Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

Полковник Росс, не скрывавший своего нетерпения во время спокойного и методического осмотра, проводимого моим приятелем, взглянул на часы.

– Вы не проводите меня, инспектор? – сказал он. – Мне необходимо посоветоваться с вами по некоторым вопросам. В частности, о том, не должны ли мы вычеркнуть имя Сильвера Блэза из списков участников забега. Боюсь, что в противном случае публика может нас не понять.

– Ни в коем случае! – решительно возразил Холмс. – Я на вашем месте оставил бы его в числе претендентов на приз.

Полковник поклонился.

– Очень рад слышать ваше мнение, сэр. По окончании прогулки вы найдете нас в доме бедняги Стрэкера, и мы вместе возвратимся в Тэвисток.

Вместе с инспектором они двинулись к дому, а Холмс и я медленно пошли по пустоши. Солнце уже опускалось за кейплтонские конюшни, и бескрайняя золотистая равнина, раскинувшаяся перед нами к западу, приобретала роскошный красно-бурый оттенок в тех местах, где вечерние лучи падали на папоротники и терновые кусты. Однако прелесть этого роскошного пейзажа не производила ни малейшего впечатления на моего спутника, погруженного в глубокую задумчивость.

– Итак, Ватсон, – наконец промолвил он, – оставим пока вопрос, кто убил Джона Стрэкера, и поразмышляем о том, что случилось с лошадью. Предположим, что во время разыгравшейся драмы или чуть позже жеребец просто ускакал. Спрашивается, куда? Лошадь – животное домашнее. Предоставленный самому себе, Сильвер Блэз мог либо инстинктивно вернуться в Кингс Пайленд, либо направиться в Кейплтон – с какой стати ему просто бегать по пустоши? Но даже если и так, то кто-нибудь наверняка бы уже встретил его. Что же касается цыган, то зачем им его красть? Эти люди очень не любят иметь дело с полицией, и чуть что случись – всегда стараются улизнуть от нее. К тому же они не настолько глупы, чтобы попытаться продать такую лошадь, – риск слишком велик по сравнению с выгодой. Здесь все совершенно ясно.

– Но где же тогда Сильвер Блэз?

– Как я уже сказал, он либо возвратился в Кингс-Пайленд, либо ускакал в Кейплтон. Раз в Кингс-Пайленде его нет, следовательно, он в Кейплтоне. Возьмем эту гипотезу за основу и посмотрим, что получится. Эта часть пустоши, как заметил инспектор, очень сухая и твердая как камень. Но дальше, по направлению к Кейплтону, местность понижается. Вон в той лощине, среди торфяников, в понедельник ночью наверняка было очень сыро. Если наше предположение верно, то Сильвер Блэз просто обязан был проскакать через эту лощину, и именно там нужно искать его следы.

Во время этой беседы мы быстро шли вперед и через несколько минут уже спускались в лощину. По просьбе Холмса я стал обследовать ее справа, он же двинулся по левому краю. Но не успел я сделать и полусотни шагов, как услышал громкое восклицание Холмса и заметил, что он машет мне рукой. Прямо перед ним на мягкой земле были ясно видны следы конских копыт; подкова, которую Холмс достал из кармана, пришлась точно по одному из отпечатков.

– Видите, что значит воображение, – сказал Холмс с довольным видом. – Как раз этого качества и недостает Грегори. Мы вообразили, как все могло бы происходить, стали действовать сообразно нашей гипотезе – и оказались правы. Будем следовать ей и дальше.

Мы миновали болотистое дно лощины и еще около четверти мили прошли по твердому сухому торфянику. Далее местность снова пошла под уклон, и мы опять увидели следы лошадиных копыт; затем вновь потеряли их и обнаружили только через полмили, почти у самого Кейплтона. Холмс первый заметил следы и с торжествующим видом указал на них рукой. Но теперь рядом с отпечатками лошадиных копыт ясно виднелись следы мужской обуви.

– Но ведь сперва лошадь была одна! – вскрикнул я.

– Именно. Сначала она была одна… Стоп! А это еще что?

Двойные следы человека и лошади делали резкий поворот и направлялись к Кингс-Пайленду. Холмс свистнул, и мы пошли по следу. Он двигался, не отрывая глаз от земли; я же в какой-то момент случайно взглянул в сторону и с изумлением обнаружил те же следы, но идущие в обратном направлении.

– Очко в вашу пользу, Ватсон, – сказал Холмс, когда я указал ему на них, – вы сэкономили наше время, избавив от длинной прогулки, которая привела бы нас на это же самое место. Двинемся по более позднему следу.

Но идти нам пришлось совсем недалеко. Следы заканчивались у асфальтовой дорожки, ведущей к воротам кейплтонской конюшни. При нашем появлении навстречу выбежал конюх.

– Пойдите прочь! – закричал он. – Нечего здесь шляться!

– Я только хотел спросить вот о чем, – сказал Холмс, запуская указательный и большой пальцы в карман жилета. – Не будет ли слишком рано, если я зайду завтра в пять часов утра, чтобы повидать вашего хозяина, мистера Сайлеса Броуна?

– Да что вы, сэр; уж кто-кто, а он-то всегда встает ни свет ни заря. Кстати, вот и он; поговорите с ним сами. Нет-нет, сэр, если он увидит, что я взял деньги, он прогонит меня. Лучше после.

Шерлок Холмс едва успел положить обратно в карман вынутую им монету в полкроны, как из ворот появился немолодой уже господин свирепого вида, сжимавший в руке хлыст.

– Это что за болтовня, Даусон?! – закричал он. – Ступай, займись лучше делом!.. А вы… Какого черта вам здесь нужно?!

– Мне необходимо поговорить с вами, любезный сэр, – произнес Холмс самым ласковым тоном. – Я не отниму много времени: буквально десять минут.

– Некогда мне здесь со всякими бродягами разговаривать. Убирайтесь, пока я не спустил на вас собаку.

В этот момент Холмс наклонился к тренеру и что-то шепнул ему на ухо. Тот заметно вздрогнул и покраснел до ушей.

– Это ложь! – крикнул он. – Самая наглая ложь, какую мне доводилось слышать!

– Отлично! Мы станем обсуждать это здесь, при всех, или продолжим разговор у вас в доме?

– Хорошо, войдите, если есть охота.

Холмс улыбнулся.

– Я задержусь на пять минут, Ватсон, – сказал он. – Ну-с, я к вашим услугам, мистер Броун.

«Пять минут» – это, конечно, хорошо сказано. Прошло свыше двадцати минут ожидания; на смену вечерней заре опустились серые сумерки, когда Холмс в сопровождении тренера вышел из дома. Хотя при взгляде на Сайлеса Броуна можно было подумать, что времени прошло гораздо больше, поскольку я никогда до сих пор не видел, чтобы человек так менялся за столь короткое время. Лицо его покрылось смертельной бледностью, на лбу выступили капли пота, а руки тряслись так, что хлыст в них ходил ходуном. С него разом слетела вся его дерзость и спесь, он покорно плелся за моим приятелем, словно побитая собака.

– Все будет сделано, как вы велели, сэр, – бормотал он. – Я исполню все ваши указания.

– И смотрите, не перепутайте, – сказал Холмс, оглядываясь на него. – Вы знаете, чем это чревато.