Ти Кинси - Смерть за поворотом [litres]

– Ну, я же сказал, что это не они.

– Не они, – согласилась я. – Мы с леди Хардкасл тоже так думаем. А что насчет герра Ковача? Расскажешь что-нибудь интересное?

– Он был какой-то странный, – заметил юноша. – Даже больше, чем странный. Я однажды зашел, а он сам себе рассказывал какую-то хрень. Полный псих.

– Честно сказать, это он, скорее всего, говорил по-немецки или по-венгерски. А после убийства ты в его комнату не заходил?

– Нет, – сразу же ответил Эван. – А зачем? Мертвым камердинеры ни к чему.

– Наверное, ты прав, – улыбнулась я. – И вот еще что: ты никогда не замечал у него фотографии?

Неожиданно Гаджер весь ощетинился.

– Я ее никогда не крал! Это он попросил меня принести ее.

– Фотографию со школьной крикетной командой? – уточнила я.

– Ну да. Он велел принести ее из библиотеки. Не знаю, зачем она была ему нужна. Он и смотреть-то на нее никогда не смотрел.

– Интересно. Нам надо будет самим взглянуть на нее.

– Если хотите, могу принести. Без проблем.

– Спасибо, – ответила я. – Думаю, мы сами справимся. Ты остаешься?

– Что? Сейчас? Нет, наверное, стоит посветить лицом и притвориться, что я работаю.

– Тогда не буду тебе мешать, – закончила я разговор. – И спасибо за все. Ты нам очень помог.

Леди Хардкасл появилась только в четверть шестого.

– Боже мой! – воскликнула она, влетая в комнату. – Прости, что заставила тебя ждать.

– Все в порядке, миледи, – успокоила ее я. – Все равно ничего срочного у меня нет.

– Да, но когда леди говорит, что будет в пять, то она, кровь из носу, должна быть в пять.

– Да вы никогда в жизни никуда еще не приходили вовремя, – рассмеялась я.

– Речь не о всякой ерунде вроде приемов или обедов, но разве я когда-нибудь опаздывала, когда мы работали?

– Вообще-то, вы правы. Прошу прощения. И как все прошло?

– Не слишком хорошо. Пройдоха весь на нервах, как ты можешь себе представить, но ничего дельного я от него так и не добилась. Ковач – хороший парень. Монти – хороший парень. Он даже попытался придумать что-то хорошее в отношении Роз, но сказал только, что не верит, что она способна на убийство.

– Все пытаются придумать, что хорошего можно о ней сказать.

– Правильно. Но я узнала чуть больше о причинах, по которым инспектор Фойстер их арестовал. Оказалось, что, когда он пару дней назад расспрашивал о гонке, Ковач сказал ему, что видел, как Монти возился с автомобилем Докинса как раз перед стартом. Так что, по версии Фойстера, произошло следующее: Монти ломает машину, а Ковач это видит и начинает его шантажировать, заставляя продать компанию. Монти и его любовница убивают Ковача.

– Какая-то логика в этом есть, – заметила я. – Мистер Уотерфорд действительно возился с авто, когда мы пришли. Но у него не было никаких мотивов для вредительства. Ну зачем ему ломать собственный автомобиль?

– Уверена, что Фойстер что-нибудь придумает. Ну, а что слышно от нашего молодого человека?

– Практически ничего. Мне понадобилось больше времени для того, чтобы разыскать его, чем для того, чтобы выяснить, что он мало что знает. Правда, он знает, что случилось с одеждой миссис Беддоуз из твида – ее сейчас тайно чистят. Она испачкалась в грязи, скорее всего, в результате неких телодвижений al fresco [56] На свежем воздухе (итал.) . . А еще он сказал, что Ковач именно ему велел принести фотографию из библиотеки, хотя и не знает, зачем она могла тому понадобиться.

– Правда? Да неужели? Кстати, о фотографиях: по пути назад я заглянула к Хелен. Она ведь все толковала о том, как же все ужасно, так что я решила занять ее чем-нибудь, чтобы она больше об этом не думала. Предложила ей напечатать фотографии. Это ее займет.

– Это и вас тоже занимает, – заметила я.

– Теперь насчет моего предложения. Инспектор Сандерленд шлет свои наилучшие пожелания.

– Вы и с ним успели поговорить? Тогда неудивительно, что вы опоздали.

– Пройдоха позволил мне воспользоваться его телефоном. Инспектор перезвонит или сообщит телеграфом, когда узнает что-то о Коваче или о мире автогонок.

– И о школе?

– И о школе тоже. Я не забыла.

– Спасибо, миледи.

– А теперь, мне кажется, наступило время ванны перед аперитивом. Пройдоха настаивает на том, чтобы за его оставшимися гостями хорошо ухаживали, так что пригласил нас на предобеденный стаканчик. Или на два. И Гарри тоже там будет, хотя бы ради того только, чтобы полюбоваться на Джейк. Как ты думаешь, ты сможешь убедить Спинни поставить тебя сегодня в смену? Было бы здорово, если бы ты тоже там была.

– Попробую, миледи. Приготовить вам ванну?

– А ты, милая, точно сможешь? – спросила хозяйка, когда я встала. – Эта ванна – штука ненадежная.

– Справлюсь, – ответила я.

Делать мне на обеде в тот день было совершенно нечего, но мистер Спинни согласился пойти мне навстречу. Последний раз я была в столовой на обеде в среду, сразу после трагической гонки. В тот день все выглядели подавленными, и я ожидала увидеть нечто подобное и на этот раз, но, к моему удивлению, все, кроме лорда Ридлторпа, были в хорошем настроении.

Без постоянных уколов со стороны миссис Беддоуз мисс Титмус вылезла наконец из своей раковины. Они с леди Лавинией развлекали леди Хардкасл историями из своей школьной жизни, причем оказалось, что многие из их «шалостей» в то время балансировали на грани дозволенного. А тем временем дядя Алджи, заручившись поддержкой Гарри, пытался развеселить Эдмонда. В конце концов даже его светлость не смог устоять перед царившим за столом весельем и смеялся вместе со всеми, когда его дядя наглядно демонстрировал историю – по-видимому, очень известную в определенных кругах – о том, как наш король пытается разъяснить правила крикета своему племяннику, кайзеру Вильгельму.

Как и раньше, после обеда дамы удалились в библиотеку, и меня опять позвали сопровождать их. Я разлила всем бренди, и на этот раз меня сразу же пригласили за стол.

Воспоминания закончились, и беседа наконец вернулась к событиям последних двадцати четырех часов. Леди Лавиния и мисс Титмус пытались выяснить у нас, не знаем мы чего-либо, что еще не известно им самим. Мы, в свою очередь, пытались выяснить то же самое у них.

– Но я уверена, что у вас уже появились какие-то умные теории, – сказала Джейк. – Вы же двое, по-моему, абсолютный предел всему. Я в жизни не знала никого, кто был бы таким же умным.

– Мне кажется, вы просто не в тех кругах вращаетесь, дорогая, – рассмеялась леди Хардкасл. – Мы не такие уж и умные.

– Говорите за себя, миледи, – вставила я.

– В общем-то, она права. Фло у нас самая умная, – согласилась хозяйка. – Но, несмотря на это, у нас пока тоже больше вопросов, чем ответов.