Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

Ну-с, мистер Холмс, вы знаете, что у меня крепкие нервы, но даю вам слово, что, когда я просунул голову в эту хибарку, то содрогнулся. Она вся гудела от жужжанья мух, а пол и стены придавали ей вид бойни. Черный Питер называл ее каютой, и действительно, это была каюта. На одном конце ее стоял столик; тут был корабельный сундук, карты, фотография «Морского Носорога», ряд шканечных журналов на полке, одним словом, в точности все, что можно увидеть в капитанской каюте. В комнате находился сам капитан с лицом, искаженным как у грешника, испытывающего муки ада, и с большой окровавленной бородой, поднявшейся дыбом от предсмертных мучений. Его широкая грудь была проткнута острогой, которая глубоко воткнулась в стену позади. Он был пришпилен, как жук на картон. Он, конечно, был мертв с того момента, когда издал свой последний предсмертный крик.

Я знаком с вашими методами, сэр, и применил их. Не позволив ничего трогать, я тщательно осмотрел землю вокруг дома и пол в комнате. На них не было никаких следов.

– То есть, вы не видели никаких следов?

– Уверяю вас, сэр, что их не было.

– Мой добрый Гопкинс, много я в своей жизни расследовал преступлений, но до сих пор не знаю ни одного, совершенного крылатым существом. Пока преступник стоит на двух ногах, должна остаться от них какая-нибудь зарубка, ссадина, какое-нибудь ничтожное перемещение, которое может быть открыто строгим исследователем. Невероятно, чтобы эта обрызганная кровью комната не сохранила какого-нибудь следа, который бы пришел нам на помощь. Однако же я понял из следствия, что вы кое-чего не заметили.

Молодой инспектор насупился от иронических замечаний моего товарища.

– Какой я был дурак, что не призвал вас вовремя, мистер Холмс. Ну, да этого не вернешь. Да, в комнате было несколько предметов, которые требовали специального внимания. Одним из них была острога, которой было совершено убийство. Она была схвачена с полки на стене. Там их осталось еще две, и заметно было пустое место, где раньше лежала третья. На ручке ее было выгравировано: «Пароход Морской Носорог, Денди». Это, по-видимому, указывало на то, что преступление было совершено в припадке бешенства, и что убийца схватил первое попавшееся ему под руку оружие. Тот факт, что преступление было совершено в два часа ночи, а между тем Питер Карей был вполне одет, указывает на то, что у капитана было назначено свидание с убийцей, тем более, что на столе стояла бутылка рома и два грязных стакана.

– Да, – произнес Холмс, – полагаю, что можно допустить оба эти предположения. Не нашлось ли в комнате еще каких-нибудь спиртных напитков, кроме рома?

– Да, на корабельном сундуке стояли еще графины с водкой и виски. Но это не имеет для нас значения, так как графины были полны, следовательно, содержимое их не употреблялось.

– И, несмотря на это, их присутствие имеет некоторое значение, – возразил Холмс. – Однако послушаем еще, что вы можете сказать о предметах, которые, по вашему мнению, имеют отношение к делу.

– На столе лежал упомянутый кисет.

– На которой части стола?

– Посередине. Он сделан из грубой тюленьей кожи и перевязан ремнем. На внутренней стороне клапана стоят буквы П. К. В кисете с пол-унции крепкого матросского табака.

– Прекрасно! Что еще?

Стэнлей Гопкинс вынул из кармана записную книжку в темном переплете. На вид она была грубая и потрепанная, а листки перепачканы. На первой странице стояли буквы: Д. X. Н. и год 1883. Холмс положил ее на стол и осматривал со свойственным ему педантизмом, между тем, как Гопкинс и я смотрели с каждой стороны из-за его плеча. На второй странице были выведены буквы: «К. Т. Ж.», а затем шло несколько листков с цифрами. После этих цифр шел листок с заголовком: Аргентина; еще был листок с заголовком Коста-Рика и третий с заголовком Сан-Пауло, и вслед за каждым из этих листков – несколько страниц с цифрами.

– Что вы думаете об этом? – спросил Холмс.

– Это, по-видимому, списки биржевых ценных бумаг. Я думал, что буквы Д. X. Н. обозначают имя какого-нибудь маклера, а буквы К. Т. Ж. имя его клиента.

– Попробуйте-ка подвести под эти буквы: Канадская Тихоокеанская железная дорога, – сказал Холмс.

Стэнлей Гопкинс произнес сквозь зубы проклятие, потер себя сжатым кулаком по ноге и воскликнул:

– Какой я был дурак! Конечно, это так, как вы говорите. Значит, нам остается только решить, что обозначают буквы Д. X. Н. Я уже просмотрел старые биржевые списки и не нашел за 1883 год ни одного маклера ни на самой бирже, ни вне ее, имя которого совпадало бы с этими буквами. А между тем, я чувствую, что это самый важный из всех имеющихся у меня ключей. Вы должны допустить, мистер Холмс, возможность, что это начальные буквы имени второго присутствовавшего в комнате лица, другими словами – убийцы. Я бы также сказал, что присутствие в этом деле документа, относящегося к большому количеству ценностей, дает нам впервые некоторое указание на мотив преступления.

Шерлок Холмс выразил на своем лице, что он положительно поражен этим новым открытием.

– Я должен допустить оба ваших предположения, – сказал он. – Признаюсь, что эта записная книжка, не фигурировавшая на следствии, изменяет все мои взгляды. В том суждении, которое я составил себе о преступлении, она не может занимать никакого места. Пробовали вы проследить за некоторыми ценностями, упомянутыми здесь?

– В настоящее время наводятся справки в конторах, но боюсь, что полный список владельцев этих бумаг находится в Южной Америке, и что пройдет несколько недель, прежде чем мы проследим за акциями.

Холмс осмотрел переплет записной книжки через свое увеличительное стекло.

– Тут есть пятно, – сказал он.

– Да, сэр, это кровяное пятно. Я вам сказал, что поднял книжку с пола.

– Пятно было сверху или снизу?

– На стороне, лежавшей на полу.

– Это, конечно, доказывает, что книжку уронили после того, как было совершено преступление.

– Совершенно верно, мистер Холмс. Я принял в соображение это обстоятельство и вывел из него заключение, что книжка была уронена убийцей при его поспешном бегстве. Она лежала у двери.

– Вероятно, ни одна из этих ценностей не была найдена среди имущества покойника?

– Нет, сэр.

– Имеете ли вы какое-нибудь основание подозревать воровство?

– Нет, сэр. По-видимому, ничего не было тронуто.

– Вот так штука! Это, конечно, очень интересный случай. Ну, так там был нож, не правда ли?

– Нож в футляре, так и оставшийся не вынутым. Он лежал у ног покойника. Миссис Карей подтвердила, что это нож мужа.

Холмс задумался.

– Ну, – сказал он, наконец, – я думаю, что поеду с вами туда.

Стэнлей Гопкинс вскрикнул от радости.

– Благодарю вас, сэр! Это поистине снимет тяжесть с моей души.