Агата Кристи - Карибская тайна; Немезида

Думаю, что начиная с этого мгновения я все поняла, — продолжила мисс Марпл. — Поняла, что всего было три убийства. Я услышала полное повествование о сыне мистера Рэфьела, развращенном мальчишке, бывшем арестанте... таким он и был на самом деле; однако отсюда отнюдь не следовало, что он является убийцей и вообще попадает под подозрение. Но все свидетельства указывали на него. Никто не имел ни малейших сомнений в том, что это он убил девушку, имя которой, как я узнала, было Верити Хант. Однако архидиакон Брейба-зон осветил дело под иным углом. Он знал обоих молодых людей. Они обратились к нему, потому что решили пожениться, и он позволил себе взять на себя ответственность за заключение их брака. Он не считал этот поступок особенно разумным, однако брак этот, с его точки зрения, был оправдан их искренней любовью друг к другу. Девочка любила мальчика той любовью, которую он посчитал подлинной. Столь же истинной, как и ее собственное имя. И архидиакону показалось, что молодой человек, при всей его скверной сексуальной репутации, по-настоящему любил девушку и испытывал неподдельное намерение хранить ей верность и попытаться избавиться от части своих дурных наклонностей. Брейбазон не испытывал особого оптимизма. Насколько я поняла, он не надеялся на то, что брак окажется счастливым, однако в душе своей считал его необходимым. Необходимым потому, что когда ты любишь, и любишь сильно, то заплатишь любую цену, даже если ценой будет разочарование и некая доля несчастья. И я поняла одно: человек, действительно любивший эту девушку, физически не мог обезобразить ее лицо, разбить, превратить в кашу ее голову. Здесь не было речи о сексуальном посягательстве. В этой любовной истории основой любви была нежность. И я была готова поверить в этом архидиакону на слово. Однако я также понимала, что получила подлинный ключ к решению, который мне предоставила Элизабет Темпл, сказав, что причиной смерти Верити была Любовь — одно из самых страшных слов на свете.

И тут все стало ясно. Думаю, к этому мгновению я подсознательно уже знала разгадку. Прежде с ней не согласовывались разные мелочи, но теперь все стало на место. Все согласовывалось со словами Элизабет Темпл о причине смерти Верити. Сперва она просто сказала «любовь», а потом добавила, что «любовь может оказаться самым страшным словом на свете». Все сделалось ясным. Непомерная любовь, которую Клотильда испытывала к этой девочке, видевшей в ней свою героиню, зависевшей от нее, но, повзрослев, сдавшейся обыкновенным инстинктам. Девушка хотела теперь Любви. Она хотела свободы любить, выйти замуж, иметь детей. И тут рядом с нею оказался молодой человек, которого она могла любить. Она понимала, что он ненадежен, понимала, что во всех отношениях он ей не пара, но все это, — проговорила мисс Марпл уже не столь возвышенным тоном, — не способно отвратить девочку от мальчика. Не способно. Юные женщины любят испорченных молодых людей. Так было всегда. Они по уши влюбляются в паршивцев. Они абсолютно уверены в том, что способны перевоспитать их. А приличные, добрые, надежные, степенные мужья в мои молодые годы получали заверения в сестринской любви, что, сами понимаете, их вовсе не удовлетворяло. Верити влюбилась в Майкла Рэфьела, и тот был готов начать жизнь с чистого листа, жениться на этой девушке и никогда больше не смотреть в сторону прочих девиц. Не могу сказать, что жизнь сулила им радужные перспективы, однако любовь эта, как сказал архидиакон, была настоящей. Итак, они собрались вступить в брак. И Верити, полагаю, написала Элизабет и сообщила ей, что намеревается выйти за Майкла Рэфьела. Брак намеревались до поры до времени держать в секрете, потому что Верити, на мой взгляд, прекрасно понимала, что готовит побег. Она бежала от жизни, которую не могла больше терпеть... бежала от любимого человека, которого любила все же не так, как любила Майкла. И ей не позволили бы этого. Разрешения на брак не предвиделось; можно было ожидать, что ей станут чинить всевозможные препятствия. Посему, подобно многим молодым парам, они решили бежать. Оба были совершеннолетними, им не было необходимости мчаться в Гретна-Грин [32] Деревня на территории Шотландии, долгое время бывшая популярным местом для заключения браков несовершеннолетних. . Поэтому Верити обратилась к архидиакону Брейбазону, старому другу, проводившему ее конфирмацию... просто к верному другу. Было назначено венчание, день и время; девочка, наверное, даже втайне купила подвенечное платье. Вне сомнения, они должны были где-то встретиться. И прибыть к этому месту по отдельности. Похоже, что Майкл пришел, но так и не дождался ее. Должно быть, он ждал. Сперва просто ждал, а потом, наверное, попытался выяснить, что произошло и почему она не пришла. Думаю, ему прислали записку, может быть, даже письмо. Старательно подделанное под ее почерк, сообщающее, что она передумала. Все, мол, кончено, и она уезжает на какое-то время, чтобы все забыть... что-нибудь вроде того. Однако не думаю, чтобы Майклу могла просто прийти в голову истинная причина ее неявки, отсутствия вестей от нее. Он даже на мгновение не мог подумать, что на самом деле она убита — преднамеренно, жестоко, быть может, в порыве безумия. Клотильда не могла допустить расставания с предметом своей любви. Она не намеревалась позволить ей бежать, не намеревалась отпустить к молодому человеку, которого ненавидела и презирала. Она намеревалась сохранить Верити при себе, удержать ее на свой собственный манер. Однако я не могла поверить тому, что... не могла поверить в то, что она задушила воспитанницу, а затем изуродовала ее лицо. Не думаю, чтобы у нее хватило духа на это. Наверное, она разобрала кирпичи рассыпавшихся стен оранжереи, сложила их заново, прикрыла землей и дерном. Девушка уже получила свое питье, должно быть, смертельную дозу снотворного. Греческая, видите ли, традиция. Чаша цикуты — пусть в данном случае она была с другой отравой. А потом похоронила Верити в своем саду, прикрыла ее тело кирпичами, землей и дерниной...

— А остальные сестры так ничего и не заметили?

— Миссис Глинн тогда жила не здесь. Муж ее был жив, и они вместе находились за границей. Но Антея находилась в доме и, как мне кажется, отчасти что-то подозревала. Конечно, об убийстве она еще не догадывалась, однако прекрасно знала, что Клотильда в дальнем конце сада насыпает горку, чтобы засадить ее цветущим кустарником чистой красоты ради. Думаю, что правда постепенно дошла до нее.

И тогда Клотильда, став на сторону зла, совершив злое и покорившись злу, без всяких угрызений совести приступила к следующему шагу. Наверное, она даже наслаждалась своим планом. Она имела определенное влияние на лукавую и распущенную деревенскую девчонку, которая время от времени клянчила у нее подачки. Я думаю, что Клотильда без труда уговорила ее съездить на пикник или экскурсию в какое-то удаленное место, расположенное милях в тридцати или сорока. Место она наверняка подобрала заранее. Там задушила ее, изуродовала и забросала землей, листьями и ветками. Кто мог бы заподозрить ее в подобном поступке? Она подбросила убитой сумочку Верити и цепочку, которую та носила на шее, и, наверное, переодела ее в вещи, оставшиеся от Верити. Она надеялась на то, что новое преступление останется сокрытым еще какое-то время, а сама тем временем распространяла слухи о том, что Нору Броуд видели в машине Майкла, видели в его обществе. Возможно, она пустила в обиход слух о том, что Верити разорвала помолвку из-за его неверности с этой девушкой. Наговорить она могла всякое — и, думается, наслаждалась, бедная погибшая душа, каждым своим словом.