Агата Кристи - Труп в библиотеке

Пошли, Клиттеринг, промочим горло?

«Ничего удивительного, что Марка Гэскелла подозревают во всех смертных грехах», — со вздохом подумал сэр Генри.

Доктор Меткалф считался наиболее авторитетным среди врачей в Дейнмуте. У постели больного он не напускал на себя излишней важности, а старался облегчить страдания. Он был среднего роста, с приятным тембром голоса. Внимательно выслушав начальника полиции Харпера, ответил на его вопросы убедительно и точно.

— Значит, можно принять версию миссис Джефферсон? — сказал Харпер.

— Вполне. Здоровье ее свекра подорвано. Последние годы он безжалостно расточал свою внутреннюю энергию, стремясь жить как все. Полностью лишал себя отдыха. Никакой размеренности режима, на чем настаивали и мои коллеги. В общем, мистера Джефферсона можно сравнить с отработанным мотором. Сердце, легкие, сосуды — все в самом плохом состоянии.

— Он пренебрегал врачебными советами?

— Полностью. Но можно ли его порицать? Конечно, это не для ушей моих пациентов, но я лично предпочитаю сгореть, а не заржаветь. На таких курортах, как наш Дейнмут, встречаешь массу больных, которые впадают в панику от малейшего нарушения режима и как чумы боятся микробов и сквозняков. Короче, до смешного цепляются за свою скучную жизнь! А стоит ли?

— И я такого же мнения, — согласился Харпер. — Что же, подведем итоги. Конвей Джефферсон на вид кажется крепким…

— Дело в том, что до катастрофы он был хорошо тренирован и сохранил силу в плечах и руках. Кресло на колесах передвигает очень легко. Но от кресла до кровати добирается на костылях.

— А протезы невозможны?

— Нет. Поврежден позвоночник.

— Итак, у Джефферсона крепкие мышцы, и ему кажется, что он здоров. Однако его сердце изношено. Любое чрезмерное напряжение, шок, внезапный испуг могут убить его. Так?

— В основном да, — ответил врач. — Постоянное напряжение истощает нервную систему, усугубляя болезнь сердца. Маловероятно, что физическое усилие убьет его. Но вот душевное потрясение может окончиться катастрофой. Поэтому я и предупредил семью

Харпер спокойно заметил:

— Уголовное дело, которое мы сейчас расследуем, нанесло ему удар, тяжелее которого быть не может. Тем не менее он жив.

Доктор Меткалф пожал плечами:

— Если бы вы обладали моим опытом, мистер Харпер, вы бы поняли, что смерть не докладывает о своем приближении. Тот, кого должно было убить волнение, справляется с ним. У организма есть неведомые никому резервы. К тому же в моей практике встречались случаи, когда оказывалось, что душевная травма менее опасна, чем физический испуг. Я хочу сказать, что стук внезапно захлопнувшейся двери может иметь для мистера Джефферсона более печальные последствия, чем даже известие об ужасной гибели молодой девушки, которой он покровительствовал.

— Чем это объяснить?

— Видите ли, против морального потрясения возникает защитная реакция. Сначала несчастье оглушает, некоторое время человек просто не может его постигнуть. А вот хлопнувшая дверь или шутник, который внезапно появляется из стенного шкафа, вынырнувший навстречу автомобиль — все это действует мгновенно. Есть такое выражение: сердце выпрыгивает из груди…

Начальник полиции Харпер медленно произнес:

— Выходит, что смерть мистера Джефферсона после гибели танцовщицы могла кем-то ожидаться?

— Пожалуй, так.

Врач с любопытством смотрел на своего собеседника:

— Неужели вы хотите сказать?..

— Я пока не знаю, что я мог бы сказать, — в замешательстве ответил Харпер.

— Признайтесь, сэр, что смерть Руби Кин и ее благодетеля вполне могли бы последовать друг за другом, — уже через несколько минут убеждал Харпер сэра Клиттеринга. — Возможно, преступник на это и надеялся? Двойная выгода: не успев изменить завещания, мистер Джефферсон умирает, потрясенный гибелью своей любимицы. Неплохая работа?

— Вы думаете, он теперь изменит завещание?

— Вам об этом удобнее узнать, сэр. А каково ваше мнение?

— У меня нет предположений. До появления Руби Кин я знал, что мой друг собирался разделить свое состояние поровну между Марком Гэскеллом и Аделаидой Джефферсон. Не вижу причин менять первоначальное решение. Но.., как знать?

— Совершенно верно, — задумчиво согласился Харпер. — Попробуйте догадаться, что происходит в голове человека, если его не связывает с наследниками моральный долг. Ведь у мистера Джефферсона нет ни одного настоящего родственника.

Сэр Генри заметил:

— Он привязан к маленькому Питу.

— Но считает ли его внуком?

— Нет, не думаю.

— Разрешите спросить еще об одной вещи, сэр. Мне невозможно судить об истинном отношении мистера Джефферсона к мистеру Гэскеллу и миссис Джефферсон. Поскольку они ваши хорошие знакомые, вы могли бы просветить меня. Никто не сомневается в его щедрости и великодушии, но, по-моему, это, скорее, в память погибших детей. Допустим, кто-нибудь из двоих — Аделаида или Марк — захочет иметь новую семью?

Сэр Генри почувствовал замешательство.

— Вы задали мне трудный вопрос, Харпер. Положительно не знаю, как ответить. Я склонен предполагать.., но учтите, что это всего лишь личное мнение.. В общем, подобный поворот событий может повлиять на мистера Джефферсона. Я не имею в виду обиду, нет, он наверняка пожелал бы счастья тому, кто это сделает, но.., скорее всего, потерял бы к нему дальнейший интерес. Начальник полиции пожелал уточнить:

— Это относится к обоим?

— Думаю, да. По отношению к Гэскеллу почти уверен. Возможно, то же ждет и миссис Джефферсон. Хотя тут уверенности меньше. Он относится к ней более тепло.

Харпер рассудительно заметил:

— В ней легче видеть дочь, чем считать сыном мистера Гэскелла? Иногда случается наоборот: теща охотно принимает в семью зятя, но редкая женщина полюбит жену сына… Не хотите ли пройтись этой тропинкой до теннисного корта, сэр? Я вижу там мисс Марпл и хотел бы попросить ее об этом одолжении. По совести, вы оба мне будете нужны.

— Для чего?

— Чтобы допросить человека, с которым мне говорить затруднительно. Буду искренне признателен за помощь, сэр! Я имею в виду камердинера мистера Джефферсона.

— Эдуарда? Но что он может рассказать?

— Многое. Все, что знает об отношениях в семье. Мнение об истории с Руби Кин. Именно его собственное мнение, потому что он знает все. Со мною он вряд ли будет откровенен. Но с вами, другом его хозяина, возможно, не станет скрытничать.

— Поскольку Конвей срочно вызвал меня, чтобы доискаться до истины.., что ж, это одна из возможностей… — пробормотал сэр Генри. И добавил:

— А мисс Марпл вам зачем?

— Она побеседует со школьницами. Мы пригласили шестерых подруг Памелы Ривз. Может быть, они что-то знают? Если Памела в самом деле заглянула в магазин, она могла позвать с собою кого-то из них. А если покупки были только предлогом, надо доискаться, куда она шла на самом деле. Думаю, мисс Марпл наиболее пригодна для такого разговора.