Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 13. Счет девять

Я вошел в контору агентства около половины одиннадцатого. Выглядел я немного лучше, но мое лицо украшал хороший синяк под правым глазом; кроме того, я не мог глубоко вдохнуть без боли и на ходу берег одну сторону. Элси Бранд выбежала ко мне.

— Берта желала увидеть тебя, как только появишься, — выдохнула она. — Чуть на уши не встала, пытаясь тебя разыскать.

— Скажи ей, что я пришел, — распорядился я.

Я осторожно опустился во вращающееся кресло, и прежде чем я устроился поудобнее, тяжело ступая примчалась Берта.

— Фрэнк Селлерс в моем кабинете, — сообщила она. — Ты можешь прийти?

— Скажи ему, чтоб пришел сюда.

— Ему это не понравится.

— Скажи ему, чтоб пришел сюда.

Берта взвилась:

— Мы не можем себе позволить так вести себя с копами. Мы должны сохранять с ними хорошие отношения…

Я поудобнее устроил свое больное тело во вращающемся кресле и закрыл глаза.

— Правильно, — сказал я. — Если он захочет меня видеть, он придет сюда. Если не захочет, это не имеет значения. Скажи ему, что я расскажу все, что знаю.

Берта, крупно шагая, выскочила из кабинета. Примерно через десять секунд она вернулась с Фрэнком Селлерсом.

— Как ты себя чувствуешь, Поллитровочка? — спросил Селлерс. Голос был дружелюбным, почтительным.

— Неважно.

— Тебя и вправду здорово побили.

— Не стоит говорить об этом.

Селлерс выглядел слегка смущенным.

— Дональд, — сказал он, — нынешним утром я раскрыл это убийство.

— Крокетта?

— Крокетта.

— И кто же сделал это?

— Олни, — ответил Селлерс. — Он был чертовски ловок. Подготовил все так, чтобы иметь возможность приносить свое духовое ружье, и никто этого не замечал. Он осторожно удалил сердцевину в древке клубного знамени, затем украл стрелы. Намеревался подложить духовое ружье в студию миссис Крокетт, но ты опередил его, избавил от части хлопот.

Я слегка изменил положение, пытаясь уменьшить боль в боку.

— Он сам изготовил маленькое духовое ружье? — спросил я.

— Этого я не знаю, — ответил Селлерс. — Труба не длиннее двадцати пяти сантиметров; он привинтил к ее концу баллончик со сжатым воздухом, точнее, со сжатым углекислым газом и разработал спусковое устройство, посылающее стрелы так быстро и так сильно, что они летели как пули.

— Гм…

— Он управлял делами Крокетта и уплатой налогов и мало-помалу облегчил Крокетта примерно на шестьдесят тысяч баксов. Крокетт начал что-то подозревать и намеревался в ближайшее время провести ревизию; по крайней мере, Олни так думал.

Я сказал:

— Это еще ничего. Я побаивался, не положил ли он глаз на Филлис и не потому ли хотел устранить Крокетта.

— Ну, здесь все одно к одному, — сказал Селлерс. — Раз мы пошли по правильному пути, до конца дошли без труда. Мы обыскали его комнату. Чертов дурак даже не избавился от духового ружья, которое изготовил.

Я зевнул:

— Зачем вы сюда пришли, Фрэнк?

— ‘Хотел поговорить с тобой, прежде чем все это попадет в газеты, — признался Селлерс смущенно.

— Зачем?

— Ну, — замялся он, — они, вероятно, будут брать у нас интервью, и хотелось бы знать, что ты собираешься рассказать газетчикам.

— Я? — произнес я, удивленно подняв брови. — Но, черт побери, я не собираюсь рассказывать ничего особенного. Только то, что прошлой ночью мне посчастливилось работать с сержантом Селлерсом из отдела по расследованию убийств, когда он раскрывал кражу нефритовых Будд из квартиры Крокетта. Что после того, как он раскрыл эту кражу, Селлерс пошел дальше и закончил расследование убийства Крокетта.

— А о нашем совещании в турецкой бане? — спросил Селлерс.

— Какая еще турецкая баня? — спросил я.

Через мгновение Селлерс оказался около меня, схватил мою руку и начал ее трясти.

— Ты благородный маленький шельмец, — сказал он, — и чертовски хороший друг! Я готов тебя расцеловать, хотя хорошо знаю, какую кашу ты заварил с этими двумя идолами. И я, слава Богу, не так умен. Мне не понять, что это было.

— Тогда зачем пытаться?

Селлерс опять потряс мою руку, затем вдруг схватил и поцеловал Берту.

— Вот такие частные детективы нужны городу! — сказал он и вышел.

Берта Кул застыла как вкопанная, буравя меня своими жадными маленькими глазками.

— В чем дело? — спросил я.

Я подумал, она хочет узнать о гонораре за дело Крокетта и как я договорился с Филлис. Но вместо этого Берта зашлепала губами.

— Сукин сын меня поцеловал, — проникновенно вымолвила она.

Все-таки женщины непредсказуемы!

Даунтаун — центр города.