Роб Томас - Мистер Критик

— Да, что ж. Многое в моей жизни, и во мне, что ей сейчас не нравится. — Он потер рукой затылок. — И я не говорю, что виню ее. Она выросла с кем-то, кто за ней присматривал. Ей не приходилось делать выбор между нарушением закона или ночевкой в канаве, — он пожал плечами, — Если повезет, то и Валентине не придется.

Ее глаза сузились. До той ночи, она видела как он был счастлив, как он любил свою жену и был привязан к своей дочке. Она видела его фото, где он качал Валентину, когда она была маленькой, как они двое играли на пляже, наряжались на Хэллоуин, она была Красной Шапочкой, а он Большим Злым Волком. И теперь он пытался сказать ей, что ничего страшного, если он потерял семью, что это как-то было к лучшему? Ее оставил родитель, который не смог быть достаточно мужественным. Ее оставили, и простить ее мать заняло у нее почти десять лет.

Но прежде чем она могла что-то сказать, сухой мужской голос раздался от дверей.

— Простите?

Они все посмотрели на мужчину, стоящего в дверном проеме. Он был в темно-сером костюме и в одной руке он держал черный кожаный чемодан. Он осмотрел комнату с легким раздражением.

— Простите, что прерываю, — сказал он, достаточно громко, чтобы перекрикнуть Мисси Эллиотт, — Это же «Марс Инвестигейшенс», не так ли?

На несколько секунд в комнате воцарилась тишина. Мак выключила музыку, затем Кит встал с дивана и сделал шаг к мужчине, протягивая руку.

— Да. Простите за шум. Мы только что закрыли дело и решили немного отпраздновать. Я Кит Марс.

Мужчина небрежно пожал Киту руку.

— Меня зовут Джо Хикмэн. Я аджастер в страховай компании «Пройсс». У нас возникла крайне деликатная проблема, которую я хочу обсудить. При первой же возможности, — его глаза обежали комнату, осматривая потертую мебель, подвыпившего адвоката на диване и татуированного байкера у окна.

Кит указал на открытую дверь его кабинета.

— Можете пройти в мой кабинет, и мы поговорим в более приватной обстановке.

Выражение лица Хикмэна не изменилось.

— Простите, мистер Марс, я думаю, возникло недопонимание. Я надеялся нанять Веронику. Петра Ландроз из «Гранд отеля» направила нас к ней.

Неожиданно в комнате стало очень тихо, все взгляды были направлены на Веронику. Мак беспомощно пожала плечами. Вероника не могла себя заставить посмотреть на отца.

Напряжение было разрушено звуком наливаемой жидкости. Вероника посмотрела на диван, где Клифф подливал скотч себе в бокал. Он заметил, что все смотрят на него и приподнял бровь.

— Что? Вы знаете насколько редко я выигрываю уголовные дела? Я не закончил праздновать, даже если вокруг стало неловко.

Вероника начала действовать, желая поскорее избежать напряженного момента и впечатлить Хикмэна ее рвением. Она прошла мимо Кита и открыла дверь в кабинет.

— Пожалуйста — сказала она — Сюда.

Хикмэн последовал за ней в кабинет. Прежде чем закрыть дверь, она увидела как Клифф доливает скотч отцу.

Вероника никогда не думала об этом моменте — клиент выбирает ее, а не отца. «Марс Инвестигейшенс» всегда выступало единым фронтом, даже когда технически она была лишь секретарем. Они с Китом всегда работали вместе, распределяли дела для большей эффективности, но прикрывали друг друга, когда это было необходимо. Она никогда не думала, что когда-то данная модель может не сработать. И она не была уверена, что она должна чувствовать по этому поводу.

Секунду она простояла лицом к закрытой двери, ее рука все еще лежала на ручке. Затем, нацепив на себя спокойную, деловую улыбку, она развернулась к потенциальному клиенту.

— Так чем именно я могу вам помочь? — спросила она, оживленно продвигаясь к своему столу и садясь. Она взяла желтый блокнот и щелкнула шариковой ручкой.

— Я здесь, чтобы расследовать обвинение, выдвинутое против одного из наших клиентов, — сказал Хикмэн. Его поза была жесткой и прямой, его бледные руки лежали на коленях, как пара перчаток. — Что вам известно о гостиничной страховке, мисс Марс?

— Гостиничной? Которая покрывает расходы гостиницы?

— Именно. Мы предлагаем отелям и курортам защиту в делах, когда случайно или в случае плохого управления, они остаются ответственными за ущерб. Как вы можете представить, это большой риск в таком бизнесе. Каждую ночь в отелях США останавливаются почти три миллиона человек. Там много подвижных элементов, много возможностей чтобы что-то пошло не так. И со 150 миллиардами долларов продажей в год многие люди — некоторые менее скрупулёзно — ищут кусок наживы.

— Так вы прикрываете отель, когда кто-то в настроении посудиться? — спросила Вероника.

Хикмэн почти возмущенно фыркнул.

— Это не так просто, — сказал он, — Сначала нам нужно расследовать обвинение. Определить, виновен ли отель и если так, то в какой степени. Потом решить экономически эффективно ли решать это дело в суде или просто мирно договориться.

Вероника положила ручку.

— Так что конкретно вам нужно от меня? — спросила она.

Мужчина немного пошевелился в кресле.

— Девятнадцатилетняя девушка была найдена на пустыре на окраине города утром 7 марта этого года, — сказал он, — Она… ну, она была в ужасном состоянии. Над ней… надругались.

— Изнасиловали, — машинально сказала Вероника. У нее не было терпения для эвфемизмов.

— Да. Изнасиловали и избили почти до смерти. Полиция нашла ДНК, но оно не совпало ни с кем в их базе. В марте она клялась, что ничего не помнит. Она не могла описать нападавшего и сказала, что не знает, как оказалась на пустыре. Все что она помнила, что она приехала в «Нептун Гранд» в ночь нападения.

Вероника кивнула. Конечно, вот почему Петра Ландроз рекомендовала ее. Петра владела отелем и в марте она наняла Веронику от лица ТПП Нептуна. Две девушки пропали во время прибыльного для Нептуна сезона каникул и местные бизнесмены хотели, чтобы Вероника нашла их, пока доллары туристов совсем не перестанут поступать.

— Она была постояльцем?

Хикмэн покачал головой.

— Она местная. Той ночью она просто пила в баре.

Вероника нахмурилась.

— Не понимаю. «Гранд» — один из самых контролируемых помещений в городе. У них на каждом входе камеры. Если она ушла с нападавшим, одна из камер что-то бы да записала.

— Что ж, в этом и проблема, — сказал Хикмэн. — Камеры показывают как она приехала. Показывают, что она где-то час сидела в баре. Показывают, как она исчезла на лестнице где-то в 23.45. А потом она просто испарилась.

— Испарилась?

— Камеры ее больше не захватили. Она ушла на лестницу в 23.45 и следующим утром в семь часов ее нашли полураздетой на далеком пустыре. Никаких признаков того что произошло за это время.

Вероника пыталась обдумать эту историю. Было невозможно выскользнуть из «Гранда». Или так должно было быть.