Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 7. Дело сердитой девушки

— Имеются ли какие-либо задолженности по трастовому балансу? — спросил Мейсон.

— Нет, сэр. Ни доллара. Актив абсолютно чист.

— А как относительно личного счета мистера Нортона, не связанного с деловым партнерством «Кринстон и Нортон»?

— Об этом я могу вам рассказать не так уж много, — сказал секретарь. — Мистер Нортон вел свои личные дела таким образом, что на это требовалось очень мало документации, и в основном он почти все держал в голове. Фактически все коммерческие сделки осуществлялись под вывеской парнерства «Кринстон и Нортон». Личные дела мистера Нортона ограничивались приобретением государственных акций и облигаций, которые он хранил в сейфе в банковском хранилище.

— Завещание имеется? — поинтересовался адвокат.

— Да, сэр, завещание имеется. Мне неизвестно, где оно хранится. Думаю, оно где-то здесь, в этом сейфе. Я слышал, что в основном все завещано мисс Силейн. Понимаете, у мистера Нортона не было близких родственников.

Окутанный сигаретным дымом полицейский небрежно заметил:

— Неплохо выходит для этой Силейн, куда ни кинь. Она получает трастовый капитал без всяких вычетов и к тому же кучу денег от самого старика.

Перри Мейсон никак не отреагировал на эту реплику, а продолжал обращаться к Дону Грейвзу.

— Так где же завещание? — спросил он. — Вы можете его отыскать?

— Большинство личных документов хранилось в этом отделении для бумаг в сейфе, — показал Грейвз рукой.

Перри Мейсон подошел к сейфу, покопался в нем и извлек из отделения стопку документов.

— Страховой полис, — заметил он. — Сумма — пятьсот тысяч долларов. Получатель — владелец состояния.

— Да, сэр, — откликнулся секретарь. — Вы найдете несколько таких полисов на страхование имущества, в которых страховка выплачивается наличными. Это было проделано с целью иметь под рукой достаточную сумму для уплаты налогов на наследство, что избавляет от необходимости продавать ценные бумаги в случае нужды.

— Хорошая мысль, — одобрил адвокат. — Вот еще несколько полисов. Вы можете составить их список.

Из-под пачки полисов он вытащил небольшую записную книжку в картонной обложке.

— Что это? — спросил полицейский.

Перри Мейсон неторопливо переворачивал страницы.

— Похоже, — сказал он, — на учет пройденного машиной расстояния.

Дон Грейвз рассмеялся.

— Точно, — подтвердил он, — это одна из странностей мистера Нортона. Он всегда требовал, чтобы деловые встречи начинались вовремя, с точностью до минуты; всегда носил часы, отрегулированные с точностью до секунды; всегда вел тщательный учет каждой мили, пройденной любой из его машин. Он хотел точно знать, сколько расходуется бензина и масла на каждую милю. Полагаю, можно с точностью до цента определить, во сколько ему обходилась та или иная машина.

— Сколько у него было машин? — спросил Мейсон, небрежно листая записную книжку.

— Три. «Бьюик» типа «седан», «форд» типа «купе» и «паккард» типа «родстер».

— Это тот «паккард», на котором обычно ездила мисс Силейн? — спросил адвокат.

— Он самый, — подтвердил Грейвз, — и по нему не велось никакого учета. Это было кошмаром всей жизни мистера Нортона. Мисс Силейн упорно не желала регистрировать пройденное расстояние.

— Ясно, — сказал Мейсон. — Но по остальным записи велись аккуратно?

— Да.

— У мисс Силейн была привычка брать другие машины?

Дон Грейвз бросил на адвоката многозначительный взгляд.

— Нет, — коротко отрезал он.

Перри Мейсон небрежно раскрыл книжку на том месте, где велся учет по «бьюику», и обратил внимание на различные колонки цифр. По-видимому, для каждой мили, пройденной «бьюиком», отмечались состояние дороги, место назначения, средняя скорость и масса другой информации с такими подробностями, которые любому показались бы совершенно бессмысленными, за исключением того, кто получал наслаждение, вычисляя стоимость бензина с точностью до долей цента.

Перри Мейсон с видом безразличного интереса листал страницы, пока не дошел до последней записи по «бьюику», которая гласила: «15294,3 мили. Из дома в банк. У банка на спидометре — 15299,5 мили. Из банка домой. Дома на спидометре — 15304,7 мили. Велел Дево заполнить бак».

Перри Мейсон посмотрел на дату и отметил, что это был тот самый день, когда Нортон встретил свою смерть.

— Здесь записано, — небрежно заметил он, — что он ездил в банк в день своей смерти.

— Неужели? — удивился Дон Грейвз.

— Интересно, — размышлял Перри Мейсон, — может, именно тогда он получил свои деньги… я имею в виду ту наличность, что была у него при себе.

— По поводу этого, сэр, я, безусловно, ничего не могу вам сообщить.

— Известно ли кому-нибудь, почему у него была с собой такая большая сумма наличными? — спросил адвокат.

— Нет, — многозначительно ответил Грейвз.

— Выглядит так, будто его шантажировали или что-то в этом роде, — заметил Мейсон, испытующе посмотрев на секретаря.

Дон Грейвз встретил его взгляд не моргнув глазом.

— Я так не думаю, сэр, — сказал он.

Мейсон кивнул и опустил записную книжку себе в карман.

— Одну минуту, — вмешался полицейский. — Этой книжке следует храниться здесь вместе с остальными бумагами.

Мейсон улыбнулся.

— Совершенно верно, — сказал он. — Она так похожа на записную книжку, которую я иногда таскаю с собой, что я машинально опустил ее в собственный карман.

Он вручил книжку секретарю, встал и зевнул.

— Что ж, — произнес он, — по-моему, я осмотрел все, что мне требовалось для первого знакомства. Конечно, позднее мы проведем детальную перепись всего, что здесь имеется.

— Если хотите, можно провести ее прямо сейчас, — предложил Грейвз.

— О, не стоит, — снова зевнул Мейсон. — Придется вникать во множество мелких подробностей, и мне, вероятно, потребуется стенографистка. Ненавижу подобного рода работу.

— А завещание? Не следует ли нам продолжить его поиски? — спросил Грейвз.

— О, давайте пока закроем этот вопрос, а завтра со мной будет моя секретарша и мы продолжим эту работу, — сказал адвокат.

— Хорошо, сэр, как скажете, — подчинился Дон Грейвз.

Полицейский отшвырнул сигарету и заметил:

— Меня устроит любое время. Я постоянно буду находиться здесь.

— Прекрасно, — откликнулся Мейсон без особой радости. Он закурил сигарету и небрежной походкой вышел из кабинета.

Спустившись по широкой лестнице, он открыл входную дверь и некоторое время стоял неподвижно, наслаждаясь яркими лучами солнца и свежим утренним воздухом. Когда он удостоверился в том, что за ним никто не наблюдает, он спустился с крыльца и прошел по дороге к гаражу. Он открыл дверь, проскользнул внутрь и подошел к «бьюику», за которым, как следовало из его внешнего вида, хорошо ухаживал и заботился тот самый шофер, который в настоящее время находится в тюрьме по подозрению в убийстве.