Фрэнсис Дункан - Такое запутанное дело. Когда конец близок

– Должен признать, что в отношении пинцета она вовсе не была уверена, – заметил Пенросс. – Сначала сказала, что не знает, откуда он взялся, а уже потом пришла к выводу, что если вещь не ее, то, наверное, принадлежит мужу.

Мордекай Тремейн посмотрел поверх скал – туда, где за облаками скрылось солнце – и негромко, словно обращаясь к самому себе, проговорил:

– Хотелось бы понять, зачем Картхэллоу понадобилось передвигать стол в центр комнаты.

– А мне хотелось бы понять, – добавил Пенросс, – кому понадобилось так жестоко портить портрет миссис Картхэллоу.

Воцарилось долгое молчание. Инспектор раскурил трубку и глубоко затянулся. Он явно чего-то ждал.

– Насколько могу понять, – наконец проговорил Мордекай Тремейн, – вы спрашиваете себя, сколько еще удастся тянуть с арестом Хелен Картхэллоу?

Пенросс вытащил трубку изо рта:

– Я изложил факты главному констеблю, и тот расстроился. Все сходится к одному: арестовать даму следует немедленно. И все же начальник полиции не хочет делать это, прежде чем удостоверится, что мы не ошиблись. Вопрос не местного масштаба, где можно было бы замять оплошность. Газеты следят за каждым шагом. Вы сами видели эти жуткие заголовки. Арест миссис Картхэллоу просто взорвет прессу. А если мы что-нибудь упустили…

Кажется, вы, Чарлз, уже видите, как вашу голову выносят на блюде, чтобы успокоить ревущую толпу, – усмехнулся Джонатан Бойс.

– Верно, – грустно подтвердил Пенросс.

– Кроме того, – проницательно добавил Мордекай Тремейн, – миссис Картхэллоу по-прежнему остается привлекательной молодой женщиной. Особенно после того, как перестала слишком ярко красить губы. Понимаю ваше затруднение. И все же, что вы намерены предпринять?

– Рад, что мы все-таки добрались до самой важной проблемы, – признался Пенросс. – Ради этого я и пришел. Итак, я представил ситуацию главному констеблю. В том числе упомянул и о вас. Начальник местной полиции не хочет впутывать в дело Скотленд-Ярд – ничего личного, Джонатан, – и будет бесконечно признателен, если нам удастся разбираться собственными силами. Более того, он даже готов продлить следствие на день-другой и лично ответить на неудобные вопросы. Если…

– Если?

– Вы знаете этих людей, – продолжил инспектор. – Не раз с ними тесно общались. Они готовы обо всем говорить откровенно. Главный констебль, разумеется, наслышан и о вас, и о том, как вы помогали в подобных делах, а потому предлагает сотрудничество. Естественно, никаких официальных бумаг не будет, но все необходимое для работы вы получите.

– По-моему, мне уготована роль человека, портящего весь праздник, – вздохнул Мордекай Тремейн.

Однако в его глазах вспыхнул азарт. Главный констебль не разбрасывается такими приглашениями. Похоже, решению предшествовало долгое обсуждение. Не исключено, что в его адрес прозвучало немало лестных слов.

– Честно говоря, Чарлз, я много думаю об этой истории; несколько обстоятельств вызывают у меня недоумение. Пожалуй, я воспользуюсь возможностью кое-что выяснить для себя, а если одновременно смогу вам помочь, то буду рад.

Пенросс не стал скрывать облегчения:

– Предыстория убийства вам известна, так что вы сразу заметите, если кто-нибудь поведет себя не совсем обычно. А главное, обратите внимание на мелочи, недоступные постороннему глазу. Мы же, в свою очередь, продолжим работу.

– Понимаю, что вы имеете в виду, Чарлз, – кивнул Мордекай Тремейн, вставая. – Мне тоже хочется доказать невиновность Хелен Картхэллоу. Но помимо самоубийства – а я по-прежнему считаю, что следует учитывать все версии, – существует единственный способ защитить ее: найти еще одного человека, способного оказаться в доме в то самое время.

– Да уж, было бы неплохо, – сухо согласился Пенросс.

Мордекай Тремейн смерил инспектора задумчивым взглядом:

– Матильда Викери сказала, что в тот день, когда Картхэллоу застрелили – или он сам застрелился, – в «Парадиз» дважды входил почтальон. Полагаю, вы сможете проверить это утверждение на почте?

– Разумеется, – подтвердил Пенросс и уточил: – А зачем?

– Любопытно узнать результаты проверки, – ответил Мордекай Тремейн. – По-моему, они могут представлять определенный интерес.

И он ушел, оставив инспектора стоять с видом человека, готового задать множество вопросов, но не знающего, с какого начать.

Вернувшись в гостиную, Мордекай Тремейн застал военный совет в действии.

– Хелен наверху, отдыхает, – сообщила миссис Ивленд. – А мы пытаемся решить, что с ней делать.

– А зачем понадобилось с ней что-то делать?

– Не прикидывайтесь бестолковым, Мордекай. – Хильда покачала головой. – Вам отлично известно, что инспектор Пенросс не верит в ее версию убийства. Иначе с какой стати до сих пор задает вопросы и держит в доме сотрудников полиции?

Сжимая трубку широкой ладонью, Элтон Стил поднял угрюмый взгляд и проворчал:

– Хелен выгораживает Имлисона.

Льюис Холден протестующе поднял руку:

– Ты судишь предвзято, Элтон. Имей мужество честно признать это. Имлисона не было в доме, так что он ни при чем.

Роберта Ферхэм сидела на диване и внимательно смотрела на обоих, напоминая тигрицу, твердо решившую получить желанную добычу и уверенную, что спастись жертве не удастся.

– Инспектор знает, что это не мог быть Лестер. Он не входил в дом, – произнесла она.

Элтон Стил повернулся к ней и спросил едва ли не с угрозой:

– Хотите сказать, что это совершила Хелен?

Роберта испугалась его враждебного взгляда, однако решительно ответила:

– Хелен сама во всем призналась. Объяснила полицейским, что убила Адриана.

– Случайно убила, – быстро уточнил Холден. – Не забывайте об этом, Роберта.

– Ничто не указывает на случайность, кроме ее собственных слов.

Возражение прозвучало торопливо, словно мисс Ферхэм поспешила обвинить соперницу, пока никто не успел помешать. Ее бледные щеки покрылись красными пятнами.

Повисло долгое молчание. Первой заговорила Хильда Ивленд, и голос прозвучал совсем не так жизнерадостно, как обычно:

– Всем известно, почему тебе так хочется повесить Хелен, Роберта. И все же на твоем месте я бы постаралась не говорить лишнего.

Положение спас Льюис Холден. Он слегка подался вперед, в бороде сверкнули золотистые искры, голос прозвучал театрально:

– Давайте согласимся, что в словах Роберты присутствует рациональное зерно. Сейчас не следует вступать в перебранку. Дело слишком серьезное и может плохо закончиться для Хелен.

– Надеюсь, вы не собираетесь обвинить ее, Льюис? – поинтересовалась Хильда Ивленд.

– Конечно, нет, – ответил Холден несвойственным ему резким тоном. – Не готов даже на секунду представить, что Хелен убила Адриана.