Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– А, правда, – сказал инспектор, которому это показалось очень забавным, – это могло бы быть описанием доктора Ватсона.

– Ну, боюсь, что я не в состоянии вам помочь, Лестрейд, – заговорил Холмс. – Дело в том, что я знал этого молодца Мильвертона и считал его одним из опаснейших людей в Лондоне, но, по моему мнению, существуют известные преступления, которых не может касаться закон, и которые, следовательно, оправдывают до известной степени личное мщение. Нет, не стоит со мной спорить. Я составил себе убеждения. Моя симпатия на стороне преступников, а не их жертвы, и я не возьмусь за это дело…

Холмс не говорил со мной ни слова о трагедии, которой мы были свидетелями, но я все утро замечал, что он был крайне задумчив и производил на меня впечатление, судя по рассеянности его взгляда и манер, человека, пытающегося что-то припомнить. Вдруг он вскочил со стула.

– Клянусь Юпитером, Ватсон, – воскликнул он, – я вспомнил! Берите шляпу! Пойдемте со мной!

Он поспешно пошел по Бейкер-стрит, затем по Оксфордской улице почти до самого Режент-Сиркуса. Тут, налево, находится окно магазина, в котором были выставлены фотографии знаменитостей и красавиц дня. Глаза Холмса устремились на одну из них, и, следуя за его взглядом, я увидел портрет царственной и стройной женщины в придворном костюме, с высокой бриллиантовой диадемой на благородной голове. Я посмотрел на тонко очерченный нос, на густые брови, на прямой рот и сильный маленький подбородок. Затем дыхание сперлось у меня в груди, когда я прочел веками почитаемое имя великого сановника и государственного человека, чьей женой она была. Мои глаза встретились с глазами Холмса, и он приложил палец к губам, когда мы отошли от окна.

Посещение инспектора сыскной полиции Лестрейда были нам не в диковину, и когда он заглядывал по вечерам в наше скромное жилище, то всегда являлся желанным гостем для Шерлока Холмса, который, таким образом, имел возможность следить за тем, что происходило в главной полицейской квартире. В благодарность за новости, приносимые Лестрейдом, Холмс был всегда готов внимательно выслушивать подробности дел, поручаемых сыщику, и мог по временам, помимо личного вмешательства, давать полезные указание и советы, основанные на его собственном обширном знание и опыте.

В тот вечер, о котором идет речь, зашедший к нам Лестрейд болтал о погоде и газетных новостях. Потом он примолк, задумчиво попыхивая сигарой. Холмс пристально смотрел на него.

– У вас есть в запасе что-нибудь замечательное? – спросил, наконец, мой приятель.

– О, нет, мистер Холмс, ничего особенного.

– Расскажите нам, однако!

– Ладно, мистер Холмс; не стану отрицать, что у меня есть кое-что… Впрочем, это такая нелепая история, что я не решаюсь докучать вам ею. С другой же стороны, при всей нелепости, она престранная, а я знаю, что вы любите все, выходящее из ряда. Но, по-моему, это будет скорее по части доктора Ватсона, чем по нашей.

– Какая-нибудь болезнь? – полюбопытствовал я.

– Во всяком случае, безумие, и весьма диковинное. Вы едва ли поверите, чтоб в наше время кто-нибудь мог питать непримиримую ненависть к Наполеону I и разбивать вдребезги каждое его изображение, подвернувшееся под руку.

Шерлок откинулся на спинку кресла.

– Это, в самом деле, не по моей части, – согласился он.

– Совершенно верно. Я так и говорю. Но когда человек совершает кражу со взломом, с целью уничтожения не принадлежащих ему бюстов, тут уж требуется не доктор, а полицейский.

Холмс снова выпрямился.

– Кражу со взломом! Это становится интереснее. Расскажите-ка мне подробнее.

Лестрейд вынул из кармана свою официальную записную книжку и заглянул в нее, чтоб освежить память.

– Первый случай, донесенный полиции, произошел три дня назад, – начал он. – Дело было в магазине Морза Гудсона, который торгует картинами и статуями на Кеннингтон-Роде. Приказчик, отлучившийся на минуту из лавки, услышал в ней грохот и, вбежав обратно в магазин, увидал гипсовый бюст Наполеона, стоявший со многими другими скульптурными произведениями на прилавке, расколотым на мелкие куски. Он выбежал на дорогу, но хотя прохожие заметили человека, выскочившего из магазина, но того негодяя и след простыл. По-видимому, это было одно из проявлений хулиганства, какие встречаются сплошь и рядом. В таком именно свете случившееся было представлено констеблю, стоявшему на посту. Гипсовый бюст стоил всего несколько шиллингов, и все дело казалось слишком ребяческим для того, чтобы подать повод к судебному следствию.

Второй случай вышел, однако, серьезнее и вместе с тем удивительнее.

На Кеннингтон-Роде, на расстояние нескольких шагов от магазина Морза Гудсона, живет известный практикующий врач доктор Барнико, который имеет чрезвычайно обширную практику на южном берегу Темзы. Его жилище и главный приемный кабинет помещаются на Кеннингтон-Роде, но он имеет еще отделение для консультаций с постоянными кроватями на Лауэр-Брикстон-Роде, в двух милях расстояния. Этот доктор Барнико – пламенный поклонник Наполеона, и его дом наполнен книгами, картинами и реликвиями французского императора. Недавно он приобрел от Морза Гудсона две одинаковых гипсовых копии знаменитого бюста Наполеона работы французского скульптора Девина. Одну из них он поставил в вестибюле дома на Кеннингтон-Роде, а другой украсил камин в лечебнице на Лауэр-Брикстоне. И вот, когда доктор Барнико вернулся к себе домой сегодня поутру, то с удивлением увидел, что в его доме ночью побывали воры. Между тем, все имущество оказалось в целости, исключая гипсового бюста, который исчез из прихожей. Он был похищен и разбит вдребезги о садовую ограду, у подножия которой нашли его осколки.

Холмс принялся потирать руки.

– Это бесспорно нечто небывалое, – сказал он.

– Я так и думал, что вы заинтересуетесь моей историей, – продолжал Лестрейд. – Постойте, однако, это еще не все. Докторр Барнико должен был явиться к себе в лечебницу к двенадцати часам. Каково же было его изумление, когда, по приезде туда, он убедился, что одно из окон дома было отворено ночью, и осколки другого бюста валялись на полу комнаты. Он был раздроблен вдребезги там, где стоял. Как в том, так и в другом случае не было ровно никаких указаний, по которым можно было бы заключить, действовал ли здесь преступник или помешанный. Ну вот, мистер Холмс, теперь я изложил вам важнейшие факты.

– Они удивительны, если не сказать, что нелепы, – отвечал мой приятель. – Позвольте вас спросить: два бюста, разбитых в доме и в лечебнице доктора Барнико, были точными дубликатами первого бюста, уничтоженного в магазине Морза Гудсона?