Кэролайн Уэллс - Человек, который провалился сквозь землю

– Эти два рисунка сделаны одной рукой, – уверенно сказал Уайз, и я не мог ему возразить.

Ученые говорят, что у снежинки могут быть тысячи форм, и в научных книгах почти всегда приводят несколько иллюстраций. Та, на которую мы смотрели, была проста, но красива. Я чувствовал, что Риверс скопировал ее с какого-то изображения: настоящая снежинка растаяла бы раньше, чем он успел бы зарисовать ее.

Как бы то ни было, это было бы слишком большим совпадением, чтобы поверить, что два человека, ожидающих телефонного разговора, могут невзначай нарисовать одну и ту же фигуру. Конечно, рисунок на столе Эймоса Гейтли вовсе не обязательно был сделан во время ожидания у телефона, хотя и находился под аппаратом.

– Вне сомнений, это нарисовал мистер Риверс, – заявила Зизи, кивая и переводя глаза с одного эскиза на другой.

На ней была шляпа, сделанная из красных перьев, полагаю, перьев какой-то тропической птицы. Вкупе с по-птичьи быстрыми движениями ее головы, она пробудила во мне воспоминания о героях пьесы «Шантеклер».

– Конечно, это он, – согласился Уайз, – и сейчас нам нужно продолжить. На мгновение допустим, что Кейс Риверс (как мы его сейчас называем) нарисовал эту снежинку в этом офисе в день смерти Эймоса Гейтли. Как мне сказали, в этом кабинете каждый день наводили порядок и обновляли промокашку. Следовательно, любые пометки на ней были сделаны в тот день. И если это он разрисовал промокашку… вернее, в то время, когда он разрисовал ее, он с кем-то говорил по телефону…

– Ну, – вставила Зизи, – возможно, он просто сидел здесь, разговаривая с мистером Гейтли. Может быть, он мог рисовать и когда он просто сидел, и когда говорил по телефону.

– Да. Верно. Как бы то ни было, в тот самый день он должен был сидеть здесь, напротив мистера Гейтли. Я предполагаю, что он звонил, но это не имеет никакого значения. И если он был здесь, в этом офисе, в тот же день, то для чего он был здесь, и кто он такой?

– Он убийца, – сказала Зизи, но говорила она машинально. Казалось, что слова срывались с ее уст независимо от воли. Голос был деревянным и словно механическим, а взгляд пустым и отстраненным. – Не знаю, кто он, но это он стрелял в мистера Гейтли.

– Зиз, проснись! – мягко одернул ее Уайз. – Не делай скоропалительных выводов. Он мог быть совершенно неизвестен в Нью-Йорке. Он мог прийти к Гейтли в начале дня, по какому-то несущественному вопросу. Возможно, ему нужно было позвонить, и, ожидая у телефона, он, по привычке, сделал рисунок. Явно лишь то, что он был здесь в тот день. Теперь нам нужно выяснить, для чего он был здесь, и кто он. Я не считаю, что нужно спросить у него напрямую. Амнезия, которой он страдает – опасная болезнь. Внезапный шок может пробудить его память, но может и …

– Повредить его рассудок! – закончила Зизи. – О’кей! Но когда вы отыщите истину, она будет в том, что Кейс Риверс в здравом уме и твердой памяти убил мистера Гейтли.

– Зиз, уймись! Если тебя терзает это страшное предчувствие, то держи его при себе. Я до последнего не поверю в это! Я всегда был уверен в том, что Риверс – достойный человек, и всегда был таким. Я чувствую, что он играл важную роль. Более того, я верю, что он провалился сквозь землю.

– Вы верите! – удивленно воскликнул я. – Вы уверены в этом? Вы верите, что он провалился сквозь землю где-то в Канаде или другой северной стране и долетел до Нью-Йорка?

– Не совсем так, – улыбнулся Уайз. – Но я верю, что он пережил что-то необычное, и его рассказ честно это описывает, хоть и не буквально.

– Например?

– Ну, предположим, он упал в шахту в Канаде. Предположим, это повредило его память. Затем, предположим, что его спасли и привезли в Нью-Йорк для лечения, скажем, в частном госпитале или санатории. Далее, предположим, что он сбежал и, будучи не в себе, свалился в Ист-ривер… ну, вот один из вариантов того, почему у него есть воспоминание о падении, причем основанное на реальных фактах.

– Вот так вздор! – заметил я. – У него случился удар, падение или еще что-то, отнявшее у него память, а «падение сквозь землю» – всего лишь галлюцинация. Впрочем, это не важно. Сейчас нам нужно проследить его историю согласно новым данным, может быть, мы сможем выяснить его личность. Он не сможет рассказать нам, для чего он был здесь, если только не вспомнит, что он вообще здесь был.

– Не-а! – уверенно возразила Зизи. – Сейчас мистер Риверс искренен, что бы там он ни делал раньше. Он не вспомнил, как стрелял в мистера Гейтли…

– Зизи, стой! – Уайз одернул ее более резко, чем я ожидал. – Я запрещаю тебе предполагать, что Риверс – убийца, это просто нелепо!

– Но у меня есть догадка, и она…

– Держи свои догадки при себе! Я уже говорил тебе. Ну, угомонись.

Ничуть не смутившись, Зизи скорчила ему рожицу, но вслух ничего не сказала.

– Итак, у нас есть новое направление для поисков, и мы должны проработать его, – продолжил Уайз. – Вы помните, как найденная здесь булавка привела нас к Сэди с точностью дорожного указателя.

– Ага, но с помощью Норы и пудры, а также бойкого язычка Дженни! – подколола его Зизи.

– Верно, – невозмутимо ответил Уайз. – Но мы все равно вышли на нее. Но, возможно, человек, провалившийся сквозь землю, также оставил здесь какие-то следы. Давайте осмотримся.

– Он не мог оставить здесь более явного следа, чем тот рисунок, – упорствовала Зизи. – Сегодня он рисовал на промокашке мистера Брайса, а в день убийства он рисовал на промокашке мистера Гейтли. Это явно.

– Так и есть, Зизи, – согласился Уайз. – Но больше мы ничего пока не знаем. Но можем найти что-то еще.

Говоря, детектив копался в ящике стола. Он вынул из него стопку заинтересовавших его документов.

– Я бы хотел прочесть их. Видите, они расположены в хронологическом порядке. И это может что-то значить.

– Видите, откуда они пришли? – с глубокомысленным видом спросила Зизи. – «Уолдорф» значит что-то одно, «Сент-Реджис» – что-то другое, «Билтмор» – третье и так далее.

– Ты как всегда права, – Уайз сказал это до того одобрительным тоном, что Зизи расплылась в улыбке.

– Часть шпионской работы, – она продолжила, на что я вскрикнул в отрицании.

– Ох, мистер Брайс, бросьте, – сказала она. – Признайте, вы знаете, что мистер Гейтли был вовлечен в шпионские дела. Не знаю, насколько глубоко и насколько сознательно…

– Вы имеете в виду, что он мог быть посредником, не подозревая об этом? – я поспешил ухватиться за соломинку.

– Я в первую очередь подумал об этом, – сказал Уайз, – и я надеюсь, что это так. Конечно, можно предположить, что он был влюблен в Сэди, и она обвела его вокруг пальца, используя для продвижения своих махинаций, но сам он был невиновен. Но теория, хоть и совершенная, не работает. Гейтли не был простаком и был связан со шпионажем более глубоко, чем нам известно.