Артур Моррисон - Сыщик Мартин Хьюитт

Поначалу я совсем не понимал, почему Хьюитт так увлеченно слушал излияния ирландца, но последняя часть этого рассказа приоткрыла мне глаза. Было очень похоже, что Лими по простоте душевной оказался перевозчиком краденных драгоценностей. Я достаточно разбираюсь в воровском сленге, и точно знаю, что «блёстки» означают бриллианты и другие ювелирные украшения; а «положенное» — это термин, обозначающий плату, которую получает кто-либо, оказавший небольшую услугу вору, — например, перетащил добычу.

— Я так понял, все это произошло в среду, — сказал Хьюитт. — Теперь давайте поговорим о том, что было в четверг — отравление, усыпление, — ну или что там?

— Итак, сэр, я прогуливался, а к вечеру чего-то заплутал. Вдруг откуда ни возьмись незнакомец — бац, — и положь мне руку на плечо. «О, так это Мик! — грит. — Мик Лими!» — «Да, это я, — грю. — Но вас я не знаю». — «Да как же, не узнаешь меня? — грит. — Да что ты, мы ж однокашники». И тут он потащил меня в бар, и начал заказывать выпивку. «Не подашь огоньку?» — грит, и тут я отвернулся, но вдруг почему-то опять посмотрел в его сторону, а этот мерзавец сыплет мне какую-то порошковую дрянь прямо в стакан.

— И что вы сделали? — спросил Хьюитт.

— Я вмазал ему прямо в нос, сэр, но разве можно меня судить? Скотина такая, пытался отравить безобидного незнакомца. Да, я хорошенько ему вмазал и пошел домой.

— Что приключилось с вами потом?

— О, такая неприятность, которая могла бы стать для меня последней. В тот день я пошел в Кристал Пэлас немного развеяться и приобщиться к спорту, ведь в Лондоне я совсем новичок. Ехал я, значит, уже домой, а на станции целая толпа людей, — поезд запоздал. Стою я, значит, на самом краю в начале платформы, поезд уже на подходе, и тут какой-то невидимый душегуб со всей силы толкает меня в спину, и я приземляюсь прям между рельсами. Машинист по тормозам, половину тела накрыло, но на мне ни царапины, ведь я прям посередке лежу, носильщик меня, стало быть, вытащил, белый как смерть от ужаса, сэр, можете себе представить. Тут какой-то жентльмен кричит из толпы: «Я доктор!» И они ведут меня в зал ожидания, и он обследует меня, всех выпроводил, стало быть, оттуда. Ничего не сломано, и слава Богу! И пока этот докторишка мне зубы заговаривал, я почувствовал, как он залез рукой в мой карман. «Как это понимать, сэр? — грю. — Ищите чаевые таким воровским путем?» А он только смеется и грит: «Мне от вас ничего не нужно, дружище, и я просто ощупывал ваши ребра», хотя я прекрасно помню, что он это уже сделал под одеждой. Ну и я пошел домой.

— А в субботу что произошло?

— В субботу, сэр, они дали мне передохнуть, и я ослабил бдительность. Но вот тем же вечером в темном переулке двое негодяев схватили меня за шею со спины, чуть не придушили, повалили на землю, и обыскали все мои карманы меньше, чем за четверть минуты.

— Но, говорите, они ничего не взяли?

— Ничего, сэр. Но этим утром случилось самое ужасное. Прогуливался я, значит, весь измученный, по улице чуть поодаль Стрэнда, тут где-то, и вдруг мне на глаза попался этот доктор со станции Кристал Пэлас: смеется и зовет меня из-за двери. «Как ваше здоровье?» — грит. «Нормально, — грю. — Болит ток везде и весь в синяках», — грю. «Правда? — грит. — Идите-ка сюда». Ну я и пошел. Не успел моргнуть, как мне кто-то в спину — хрясь! — и я уже на земле без чувств, как труп. Потом ничего не помню, сэр, полчаса или час так провалялся, а потом встал и пошел к своей комнате. Мне поставили хороший фингал — видите, сэр? — и голова гудела и бешено кружилась. Вещи из моих карманов лежали на земле, когда я очнулся. Все, кроме ключа от моей двери. Стало быть, эти черти снова прошлись по всему моему добру, тем хуже для них.

— Вы ведь точно уверены, что все было на месте, кроме ключа? — спросил Хьюитт.

— Уверен, сэр? О, ну я все равно пошел домой, весь побитый и печальный, и по пути все думал, попаду ли я внутрь без ключа. Но прихожу я, значит, а там ключ в двери прям, — а в комнате! Вся мебель перевернута: кресло, стол, кровать, — все-все! Постель вывернута на пол, все вещи разбросаны, — такую разруху не каждый день увидишь. Тумбочка лежит на боку, значит, все ящики из нее вынуты, и все их содержимое тож на полу. Будто целая армия там потопталась, сэр!

— Но ничего не пропало?

— Ничего, сэр, насколько я мог увидеть. Но я не стал там оставаться. Пошел сразу же на улицу за полицией, и двое из них просто посмеялись надо мной — один за другим!

— А вам, конечно, было не до смеха. Теперь расскажите мне, есть ли у вас что-нибудь такое — документ какой-то или ценность, — чем, по вашему мнению, кто-либо хотел бы обладать?

— Ничего такого, сэр! К черту мне эти бумажки. Так же и с ценностями!

— Теперь постарайтесь вспомнить лицо человека, который пытался подсыпать порошок в ваш напиток, а также лицо доктора, осматривавшего вас на железнодорожной станции. Были ли они похожи друг на друга или, быть может, вы уже видели кого-то из них раньше в другом обличье?

Лими почесал лоб и задумался.

— Честно гря, — наконец сказал он, — они были немного похожи, правда один носил бороду, а у второго — только усы.

— Никто из них не был похож, к примеру, на мистера Холламса?

Лими вздрогнул.

— Клянусь, они оба были на него очень похожи! Да они точная его копия, если побреются. Потом, снова ненадолго замолчав, он вдруг добавил: — Святые угодники! Не это ли его семья, о которой он говорил?

Хьюитт рассмеялся.

— Может быть. Теперь поговорим о человеке, который попросил вас передать сумку. Это была старая сумка?

— Новехонькая кожаная коричневая сумка.

— Заперта?

— Не пробовал открывать, сэр. Не моего эт ума дело.

— Справедливо. Теперь перейдем к самому мистеру У. — Хьюитт несколько минут копался в своей папке, наконец вытащил оттуда фотографию и показал ее ирландцу.

— Он похож вот на этого человека? — спросил детектив.

— Да, да! Это он и есть! Он ваш друг, сэр?

— Нет, не совсем, — ответил Хьюитт, мрачно вздохнув. — Думается мне, что он один из членов той самой уважаемой семьи , о которой вам упомянул мистер Холламс. Теперь давайте поедем в Челси и посмотрим, сможете ли вы найти тот самый дом на Голд-стрит. Я пошлю за кэбом.

С этими словами детектив вышел в прихожую, и я последовал за ним.

— Что это было, Хьюитт? — спросил я. — Банда грабителей с украденным имуществом?

Хьюитт посмотрел мне в глаза и ответил:

— Это рубин семьи Квинтон !

— Что! Рубин? Получается, вы беретесь за это дело?

— Я должен. Это больше не спекуляция.

— И вы хотите найти его в доме Холламса в Челси? — спросил я.

— Нет, не хочу, потому что он находится не там — иначе зачем бы они пытались найти его у этого несчастного ирландца? Кто-то из банды Холламса оказался крысой, Холламс потерял след рубина и подозревает Лими в краже его из сумки.