Кэролайн Уэллс - Человек, который провалился сквозь землю

© Перевод. А.Кукин, 2018

© Оформление. А.Кузнецов, 2015

Хоть мы и занимаемся краудфандингом - сбором средств на издание детективных книжек, но сами детективы мы не любим. В том смысле что если выбрать детектив не глядя, случайным образом, то он скорее всего нам не понравится - криминальная тематика эстетически очень далека от нас. Другое дело что есть и авторы Агаты Кристи, которые писали детективы совсем иного рода, и там речь шла не о криминале как таковом, а скорее о "маленьких серых клеточках". Вот таким авторов мы и пытаемся переводить.

Несколько неловко заниматься сбором средств на новые переводы - вроде как попрошайничать, но все же мы надеемся что книжки, над которыми мы работаем, интересны не только нам. А значит и попрошайничаем не в корыстных целях, а ради общего дела.

Если кто желает поспособствовать выходу книг — загляните в наш блог http://deductionseries.blogspot.comили в нашу группу Вконтакте — vk.com/deductionseries

Я пережил славное и великое чувство, когда мой бизнес разросся до той степени, что я смог переехать из старого офиса в новый – более просторный. Я выбрал солидное здание на Мэдисон-авеню, между тринадцатой и четырнадцатой улицей. Это был мой счастливый день – я переезжал в приятные комнаты на верхнем этаже.

«Пуритэн траст компани» занимала весь первый этаж в том же здании, а также несколько офисов наверху.

Мои кабинеты были прекрасно расположены и хорошо освещены. Я осторожно подбирал мебель – выбирая стулья и столы подобающего дизайна, а ковры – спокойных цветов. Столь же тщательно я выбрал и секретаршу – Нора Маккормак была рыжеволосым совершенством. Если у нее и была слабость, то это было увлечение детективными рассказами, но такой слабости я попустительствовал, ибо и сам был не прочь погрузиться в мир запутанных сюжетов.

Без ложной скромности я чувствовал, что могу побить большую часть карт Шерлока по части дедукции. Временами я практиковался на Норе. Она приносила мне вуаль или перчатку кого-то из своих подруг, а я пытался вычислить черты ее характера. Мои успехи и поражения были примерно одинаковы, хотя Нора считала, что со временем я улучшался, да и, как бы то ни было, я тренировал свой ум.

Я не смог поступить в армию из-за ерундовой болячки. Я был очень расстроен, но неожиданно оказалось, что и я могу принести какую-то пользу правительству.

Напротив моего офиса находился кабинет Эймоса Гейтли, президента «Пуритэн траст компани», человека, известного на весь город. Я не знал его лично, хотя, конечно, все знали его имя, ставшее синонимом чести и филантропизма. Серебро его седых волос отлично сочеталось с глубоко посаженными темными глазами. И все же, сам я никогда не видел мистера Гейтли. Мои знания о его внешности основывались на портретах, часто печатавшихся в газетах и журналах. У меня сложилось впечатление, что он был знатоком искусства, а его офис, как и дом, обставлен, словно дворец.

Таким образом, могу признаться, что, выходя из собственного офиса, я частенько смотрел в сторону его двери, надеясь, что смогу увидеть сокровища, скрывавшиеся за ней. Но это мне никак не удавалось. Конечно, я въехал в свой офис лишь неделю назад, тогда как мистер Гейтли не всегда находился у себя в кабинете. Вне сомнений, большую часть рабочего времени он проводил в банке. Блондинка-секретарша прятала свою прическу под шляпкой и, смею сказать, слишком увлекалась косметикой. Как сообщила мне Нора, эту юную особу звали Дженни Бойд.

Вот и все, что я знал об Эймосе Гейтли до дня снегопада.

Полагаю, мои предки поклонялись солнцу. Во всяком случае, в солнечные дни я счастлив, а в пасмурные – печален. Конечно, после захода солнца мне все равно, а вот если приходится включать электрическое освещение в течение дня, это действует мне на нервы, и я не могу сосредоточиться ни на чем важном. Таким образом, когда Нора зажгла лампу под зеленым абажуром на своем столе, я засобирался домой. Уж лучше терпеть электрический свет дома, чем в офисе.

– Закончите эту часть работы, а после и сами отправляйтесь домой, – велел я секретарше. – А я пойду домой прямо сейчас.

– Но, мистер Брайс, еще только три часа, – Нора оторвала взгляд от пишущей машинки.

– Знаю, но надвигается буря, а в городе и без того хватает снега.

– Это так! Боюсь, эти завалы не растают до четвертого июля, и бедные дворники будут до смерти завалены работой.

– Статистики об основной причине смерти среди снегокопов еще нет, но это вполне вероятно, – ответил я.

Ненавижу снег. Дефект зрения, из-за которого я не попал в армию, устранялся при помощи очков, но когда они запотевали или забивались снегом, я совсем уж терялся. Поэтому я решил попасть домой прежде, чем начнется снегопад, начало которого было не за горами. Нырнув в пальто, я понадежней прижал шляпу к голове – ветер крепчал.

– Нора, уходи поскорей, – посоветовал я, открывая дверь в холл, – и если разразится снежная буря, то завтра можешь не приходить.

– Ох, мистер Брайс, я буду здесь, – бодро ответила она и вновь защелкала на машинке.

У офисов мистера Гейтли в холл выходило три двери, из чего я заключил, что у него три кабинета. Моя собственная дверь была как раз напротив одной из них – под номером два. Левее был номер первый, а правее – третий. В каждой из дверей была панель из толстого, дымчатого стекла, и поскольку холл еще не был освещен, а у мистера Гейтли горел свет, я мог четко видеть тени двух голов на средней двери, двери под номером два.

Может, я слишком любопытен, а, может, мой интерес был вполне естественен, но, выйдя из своего офиса, я на мгновение остановился, наблюдая за двумя тенями. Волны на стекле делали тени довольно расплывчатыми, но я четко различал пышную шевелюру Эймоса Гейтли, которую так часто видел на его портретах. У тени второго человека не было никаких примечательных особенностей.

Было очевидно, что идет вовсе не дружеский разговор. Я услышал выкрикнутое кем-то из них громкое, категоричное «нет», после чего обе тени вскочили и бросились друг на друга врукопашную. Их голоса свидетельствовали об отчаянной борьбе, хотя ни слова было не разобрать. Затем я увидел, как сцепившиеся тени разомкнулись, и раздался пистолетный выстрел, вслед за которым последовал пронзительный женский вскрик.

Я рванулся через холл и дернул за ручку двери номер два – той, что напротив моего офиса, и той самой, за которой я видел тени.

Но дверь не открывалась.

Я на мгновение замешкался и затем поспешил к следующей двери – под номером три. Она также была заперта изнутри, так что я побежал обратно – к оставшейся двери, под первым номером. Эта дверь открылась от одного прикосновения, и я оказался в первом из офисов Эймоса Гейтли.