такой Фрэнк Селлерс?

— Крутой коп из отдела по расследованию убийств, который собирается заняться вами.

— Он знает об этом?

— О чем именно?

— Что вы обнаружили… что вы, как сказали мне, нашли этого Будду внутри одной из моих камер?

— Еще нет.

— Вы собираетесь сказать ему?

— Разумеется.

Палмер начал извиваться в кресле.

— Послушайте, Л эм, — вымолвил он. — Вы чертовски хороший парень.

— Благодарю.

— Почему бы нам не разойтись подобру-поздорову?

— Не исключено.

— Как, по-вашему, этот Будда попал внутрь моей камеры?

— И знать не хочу. Не мое дело. Это дело Селлерса. За это ему платят налогоплательщики. Он докопается до истины.

— Вы… вы полагаете, что докопается?

— Я чертовски хорошо знаю, что докопается.

Палмер опять занервничал и начал подталкивать свое кресло поближе к моему. Он понизил голос, взглянул через полуоткрытую дверь в комнату Элси Бранд, где она просматривала бумаги, притворяясь, что не слушает.

— Послушайте, Дональд Л эм, мы можем сделать бизнес. — Я поднял брови. — Я расскажу вам, что, по моему мнению, произошло.

— Давайте.

— Но я хочу, чтобы вы отнеслись ко мне с доверием.

Я сказал:

— Я работаю на своего клиента. И защищаю только моего клиента. Еще одного.

— Но вы можете… вы должны защитить и свой источник информации.

Я закинул руки за голову, зевнул и сказал:

— Мне не нужен никакой источник информации. Я сам могу узнать то, что мне нужно. Что сказала Сильвия Хэдли, когда пришла в вашу студию и обнаружила пропажу нефритового божка?

— Сильвия! — воскликнул он.

Я кивнул.

— Это… это не могла быть Сильвия.

— Почему вы думаете, что не она?

— Потому что она… она…

— Она заходила в студию вчера после полудня, не так ли?

— Заскочила накоротке перед тем, как пойти к миссис Крокетт позировать.

— Угу.

— Но с ней все в порядке. Она стоит очень, очень высоко.

— Придумала ли она предлог, чтобы остаться одной? В той комнате, где вы держите свои камеры?

— Ей не понадобилось придумывать предлог. Я кое-что делал в лаборатории. Она побыла недолго со мной, но не выдержала запаха кислой фиксажной ванны, вышла и ждала меня там.

— А после того как она заглянула в камеру и обнаружила исчезновение нефритового божка, не изменилось ли ее поведение?

Он посмотрел на меня так, словно я ударил его в солнечное сплетение.

— Ну, — сказал я, вставая и потягиваясь. — У меня сейчас назначена встреча. Я с вами прощаюсь. Зайдите в другой раз.

Я пересек комнату Элси Бранд и открыл дверь. Лионель Палмер вышел. Он выглядел ошеломленным. Его спортивный пиджак стал смотреться на два размера больше, чем нужно. Ева Эннис наблюдала, как он уходил. Ее лицо выражало недоумение. Я собрался вернуться в кабинет, и Ева Эннис перебросила мне несколько бумаг:

— Это те бумаги, о которых вы на днях справлялись, мистер Лэм. Вы хотели получить показание под присягой по делу Смита.

— О да, — сказал я, взяв бумаги.

Она кокетливо посмотрела на меня.

— Что вы с ним сделали? — поинтересовалась она. — Зачем он вам понадобился?

— Вы о ком?

Она кивнула в сторону двери:

— О Лионеле Палмере.

Я изобразил удивление:

— Ничего не сделал. А почему вы спрашиваете?

— Он выглядел так, будто из него выкачали воздух.

— Правда? Я не заметил.

— Он ждал вас. Сказал, что собирается… ну в общем, грозился.

— Грозился?

— Собирался вымыть вами полы в конторе.

— Даже так? Как давно вы здесь работаете, Ева?

— Около трех месяцев.

— Когда пробудете здесь подольше, — сказал я, — вы научитесь не обращать внимания на подобные заявления. Вымыть мною полы в конторе никто не вправе, даже ради восхитительных глазок архивариуса… Чего хотел Палмер?

— Что вы имеете в виду?

— Вы знаете, что я имею в виду. Чего он хотел?

— О, — смутилась она, — он хотел… ну, он хотел поговорить… Не могу выразиться яснее.

— Вполне ясно. Но я говорю не о ваших отношениях, а о нашем архиве.

— Да ведь, — удивилась она, — он не хотел ничего получить из архива.

— А я думаю, что хотел. Судя по тому, как он стоял возле вас вот тут, около архивного шкафа.

— Нет и нет, он только… ну, вы знаете… заигрывал. — Она помолчала с минуту, затем хихикнула: — Делал авансы.

— Я все-таки думаю, его интересовал архив.

— Он только завел разговор о нем.

— Какого рода разговор?

— Интересовался.

— Вы точно помните, что он сказал?

— Он спрашивал, как устроен архив, как долго я здесь работаю и какое устройство наиболее целесообразно для небольшой организации, подобной нашей, чтобы даже новенькая могла быстро сориентироваться, и…

— И он попросил показать ему ящик с архивом?

Она переменила позу на более соблазнительную.

— Он хотел затащить меня вон туда, в угол.

— Для чего?

— Не стройте из себя дурачка, — лукаво произнесла он.

— Он давал волю рукам?

— Все мужчины дают волю рукам.

— Он просил вас показать ему ящик с архивом? — Да.

— Кто открывал ящик?

— Он.

— А были там судебные дела?

Она задумчиво нахмурила брови:

— Ну… я полагаю, были. Честно говоря, я не заметила.

— Вы приняли архив по Дину Крокетту?

— Да.

— Когда он поступил?

— Только что. Записки миссис Кул относительно охраны помещения и предотвращения кражи редкостей.

— Если он вернется, — сказал я, — держите его подальше от архивной комнаты.

— Он не вернется.

— Вы не можете заранее знать.

— Мистер Лэм, — импульсивно сказала она, — я думаю, вы сейчас удивитесь.

— Да?

— Да.

— Чему?

— Вы так… так бесстрашны!

— Я не бесстрашен, — пояснил я. — Я просто подчиняюсь неизбежному.

Дверь в мой кабинет отворилась, вошла Элси Бранд. Осмотрелась, ища меня, и поначалу меня не заметила. Ева Эннис стояла ко мне очень близко и смотрела мне в глаза с выражением величайшего женского интереса. Она хотела что-то сказать, но тут глаза Элси остановились на мне. Она подошла и спокойно сказала:

— Мне очень жаль, что прервала вас,“но на проводе молодая женщина, которая жаждет поговорить с тобой, Дональд. Она сказала, это очень важно.

— Она назвалась?

— Нет.

— Ладно, — сказал я.

Я выдал Еве Эннис улыбку, которую она могла понять как обещание в недалеком будущем возобновить разговор. К моему кабинету мы с Элси шли рядышком.

— Я пошлю ей копию об охране дичи и о правилах охоты, — сообщил я.

— Девушке у телефона?

— Еве Эннис.

— Почему именно этого закона?

— Чтобы она кое-что узнала об открытии сезона, вторжении в частное владение и получение разрешения на охоту.

Усмехнувшись, я поднял трубку телефона и услышал испуганный женский голос: