Екатерина Островская - Покопайтесь в моей памяти

– Я генерал-майор юстиции Евдокимов, – представился он, – начальник городского управления следкома. Хочу задать вам несколько вопросов.

– Мне? – удивился Михеев. – С какой это стати ваше ведомство интересуется моей персоной? Ну, хорошо: готов ответить, но не сейчас. Вызывайте повесткой, хотя… Как-то странно все это.

Евдокимов взял стул для посетителей и поставил его перед Верой. Бережная опустилась на стул. После чего Егоров уселся на другой, но уже перед самым рабочим столом Михал Михалыча. Сел и произнес:

– Мне кажется, что вы знаете, по какому вопросу мы пришли.

Михеев пожал плечами и посмотрел на Веру:

– Она тоже генерал, как и вы?

– Берите выше. Это Вера Николаевна Бережная – частный детектив.

– Типа мисс Марпл, – улыбнулся Михеев, – очень интересно! Так что привело в мой кабинет таких высокопоставленных людей?

– Мы бы хотели узнать у вас, за что вы застрелили Александра Витальевича Тарасевича.

– Я? – удивился Михеев. – Господа, это уже не смешно.

– Хорошо, тогда изложу свою версию, – произнесла Бережная. – Дело в том, что вся прибыль вашей управляющей компании поступала на счет в «Континенталь-банк», но потом деньги куда-то исчезали. Должны были быть официальные отчисления, которые производились, но не своевременно. А прибыли вроде как и не было вовсе. Счет практически обнулялся.

– Господа, вопрос не ко мне, а к банку. Возможно, ответ знает главный бухгалтер, но ее сейчас нет.

– Она уже дала показания.

– И что же она показала?

– Что все переводы она осуществляла по вашему личному указанию.

– Так и было. Хотя, если мне покажут распечатки счетов, на которые перечислялись средства, я могу точно сказать, на какие уходили деньги по моим указаниям, а на какие она переводила сама или кто-то другой при ее содействии. Сейчас, как вам известно, действует система электронных платежей. Теперь бухгалтеру не нужно отвозить в банк платежки, не надо заказывать наличные средства, чтобы выплатить зарплату сотрудникам. Все поступает на карту. Повторяю, все вопросы к бухгалтеру и банку. И потом, я не понимаю, какое это все имеет отношение к убийству несчастного Александра Витальевича?

– Недавно вы подняли стоимость тарифов для ваших жильцов. Но денег для обеспечения деятельности ТСЖ не прибавилось. У вас с Тарасевичем возникали конфликты по этому поводу. Свидетели имеются.

– Особых конфликтов не было, но ссоры как-то были. Глупо отрицать.

– Вы не учли, что Тарасевич – в прошлом сотрудник отдела по борьбе с экономическими преступлениями, он попросил бывших коллег проверить счета управляющей компании. Работа эта была проведена, и по ее итогам Александр Витальевич решил, что деньги просто разворовываются вами.

– Он ошибался, как и его бывшие коллеги.

– Он ошибался, – согласилась Бережная, – деньги не разворовывались, а шли на дело, которое приносило сумасшедшие проценты прибыли. Вы открыли несколько микрофинансовых организаций, оформив их на бывшего своего приятеля Мартынова.

Михеев наморщил лоб, пытаясь вспомнить, о ком идет речь.

– Какого? Ах, на того, что у Сопаткина в банке работал. Не отрицаю свое знакомство с ним. Но только я его уже несколько лет не видел.

– Спорить не буду. Может, встреч не было, но вы регулярно общались с ним по телефону. Последний звонок был сделан сегодня в десять утра.

Михеев достал из кармана телефон и положил на стол.

– Попрошу показать, где в телефонной книжке этого аппарата находится номер моего бывшего знакомого Мартынова.

– Этот номер хранится в памяти другого аппарата, вероятно, в том, что в ящике вашего рабочего стола. Ведь утром вы набирали номер Мартынова, находясь в этом кабинете.

Михеева нисколько не смутило это утверждение.

– Если в моем ящике моего стола и находится какой-то телефонный аппарат, то я не имею к нему никакого отношения. Мне его подбросили. Кто и с какой целью – не знаю. Но, судя по логике ваших, мисс Марпл, рассуждений, подбросили именно затем, чтобы обвинить меня в убийстве Тарасевича. Я не знаком с разыскным делом, но для того, чтобы обвинить, как мне кажется, нужны улики, орудие убийства, свидетели… А у вас ничего этого нет.

– Думаю, что кое-что у нас есть, – сказала Бережная. – Вы помните, в чем вы выходили из дома в день убийства?

– Нет конечно. Но предполагаю, что в куртке. Их у меня несколько.

– В серой стеганой?

– Возможно, но не могу утверждать. Я же сказал: у меня их несколько.

– Именно в серой стеганой вы пришли на работу в тот день. И очень скоро ушли куда-то, оставив свой автомобиль на паркинге. Через полчаса на аппарат Тарасевича поступил звонок, после которого он поспешил куда-то. Сел в свой автомобиль, успел проехать по Тучкову сотню метров и был убит.

– А я-то тут при чем? Вы хотите, чтобы я сознался в том, что вызвал его куда-то. Проверьте распечатку исходящих с моего телефона. Или этот вызов был сделан с того самого подброшенного мне аппарата, который, по вашему утверждению, лежит в ящике моего стола?

Михеев выдвинул ящик и притворно удивился:

– Ах, вот и он. Как же он попал сюда?

Он положил аппарат на стол.

– Зря, конечно, я до него дотронулся. Теперь на нем мои отпечатки пальцев.

– Вы звонили с другого аппарата, который определен телефоном Тарасевича как вызов с неизвестного номера. Однако он ответил и поспешил на встречу. Очевидно, он узнал ваш голос.

– Очевидно, вероятно, может быть, – поморщился Михал Михалыч, – господа, это всего-навсего предположения, а нужны улики.

– Возвращаемся к вашей куртке, в которой вы вышли на работу, а потом в ней же и ушли.

– Ну и что?

– Но вернулись вы потом в пальто. И переоделись не на паркинге.

– Что в этом особенного? Вышел, зашел в магазин, купил пальто и вернулся. А куртку, если она вас так интересует, выбросил. Или в магазине оставил. Да, именно в магазине.

– Адрес магазина помните? Чек сохранился?

– Адрес помню, но чек не сохранился. Хотя, возможно, я и не брал его. Надел пальто и пошел.

– Шляпу и зонтик в том же магазине приобрели?

– Какую шляпу и зонтик? Вы это о чем, уважаемая миссис?

– Просто мы проверили все окрестные уличные камеры. Отследили движение всех прохожих и знаем, куда они направлялись. И только один вызвал подозрение. Это был мужчина, который неторопливо шел в пальто, в шляпе с широкими полями и с зонтиком, которым он прикрывал лицо, хотя сильного ветра не было, и дождик моросил едва-едва.

– Я-то при чем?

– С работы вы вышли в куртке. Зашли на паркинг, достали из багажника большой белый пакет с ручками, плотно набитый чем-то, и вышли на улицу.

– Возможно, именно в тот день я прихватил с собою из дома приготовленный на выброс мусор: старую ветошь, какие-то тряпки.