Роб Томас - Мистер Критик

Лео не ответил. Он просто закрыл свой блокнот и отодвинулся от стола.

— Пошли, Вероника. Я провожу тебя до машины.

Она громко выдохнула и кивнула.

Как только они зашли в лифт, он повернулся к ней лицом.

— Проясним, Вероника… ты купилась на его историю, что она проститутка? Или, может, ты уже знала все это время и по каким-то причинам скрывала это?

Он звучал не столько сердитым, сколько запутавшимся.

Она раздраженно покачала головой.

— Если я даже на секунду бы так подумала, я бы тебе сказала.

Он потер шею и вздохнул.

— Но обычно ты не пропускаешь что-то подобное.

— Я не пропустила. Она это скрыла. Хорошо. И мы до сих пор не уверены в этом на 100 %. Будь я проклята, если испорчу все расследование просто потому, что Подозреваемый насильник под номером десять миллиардов разыграл карту «это было по обоюдному согласию». Вероника замолчала, когда двери лифта открылись. Они с Лео вышли и прошли через холл в тишине, прежде чем пройти через стеклянные двойные двери на залитую солнцем площадь.

Вероника остановилась, чтобы достать солнечные очки из сумки, потом на долгое время уставилась в пространство.

— Лео, — наконец сказала она. — Мы и в половину не так умны, как думают о нас люди.

— Ты описываешь проблему, с которой я не знаком, — озадаченно сказал Лео.

— В смысле детективы в общем. Конан Дойл ввел в заблуждение столетие назад читателей, будто мы все дедуктивные гении.

Лео рассмеялся.

— Ты имеешь в виду: «Это элементарно, мой дорогой Ватсон. Птица, которая нагадила на эту шляпу, принадлежит к виду жаворонков, которые живут только в деревне в Румынии, так что наш убийца оттуда».

— Да. Но все обычно не так происходит, да? — сказала Вероника. — Чаще всего, это какое-то предчувствие или интуиция, с чего мы начинаем. И мы идем вперед с этой верой, даже когда доказательства кажутся… не такими уж кристально ясными. Слушай, нам нужно проверить историю Беллами, потому что это многое меняет. Но правда или нет, бутылка лучшего Кьянти говорит, что он виновен.

— Я верю тебе, — он потер шею и вздохнул. — Но это дело сейчас фактически закрыто. Ты ведь в курсе, да?

Она остановилась.

— Что значит закрыто?

— Вероника, никто из прокуроров в стране не понесет это в суд. А если они понесут, защита просто превратит все в плохую шутку.

— Я не смеюсь, — отрезала она.

— Как и я, хорошо? — в первый раз в его тон прокрались защитные ноты. — Но я не смогу его арестовать, если окружной прокурор Нептуна не выдвинет обвинение. Ты понимаешь, о чем я?

Пристыженная, она отвела взгляд.

— Прости, Лео, — солнце начало садиться за деревья. С океана дул прохладный бриз, но дневная жара все еще шла от земли. Они снова начали идти, по стоянке и к машине. — Но я не сдаюсь. Должен быть способ прижать этого парня.

— Да. Ну, мой начальник подержит меня за это на коротком поводке, так что я не смогу особо помочь, — он смотрел на нее какое-то время с серьезным видом. — Но, Вероника, если я смогу что-то сделать, дай мне знать. Обещаешь?

Она обняла его, быстро и импульсивно, и отпрянула к тому моменту, когда он понял что происходит.

— Ты просто принц, — сказала она. Она искала ключи от машины в сумке и найдя их, открыла дверь. Прежде чем забраться внутрь, она помедлила. — Я скоро тебе позвоню, хорошо? Я сильно тебе должна.

Он на прощание поднял руку, когда она отъезжала со стоянки. Как только она выехала на дорогу, она вдавила педаль газа.

До Нептуна было сорок минут и у нее было много вопросов, на которые нужны ответы.

Грейс Мэннинг жила в небольшом доме на улице заполненной ломбардами, грязными круглосуточными магазинами и банкоматами. Там не было зелени, просто потрескавшийся асфальт, заваленный окурками и битым стеклом. Машинам на стоянке было как минимум лет десять, некоторые стояли на кирпичах. Переполненный мусорный бак с одной стороны жужжал от мух.

Вероника поднялась по лестнице и резко постучала в дверь под номером 205. Она открыто смотрела в глазок и ждала. Что-то двинулось по ту сторону двери. Потом последовала тишина, затянувшаяся на несколько минут. Наконец, дверь открылась.

Грейс Мэннинг стояла в дверях в громоздких джинсах и в футболке с надписью «Орегонский фестиваль Шекспира». Ее волосы были убраны назад с помощью красной банданы. Она выглядела как нормальная студентка.

— Нам нужно поговорить, — сказала Вероника.

Выражение лица девушки было трудно прочесть. Она открыла дверь шире и без слов пригласила Веронику зайти.

В маленькой квартирке было как в печке, воздух был горячим и неподвижным. Стены были серыми и потрескавшимися. Из единственного окна, выходящего на север, виднелась парковка, окно было таким грязным, что через него почти не проходил свет. Двуспальный матрац лежал на полу. Рядом с ним стояла деревянная катушка кабеля, на ней стоял ноутбук, из динамиков тихо играли Haim. Одежда свисала с металлической трубы под потолком, вероятно, всего двадцать вещей. Никаких вечерних платьев, никакого шелка, никаких блесток. Только хлопок и джинса, как в гардеробе старшекурсника. Покрашенный мини-холодильник и древняя плита стояли в кухонном уголке.

Очевидно, Грейс пыталась придать квартире богемный, похожий на театр вид. На матраце лежало розовое жаккардовое покрывало. Афиши, подписанные актерами, покрывали стены: «Вишневый сад», «День рождения», «Конец игры», «Опасные связи». Букет засохших роз стоял в винной бутылке на подоконнике. Но переливы цвета были поглощены тенью, и весь эффект был как-то печальнее, чем если бы она вообще не старалась.

Вероника не была уверена чего она ждала, но эта мрачная экономичность не была похожа на место, в котором бы жила высококлассная девушка по вызову. Нищета делала то, что она пыталась сказать, похожей на пощечину.

— Тут некуда присесть, — сказала Грейс. — Прости.

— Все нормально. Мы можем постоять. — Вероника скрестила руки на груди. — Мы нашли совпадение по ДНК на твоего нападавшего.

Лицо Грейс побледнело, ее глаза расширились в панике.

Неожиданно, Вероника почувствовала сильное дежавю. Как будто она была там снова: той ночью, чуть больше десяти лет назад, когда они с Дунканом Кейном пробрались в дом Мэннингов. Тот момент, когда она открыла спрятанную панель в шкафу и увидела испуганного ребенка, сжавшегося в ловушке. «Я не хочу, чтобы меня проверяли, — сказала она. — Папа сказал, что я не готова».

Взгляд на лице Грейс так живо напоминал Веронике ту девочку, что она заколебалась. В Нептуне прошлое всегда хватало тебя за щиколотки, пытаясь утянуть назад.

— Кто? — слово было хриплым шепотом, едва слышным.

— Парень по имени Митч Беллами, из Сан-Диего. — Вероника расправила плечи. — Но у него довольно странная история, Грейс.