Фрэнсис Дункан - Такое запутанное дело. Когда конец близок

Мордекай Тремейн захватил книгу, чтобы провести на пляже несколько спокойных часов, однако не прочитал ни страницы. Элтон Стил, Льюис Холден и Роберта Ферхэм уже были на месте, а вскоре в обществе Хильды Ивленд спустились по тропинке Хелен и Адриан Картхэллоу.

Мордекай Тремейн уселся в шезлонг и почувствовал себя султаном в окружении рабов: вокруг на полотенцах и подстилках распластались загорелые тела. Разговор неторопливо вился вокруг предстоящих в конце недели двухдневных скачек в Уэйдстоу. Почти все собирались отправиться туда.

– А вы поедете, Мордекай? – осведомился Льюис Холден.

Тремейн кивнул:

– Обязательно. Обожаю атмосферу ипподрома.

– Только не говорите, что испытываете нежность к букмекерам, – с улыбкой заметила Хильда Ивленд.

– Дело не в них. Я люблю настроение всеобщего ожидания, возбужденную толпу, яркие краски.

Роберта Ферхэм в раздельном купальнике, необдуманно смелом для излишне худощавой фигуры, лежала рядом с Адрианом Картхэллоу.

– Как продвигается работа над портретом? – поинтересовалась она.

Он приподнялся на локте и посмотрел на нее:

– Очень любезно с вашей стороны спросить об этом, Роберта. Работа продвигается хорошо. Хелен – великолепная модель.

– Я рада, – пробормотала мисс Ферхэм.

Однако лицо ее выражало противоположные чувства. Казалось, она не могла сдержать любопытства и в то же время парадоксальным образом не выносила разговора о портрете.

Адриан Картхэллоу поднялся. Плавки подчеркивали его полноту, а растрепанные ветром, заметно редеющие волосы выдавали зрелый возраст. Тремейн решил, что художник встревожен и озабочен.

– Кто пойдет купаться? – спросил он.

– Я готова, – поспешно ответила Роберта Ферхэм.

Хелен Картхэллоу смерила ее пристальным взглядом.

– Вы пойдете, Хелен? – осведомился Элтон Стил.

Все зашевелились. Льюис Холден неохотно встал.

– И ты, Брут? – театрально обратился он к Картхэллоу, и художник рассмеялся.

– Ну и ленив же ты, Льюис.

– На меня не рассчитывайте, – заявила Хильда Ивленд. – Лучше я останусь здесь, с Мордекаем, и посмотрю, как вы трудитесь.

Небольшая компания направилась к воде. Прилив уже заявил о своем наступлении, и длинная береговая линия призывно увлажнилась. Картхэллоу принес из дома несколько досок для серфинга, и Тремейн с интересом наблюдал, как купальщики входят в воду, высоко подняв доски над головой, чтобы неожиданная волна не подхватила их и не унесла прочь.

Первым встал на доску Холден. Мордекай Тремейн с восхищением увидел, как викинг поймал волну в момент распада и в каскаде пенящихся брызг стремительно подлетел к берегу. Держался он уверенно, двигался с легкостью опытного спортсмена и откровенно наслаждался энергией морской стихии.

Адриану Картхэллоу явно не хватало техники: ему никак не удавалось поймать единственно верный момент. Он прыгал на доску то слишком рано, то поздно и вместо того, чтобы примчаться точно к берегу, неуклюже барахтался на расстоянии нескольких ярдов. И в то же время процесс доставлял художнику радость. Мордекай Тремейн подумал, что будь он сам моложе, тоже с удовольствием присоединился бы к забаве.

Напротив того места, где он сидел, сходились две волны. То ли из-за какой-то невидимой особенности пляжа, то ли благодаря капризам течения потоки воды сталкивались и с яростью обрушивались на берег. Мордекай Тремейн представил себя отважно принимающим благородный вызов моря и с сожалением вздохнул.

К его немалому удивлению, Роберта Ферхэм умело обращалась и с доской, и с волнами. Раз за разом она стремительно вылетала на берег рядом с Льюисом Холденом, а вскоре взяла доску Картхэллоу и удалилась вместе с ним в надежде поделиться секретом.

Наблюдая за происходящим, Хильда Ивленд неожиданно заметила:

– Судя по всему, Роберте хотелось бы, чтобы Лестер оказался здесь и присмотрел за Хелен. А сама она насладилась бы обществом Адриана. Серфинг – ее главный козырь.

– А я как раз подумал, что мистер Имлисон почему-то пропустил приятное развлечение, – произнес Тремейн. – Что случилось?

– Поссорился с Адрианом, – пояснила она. – Официальная версия гласит, что сегодня он занят с одним из местных фермеров, но на самом деле решил дождаться лучших времен.

– Почему они поссорились?

– Причина ясна: из-за Хелен. Точно не знаю, какая искра спровоцировала взрыв, но в последнее время Адриан постоянно раздражен. Долго играть роль Макиавелли непросто. По словам Элтона, он набросился на Лестера с обвинениями, а тот не стал молча терпеть нападки.

– Мистер Стил оказался в нужное время в нужном месте?

– Очевидно. Впрочем, присутствие свидетеля вовсе не охладило пыл Адриана, напротив, еще больше раззадорило.

Они замолчали. Мордекай Тремейн долго смотрел, как солнце играет на бесконечных волнах, как движутся в брызгах темные фигуры, и задремал. Он не увидел, что произошло, но услышал, как испуганно вскрикнула Хильда. Открыл глаза и заметил, что миссис Ивленд приподнялась и внимательно смотрит на берег. Там что-то случилось: все бросили доски на песок и собрались у края воды.

– В чем дело? – спросил Тремейн. – Что за тревога?

– Кажется, Хелен пострадала, – ответила Хильда.

– Высокая волна?

– Возможно. – Ее голос прозвучал странно. Полное добродушное лицо внезапно стало непривычно серьезным. – Хелен скользила на своей доске, когда из встречной волны выскочила Роберта и налетела на нее. К счастью, Элтон вовремя сообразил, что происходит, и сумел немного оттолкнуть ее, чем смягчил удар. Если бы не он, столкновение могло бы закончиться совсем плохо. Эти доски – страшное оружие.

Хелен Картхэллоу медленно брела по пляжу. С одной стороны ее поддерживал муж, с другой – Элтон Стил. Она хромала и правой рукой сжимала левую. Когда расстояние сократилось, Тремейн заметил на бедре длинную рваную рану, откуда струилась кровь. Стил осторожно распрямил раненую руку: она тоже оказалась в крови. Судя по всему, доска ударила слева. Роберта Ферхэм шла сзади с выражением раскаяния на лице.

– Прости, Хелен. Мне так жаль. Слишком поздно заметила тебя. Если бы знала, что ты там, выбрала бы другую волну.

Хелен Картхэллоу попыталась улыбнуться, однако не смогла. Ей было очень больно. С собранными под купальной шапочкой волосами и смытым соленой водой макияжем она уже не выглядела неестественно яркой и изощренной. Скорее напоминала одинокую, испуганную, нуждавшуюся в защите девочку. Сентиментальное сердце Мордекая Тремейна сочувственно вздрогнуло.

– Ничего страшного, – произнесла она. – Ты не виновата, Роберта. Мне самой нужно было внимательнее смотреть по сторонам. Надеюсь, травма несерьезная. Рука, конечно, побаливает, но перелома, кажется, нет.