Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

Я с величайшим вниманием следил за обстоятельствами данного дела, которые в изложении Холмса, отличавшемся свойственной ему ясностью, выстраивались в последовательную цепь. Хотя большинство фактов были мне известны, но я не до конца оценил их относительную важность и связь между собой.

– Нельзя ли предположить, что Стрэкер сам нанес себе рану во время конвульсий, которые обычно возникают при повреждении головного мозга? – высказал я предположение.

– Это представляется вполне вероятным, – сказал Холмс. – Но в этом случае исчезает одно из главных свидетельств в пользу обвиняемого.

– И все же я никак не могу понять, какой версии придерживается полиция?

– В том-то и дело, что против любой нашей версии могут найтись достаточно серьезные возражения, – сказал Холмс. – Насколько я понимаю, полиция предполагает, что Фицрой Симпсон, усыпив конюха и добыв каким-то образом второй ключ от конюшни, отпер ее и вывел лошадь, очевидно, с целью ее похитить. Уздечки пока не нашли; по всей вероятности, Симпсон надел ее на лошадь. После чего, не закрывая дверь конюшни, он повел Сильвера Блэза в сторону пустоши, где его и перехватил тренер. Ясное дело, началась схватка. Маленький ножик – не лучшее средство защиты против тяжелой палки. Симпсон проломил тренеру голову, а сам не получил ни царапины. А дальше одно из двух: либо вор увел лошадь в какое-то тайное укрытие, либо она вырвалась и убежала во время схватки и блуждает теперь где-нибудь по окрестностям. Таким представляется это дело полиции, и, как ни невероятна эта гипотеза, любые другие еще менее вероятны. А принять или опровергнуть ее можно, лишь осмотрев место преступления, чем я и займусь по прибытии в Дартмур.

Был уже вечер, когда перед нами открылся маленький городишко Тэвисток, лежащий подобно яблоку на огромном блюде Дартмурской равнины. На станции нас встретили два джентльмена: один из них – высокий блондин с густой бородой, львиной гривой волос и проницательным взглядом светло-голубых глаз; второй – гораздо ниже ростом энергичный человек, с ухоженными бакенбардами и моноклем в глазу, со вкусом одетый, в сюртуке и гетрах. Первым был инспектор Грегори, молодой, подающий большие надежды следователь; его спутник, полковник Росс, имел репутацию известного спортсмена.

– Я в восторге от вашего приезда, мистер Холмс, – сказал полковник, приветствуя моего друга. – Инспектор сделал все, что было возможно, но я готов сделать даже невозможное, чтобы отомстить за беднягу Стрэкера и вернуть Сильвера Блэза.

– Появилось что-нибудь новенькое? – спросил Холмс.

– С сожалением вынужден признать, что расследование пока топчется на месте, – ответил инспектор. – Вам, наверное, не терпится самому увидеть место происшествия. Поэтому отправимся сразу, пока не стемнело. Нас ждет экипаж. А поговорить мы можем и во время езды.

Уже через пару минут мы, удобно расположившись в изящном ландо, ехали по живописным улочкам старинного городка. Инспектор Грегори с увлечением излагал ход расследования и свое видение событий. Холмс слушал его молча, лишь изредка прерывая каким-нибудь вопросом. Полковник Росс, не принимавший участия в разговоре, откинулся на подушки, сложив руки на груди и надвинув на лоб шляпу. Я же с интересом прислушивался к беседе. Грегори развивал ту самую версию, которую еще в поезде я слышал от Холмса.

– Вокруг Фицроя растянута сеть с довольно узкими ячейками, – заметил он. – Лично я думаю, что именно он и есть тот, кого мы ищем. Хотя надо признать, что все эти улики являются косвенными, и любое новое свидетельство может перевернуть весь ход расследования.

– А как насчет ножа Стрэкера?

– Мы сделали вывод, что он себя сам ранил при падении.

– То же самое предположение высказал и мой друг, доктор Ватсон. Если это верно, то такой факт вряд ли доставит радость Симпсону.

– Абсолютно верно. У него нет ни ножа, ни даже самого мелкого ранения. Хотя улики против него все же достаточно весомые. Исчезновение фаворита имело для него большое значение; в отравлении конюха других подозреваемых, кроме него, тоже нет. Ночью он явно попал под дождь, его палка представляет собой самое подходящее оружие; и вдобавок именно его галстук сжимала рука убитого. Думаю, всего этого с лихвой хватит, чтобы усадить Симпсона на скамью подсудимых.

Холмс покачал головой.

– Хороший адвокат не оставит от этих обвинений камня на камне, – заметил он. – Для чего, например, ему понадобилось выводить лошадь во двор? Если бы он хотел нанести ей какой-то вред, то вполне мог сделать это и в конюшне. А поддельный ключ у него нашли?.. Или уже известен тот, у кого он приобрел опиум?.. Наконец, самое главное: где Симпсон – человек, не знающий окрестностей Дартмура, – мог спрятать лошадь, да еще такую? И что он говорит насчет бумажки, которую он просил служанку передать конюху?

– Утверждает, что это была десятифунтовая банкнота. Такую купюру, действительно, нашли у него в кошельке. И все остальные ваши доводы не столь сильны, как может показаться на первый взгляд. Симпсон совсем не чужой человек в этих краях: он до этого уже дважды приезжал в Тэвисток летом. Опиум он, вероятно, привез из Лондона. Ключ вполне мог куда-нибудь выбросить: сомневаюсь, что он рассчитывал воспользоваться им еще раз. А лошадь? Она, возможно, лежит мертвая на дне какой-нибудь заброшенной шахты.

– Что он говорит о галстуке?

– От галстука он не отказывается, но уверяет, что в тот вечер где-то потерял его. Однако в деле обнаружилось новое обстоятельство, которое может объяснить, почему он увел лошадь.

Холмс насторожился.

– Мы обнаружили следы, указывающее, что шайка цыган останавливалась в понедельник ночью примерно в миле от места убийства. Во вторник они снялись и ушли. И если предположить, что между Симпсоном и цыганами существовало некое соглашение, то не к ним ли он вел лошадь, когда его настиг тренер. Может быть, она и теперь находится у них?

– Разумеется, это возможно.

– Цыган сейчас разыскивают по всей округе. Я также осмотрел все конюшни и пристройки на десять миль вокруг Тэвистока.

– Кажется, где-то поблизости имеется еще одна конюшня для скаковых лошадей?

– Верно, и это факт, которым ни в коем случае не следует пренебрегать. Ведь жеребец Десборо из этой конюшни считался вторым претендентом на главный приз, следовательно, исчезновение фаворита было им на руку. Известно, что местный тренер Сайлес Броун сделал на этот забег несколько больших ставок, а кроме того, он не был другом бедняги Стрэкера. Однако осмотр этой конюшни не выявил никаких следов его участия в этом деле.