Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Я до сих пор не имею известий о своей лошади, – раздраженно заявил он.

– Надеюсь, вы сможете ее узнать, когда увидите? – спросил Холмс.

Полковник вспылил:

– Двадцать лет я постоянно бываю на скачках, и никто не усомнится, что я могу последовательно описать всех лошадей, которые хотя бы раз участвовали в них. Что же касается Сильвера Блэза, то даже ребенок может узнать его по белому пятну на лбу и по крапинкам на передней ноге.

– А что со ставками?

– Тут происходит что-то странное. Вчера ставки шли пятнадцать к одному, но сегодня разрыв начал подозрительно быстро уменьшаться, и теперь не факт, что ко времени старта они удержатся в пределах три к одному.

– Хм! – произнес Холмс. – Очевидно, кто-то что-то разнюхал.

Когда экипаж подъехал к ограде, окружающей главную трибуну, я заглянул в программу скачек. Там значилось:

Дистанция – одна мили и пять ферлонгов. 50 фунтов подписными с каждой лошади. Первый приз – 1000 фунтов. Второй приз – 300 фунтов. Третий приз – 200 фунтов. [24] Ферлонг ( устар. ) – английская мера длины, равная одной восьмой части мили (примерно 201,17 м).

1. Негро – владелец мистер Хит Ньютон (цвета наездника: красный шлем, коричневый камзол).

2. Пейджелист – владелец полковник Уордлоу (цвета наездника: розовый шлем, васильковый камзол, рукава черные).

3. Десборо – владелец лорд Бэкуотер (цвета наездника: желтый шлем, рукава камзола того же цвета).

4. Сильвер Блэз – владелец полковник Росс (цвета наездника: черный шлем, красный камзол).

5. Ирис – владелец герцог Бальморал (цвета наездника: оранжевый шлем, полосатый камзол желто-черного цвета).

6. Рэспер – владелец лорд Синглфорд (цвета наездника: фиолетовый шлем, рукава камзола черные).

– Следуя вашему совету, мы сняли с забега Баярда, нашу вторую лошадь, – сказал полковник. – Но что это? Сильвер Блэз сегодня в фаворитах?

– Сильвер Блэз – пять к четырем! – доносилось с трибун. – Сильвер Блэз – пять к четырем! Десборо – пятнадцать к пяти! Все прочие – пять к четырем!

– Лошади уже на старте, все шесть? Значит, Сильвер Блэз все же бежит! – воскликнул крайне взволнованный полковник. – Но я что-то не вижу моих цветов.

– Пока проехало только пять, – заметил я. – А вот, должно быть, и он.

В ту же минуту из паддока [25] Паддок – огороженная площадка для проводки и седловки лошадей перед стартом. появился великолепный гнедой жеребец и проскакал мимо нас легким галопом. Жокей, сидящий на нем, был облачен в хорошо известные всем цвета полковника – красный с черным.

– Но это не моя лошадь! – закричал полковник. – У нее на теле нет ни одной белой отметины! Что вы сделали, мистер Холмс? Я требую объяснений!

– Давайте сперва посмотрим, как она стартует, – невозмутимо произнес мой приятель.

Несколько минут он неотрывно смотрел в бинокль, потом вдруг воскликнул:

– Отличный старт! Сейчас они покажутся из-за поворота!

С того места, где располагался наш экипаж, было прекрасно видно всех лошадей, вышедших на финишную прямую. Они шли так близко друг к другу, что их, казалось, можно было бы покрыть одной попоной, но вот на середине прямой желтый цвет лорда Бэкуотера вырвался вперед. Однако еще до того, как лошади поравнялись с нами, Десборо начал отставать, а жеребец полковника обошел его и у финишного столба был на шесть корпусов впереди своего соперника. Ирис герцога Бальморала с большим отставанием пришел третьим.

– Так или иначе, но кубок мы выиграли, – задыхаясь и проводя рукой по глазам, проговорил полковник. – Хотя разрази меня гром, если я хоть что-то понимаю. Не пора ли прекратить мистификацию, мистер Холмс?

– Пожалуй, действительно пора, полковник. Через минуту вы все узнаете. Пойдемте все вместе, взглянем на победителя… Ну вот, – продолжал он, когда мы вошли в паддок, куда допускались только владельцы лошадей и их знакомые. – Достаточно только протереть ему спиртом голову и ноги, чтобы убедиться, что перед вами Сильвер Блэз.

– Не может быть!

– Тем не менее, это так. Я обнаружил лошадь у одного барышника, когда ее уже хотели сбыть с рук, и взял на себя смелость выпустить ее на соревнование, невзирая на внешний вид и нынешнюю форму.

– Дорогой сэр, вы сотворили чудо! Лошадь совершенно здорова и находится в полном порядке. Тысячу извинений за то, что позволил себе усомниться в вашем искусстве. Вы оказали мне огромную услугу, найдя и возвратив Сильвера Блэза! Но окажете еще большую, если найдете убийцу Джона Стрэкера.

– А я его уже нашел, – спокойно сказал Холмс.

Полковник и я с изумлением уставились на него.

– Нашли убийцу! Где же он?

– Здесь.

– Здесь? И где же?!

– В данную минуту он находится возле меня.

Гневный румянец окрасил щеки полковника.

– Я сознаю, что многим обязан вам, мистер Холмс, – произнес он, едва сдерживаясь, – но подобные слова не могу принять иначе, как дурную шутку или оскорбление.

Шерлок Холмс расхохотался.

– Поверьте, полковник, я и не думал считать вас преступником. Настоящий убийца стоит прямо за вами!

Он шагнул вперед и положил руку на блестящую шею породистого скакуна.

– Как?! Убийца – лошадь?! – в один голос воскликнули мы с полковником.

– Да, лошадь. Хотя здесь имеются смягчающие вину обстоятельства: Сильвер Блэз совершил убийство, действуя в целях самозащиты. Скажу вам больше: Джон Стрэкер был человеком, совершенно недостойным вашего доверия… Но я слышу колокол. Друзья мои, поскольку на следующий забег у меня заключено небольшое пари, и я надеюсь немного выиграть, то отложим подробное объяснение до более подходящего случая.

Вечером того же дня мы снова сидели в купе поезда, мчавшегося в Лондон, и думаю, что путешествие показалось полковнику Россу таким же коротким, как мне: так интересно было слушать рассказ моего друга о том, что произошло в дартмурских конюшнях в понедельник ночью, и как ему удалось узнать все подробности этого происшествия.

– Признаюсь, что все версии, составленные мною на основании газетных сообщений, оказались ошибочными, – говорил Холмс. – А между тем, там имелись данные, которые могли бы послужить указателями верного направления к разгадке, если бы их истинное значение не было загромождено другими подробностями. Я поехал в Дэвоншир с убеждением в виновности Фицроя Симпсона, хотя, конечно, видел, что против него не собрано достаточно улик. Только когда мы уже подъезжали к дому тренера, в моей голове внезапно возникла мысль о важном значении баранины с перцем. Вы, может быть, помните, что я был очень рассеян и остался в экипаже, когда вы все уже вышли. Я удивлялся про себя, как это я проглядел такое важное обстоятельство…