Фрэнсис Дункан - Такое запутанное дело. Когда конец близок

Место встречи было выбрано отнюдь не случайно: камни надежно скрывали заговорщиков. Заметить их можно было, только пройдя по пляжу, как это сделал Тремейн. Однако в столь ранний час мало кто из отдыхающих отваживался отправиться в дальний путь. Мордекай Тремейн осторожно подобрался ближе. Прячась за камнями, он сумел найти укромное место всего в нескольких ярдах от художника и его собеседника. Совесть не победила протест: Адриан Картхэллоу солгал, заявив, будто не знает человека по имени Мортон Уэстфилд. Этот существенный факт вкупе с другой информацией о художнике оправдал попытку Тремейна выяснить цель и содержание тайного общения.

Разговор велся вполголоса, и прибой мешал уловить связный диалог, оставляя лишь отдельные фразы.

Донесся голос Уэстфилда:

– Рейнольдс… Белмонт удовлетворен… хорошая сумма…

Картхэллоу сердито перебил:

– Черт возьми, нельзя же стряпать эти штуки, как колбасу!

Продолжение беседы утонуло в звуках морской стихии. Мордекай Тремейн прижался к камням, но все равно не смог ничего услышать, пока голос Картхэллоу не донесся вновь, причем с пугающей ясностью:

– Тут больше встречаться нельзя. Слишком рискованно. Один любопытный старик по фамилии Тремейн умудрился заметить нас в Лондоне, а недавно увидел тебя здесь, на сцене Павильона. Если он обнаружит нас вместе, то сделает опасные выводы.

– А он не… – начал Уэстфилд, однако Картхэллоу рассмеялся.

– Не заподозрил ли что-нибудь? С какой стати? Я его разубедил; сказал, что тот, кого он видел в Лондоне, интересовал меня в качестве модели, и не может выступать в ревю. Тремейн решил, что ошибся, и успокоился. Однако высовываться не следует. Встретимся в Уэйдстоу, на скачках. Тогда и объяснишь, что конкретно тебе требуется.

Распластавшись на усеянном моллюсками камне, Мордекай Тремейн старался дышать не чаще, чем того требовало поддержание жизни. Собеседники перешли на другое место, вот почему голоса зазвучали так отчетливо. Скорее всего встреча завершалась, и они готовились расстаться. А это означало, что наступил кризисный момент: от того, в каком направлении пойдут заговорщики, зависело, обнаружат они его или нет. Если обнаружат… Стало откровенно страшно. Пустой пляж. Камни, готовые навечно скрыть любое насилие… Тремейн не находил в себе мужества взглянуть, что происходит. Оставалось лишь одно – затаиться в надежде на милость судьбы.

Ожидание длилось долго и далось тяжело, однако удача была на его стороне. Когда Мордекай Тремейн осмелился высунуться из укрытия и посмотреть по сторонам, он увидел, что Картхэллоу идет по пляжу в сторону своего дома, а Уэстфилд быстро шагает по направлению к Фалпорту. К счастью, чужого присутствия ни один из них так и не заметил. И все же Тремейн дождался, пока оба окончательно скрылись из виду, и только после этого покинул спасительное каменное убежище. Лучше опоздать к завтраку, чем наткнуться на Адриана Картхэллоу или его сообщника.

Возвращаясь домой по пляжу – верхняя тропинка почему-то утратила былую привлекательность, – Мордекай Тремейн попытался разобраться со своими впечатлениями. В конце концов, у Картхэллоу мог быть абсолютно законный повод для встречи с Уэстфилдом в уединенном, защищенном от посторонних взглядов месте, и столь же законный повод скрывать факт знакомства с этим человеком.

Да, действительно мог, с сомнением подумал Мордекай Тремейн. Но версия особого доверия не внушила.

Слегка запыхавшись от непривычно быстрой ходьбы, он зашел в дом в ту самую минуту, когда все садились за стол. К счастью, завтрак немного задержался.

– Какие планы на сегодня, Мордекай? – поинтересовался Джонатан Бойс. Старший инспектор Скотленд-Ярда загорел и окреп настолько, что, по его собственным словам, выглядел слишком хорошо, чтобы и дальше считаться больным.

– Думаю составить вам компанию в саду, Джонатан, – ответил Тремейн.

Он надеялся, что Чарлз Пенросс явится проведать приятеля, и не ошибся: ровно в одиннадцать часов инспектор показался у калитки.

– Счастливчики, – прогудел он, увидев джентльменов в шезлонгах и с чашками кофе в руках. – Сегодня слишком жарко, чтобы мотаться по городу и ловить нарушителей, оставивших машины в неположенном месте.

– Насколько я могу понять, – отозвался Бойс, – ваше замечание означает, что дела сейчас идут вяло?

– Рад доложить, что так оно и есть. График преступности уверенно идет вниз.

– Вы пришли как раз к кофе, – вступила в разговор Кейт Тайнинг. – Устраивайтесь, Чарлз. Сейчас принесу вам чашку.

Как только инспектор расположился в шезлонге, Мордекай Тремейн воспользовался удобной возможностью.

– Если дел немного, – произнес он, – может, разузнаете кое-что лично для меня? Я интересуюсь одним из артистов из «Павильона». Пародистом.

– Уэстфилдом? – уточнил Пенросс. – Мортоном Уэстфилдом? Со странной головой?

– Точно, – подтвердил Тремейн с нескрываемым азартом. – О нем что-нибудь известно?

Инспектор посмотрел на него с любопытством:

– Только то, что он артист. Почему вы спрашиваете? Что еще я должен знать?

– Понятия не имею, – торопливо проговорил Мордекай Тремейн. – Просто показался знакомым. Не могу отделаться от ощущения, что уже видел его, но под другим именем.

– Вполне возможно, – отозвался Пенросс. – Актеры часто пользуются псевдонимами.

Тремейн почувствовал, что разговор пошел в ложном направлении.

– Я не о том. Уверен, что где-то встречался с ним, но не могу вспомнить, где именно.

– Почему бы не зайти в Павильон и не спросить его самого? – практично посоветовал инспектор.

Джонатан Бойс слушал разговор с едва заметной ироничной улыбкой.

– Придется вам раскрыть карты, Мордекай. Скажите Чарлзу, что конкретно вас интересует, и тогда он, может, снизойдет до понимания.

Мордекай Тремейн нервно поправил пенсне:

– Я хочу узнать о Мортоне Уэстфилде все. Как его зовут на самом деле, где он живет и чем занимается в то время, когда не выступает в Фалпорте.

Инспектор Пенросс пригубил кофе и спросил:

– Зачем?

– Боюсь, пока не могу этого сказать. Не исключена ошибка, так что я не хочу втягивать вас в неприятности.

Чарлз Пенросс перевел взгляд с Джонатана Бойса на Мордекая Тремейна и обратно. Бойс кивнул, и инспектор уточнил:

– Это серьезно?

– Вполне.

Пенросс с удовольствием допил кофе, поставил чашку на поднос и поднялся:

– Полагаю, смогу ответить на ваши вопросы, хотя потребуется некоторое время. Придется действовать осторожно.

– Понимаю, – благодарно отозвался Мордекай Тремейн.

Днем он медленно брел по пляжу в сторону «Парадиза» с таким чувством, словно пересек свой личный Рубикон. Сделал конкретный шаг к раскрытию тайны Адриана Картхэллоу. Какими бы ни оказались последствия этого шага, пути к отступлению уже не существовало. Он успел достаточно хорошо узнать Пенросса, а потому понимал, что за внешней невозмутимостью инспектора скрывается безусловная преданность делу. Она не позволит бросить расследование до тех пор, пока не появится решение каждой из возникших в процессе работы проблем.