Ричард Фримен - Око Озириса [сборник litres]

– Положение, на мой взгляд, таково: либо Рубен говорил о вас недостойно и неискренне, либо Уолтер умышленно солгал и искусственно раздул этот инцидент.

– Да, – кивнула она, – все именно так, но какой из вариантов наиболее вероятен?

– Я тоже сталкивался с невежами и фанфаронами, которые повсюду трубят о своих мнимых заслугах и победах. Это весьма распространенная и общеузнаваемая разновидность, но я, признаться, не считаю Рубена Хорнби принадлежащим к данному типу мужчин. В любом случае Уолтеру, если он действительно слышал оскорбительные толки, следовало выбрать иную линию поведения: решительно объясниться с самим Рубеном, а не тайком приходить к вам и наушничать. Это мое мнение, мисс Гибсон, но я не застрахован от ошибок. Пока я уяснил одно: два молодых кузена не являются неразлучными приятелями. Верно?

– Ну не совсем. Они ладят и редко ссорятся, правда, их интересы и взгляды довольно разные. Рубен, хотя и старательный служащий в рабочее время, по жизни, скорее, студент или то, что вы назвали бы исследователем, а Уолтер – практический человек, деловой, дальновидный и проницательный. Он, несомненно, умен и талантлив – миссис Хорнби не преувеличила.

– Он занимается фотосъемкой?

– Да, и явно превзошел уровень обычного фотолюбителя: его работы технически совершенны и в своем роде уникальны. Например, он опубликовал с помощью фототипии серию изображений срезов рудоносных скал. Это сложная работа, требующая микроскопической точности, но Уолтер справился – он опытный фотогравер.

– Ого! Он и вправду способный малый.

– Вот именно, – подтвердила она, – и стремится добиться прочного положения в обществе. Но, боюсь, он слишком любит деньги ради них самих, а это непривлекательная черта в характере юноши, вы согласны?

– Не спорю.

– Случается, что непомерная увлеченность деньгами, – продолжала мисс Гибсон тоном пророчицы, – ведет молодого человека по кривой дорожке. О, не улыбайтесь, доктор Джервис, на мои афоризмы, но это правда. Я тревожусь за Уолтера: он так хочет разбогатеть, что готов прибегнуть к простому и быстрому методу заполучить деньги. У него есть друг, некто мистер Холкер, который совершает сделки на фондовой бирже, причем орудует с размахом, хотя, по-моему, эти так называемые операции – всего лишь азартная игра. Так вот, я неоднократно подозревала, что Уолтер вовлечен в то, что мистер Холкер именует маленьким риском .

– Такое поведение недальновидно, – заметил я с беспристрастной мудростью человека небогатого и, следовательно, не подверженного соблазнам.

– Оно не просто недальновидно, а сродни аферизму; аферист ведь вечно тешит себя мечтой, что рано или поздно выиграет. Впрочем, я чересчур увлеклась; не подумайте, будто Уолтер – аферист. Спасибо, что проводили меня так далеко; надеюсь, теперь вы уже не чувствуете себя абсолютным чужаком в семье Хорнби. Вечером мы с тетей явимся ровно в восемь, как и обещали.

Мисс Гибсон одарила меня улыбкой, протянула руку, а затем быстро взбежала по ступенькам; когда я обернулся, переходя улицу, девушка дружески помахала мне вслед, после чего скрылась за дверью.

– Значит, рыбачили в спокойной приятной воде? Никаких опасных течений? – пошутил Торндайк, когда за обедом я подробно изложил, как продуктивно провел время в доверительных беседах с дамами.

– Улов выпотрошен, вымыт и готов к употреблению, – развил я шутку и выложил на стол два блокнота, куда скрупулезно занес те факты, которые извлек из разговора с мисс Гибсон и ее тетей.

– Вы сделали записи сразу после возвращения? – уточнил мой коллега. – Я имею в виду, на свежую голову?

– Да, я присел на скамейку в Кенсингтонском парке минут через пять после расставания с мисс Гибсон.

– Ну ладно, – кивнул он. – Давайте оценим качество рыбы. – Он быстро пролистал блокноты, пару раз вернувшись назад, а потом с минуту сидел, погрузившись в свои мысли. Положив мои записки на стол, он удовлетворенно резюмировал: – Информация, таким образом, сводится к следующему: Рубен – трудолюбивый служащий, на досуге интересуется древним и средневековым искусством, возможно, не в меру болтлив и склонен к преувеличениям или же, напротив, жертва клеветы и зависти. Уолтер Хорнби – подлец и, вероятно, лгун, но обладает непомерными амбициями и порхает мотыльком вокруг финансовой свечи, горящей на Трогмортон-стрит; опытный фотограф, компетентный в фототипии. Вы сегодня отлично поработали, Джервис. Вы хоть понимаете значение собранных фактов?

– Почему же нет? – немного обиделся я. – У меня сложилось определенное мнение.

– Тогда держите его при себе, дорогой друг, чтобы я не пытался поделиться с вами своей интерпретацией.

– Меня бы крайне удивил такой ваш поступок, сэр, – усмехнулся я. – Вы всегда внушали мне, что ваши теории и гипотезы являются собственностью клиента и не должны использоваться для развлечения окружающих, даже друзей и близких.

Торндайк немного опешил от моей тирады, потом расхохотался, похлопал меня по плечу и добродушно провозгласил:

– Благодарю за понимание, а то я чувствовал неловкость от того, что так скрытен с вами, хотя вы разбираетесь в этом деле, пожалуй, не хуже меня. Давайте откупорим бутылку поммара и выпьем за здоровье моего преданного и деликатного помощника. Слава богам, вот и Полтон, окутанный благоуханным ароматом.

– Жареное мясо, доктор, – коротко пояснил тот.

– Говядина, – принюхался Торндайк, – услада для могучего Шамаша 6 6 Ассирийский и вавилонский бог солнца, которому приносили в жертву быков. и голодного врача-юриста. Объясните, дружище Полтон, как получается, что ваши ромштексы вкуснее всего, что я когда-либо пробовал? Вы разводите особую разновидность быков?

Полтон расплылся в улыбке:

– Секрет в специальной обработке, сэр. Перед приготовлением я отбиваю мясо в ступке так, чтобы не разрывать волокна, а затем раскаляю печь градусов до шестисот и кладу целиковые куски на противень.

– Молодец, Полтон, бесподобно! Откройте бутылку поммара и зарядите кассеты двумя фотомеханическими пластинами десять на восемь дюймов. Нынче вечером мы ждем в гости двух уважаемых леди, которые принесут некий важный «прибор».

– Приготовить гостиную наверху?

– Нет, не нужно.

– Тогда я немного приберусь в лаборатории. – И Полтон поспешил на свое рабочее место, где чувствовал себя достойнее и увереннее, чем в роли повара и официанта.

– Так, говорите, мисс Гибсон интересуется ходом расследования? – спросил меня Торндайк, немного утолив голод.

– Да, ее это весьма беспокоит, – ответил я и передал своему коллеге весь наш разговор с девушкой, стараясь не упустить малейшие детали.