Ти Кинси - Леди на сельской ярмарке [litres]

Хильда бросила тревожный взгляд на брата, а потом опять уставилась в пол. Ронни ободряюще кивнул ей, но она все еще молчала.

– Вы думаете, что у вас могут быть неприятности? – спросила леди Хардкасл.

– А как же иначе? – заговорила Хильда.

– Это почему, дорогая?

– Но его ведь отравили едой, которую принесла я. Все так говорят. А я вообще ни сном ни духом, честно.

– То есть это были не вы?

– Клянусь… – На щеке Хильды, изрытой оспинами, появилась слеза.

– Тогда почему же все говорят, что это были вы?

– Но ведь в тот день на кухню никто не приходил. Я так полицейским и сказала. Так теперь все решили, что это я что-то такое сделала. А про Ронни они ничего не говорят. Но это точно не он.

– И пирог, который он тогда здесь съел, тоже его не убивал? – поинтересовалась леди Хардкасл.

– Но ведь его убили прямо в пабе, я же видела. Это был просто ужас, – сказала Хильда.

– Нет, – возразила ей миледи, – в тот день он здесь умер. А убили его за неделю до этого. Все говорили о том дне, когда он умер, но, голову дам на отсечение, никто не спрашивал вас о том, что произошло за неделю до этого.

– Точно, миссус, не спрашивали, – едва произнесла Хильда своим беззубым ртом.

– А за неделю до его смерти ничего странного не случилось? Никто не приходил на кухню?

– Насколько я знаю… Ой! – Хильда явно что-то вспомнила. – Приходил. Я как раз вышла, чтобы принять заказ у парней из Олдбери, а когда вернулась, здесь…

– Помолчите минуточку, – прервала ее леди Хардкасл. – Дайте мне самой сказать. Мужчина, которого вы видели на кухне в тот роковой базарный день, был Ланселот Трибли.

– Правильно. И сегодня он опять сюда приходил, – сказала Хильда.

– Сегодня? – переспросила леди Хардкасл. – Боже! Мы опоздали!

– Надеюсь, вы мне все объясните, миледи, – сказал инспектор.

– Конечно. И очень подробно. А так как это займет много времени, мне не хотелось бы отвлекать вас в настоящий момент. Нам надо торопиться.

И леди Хардкасл метнулась назад, в бар. Осмотревшись, она остановила свой взгляд на Верзиле Тревельяне, который как раз поднес ко рту пирог с мясом и грибами.

Она бросилась к нему и, вырвав вилку у него из рук, оттолкнула в сторону тарелку.

– Верзила, дорогой, я бы искренне не рекомендовала вам есть этот пирог, – произнесла миледи. Верзила, ничего не понимая, уставился на нее.

– Он отравлен, – ровным голосом добавила леди Хардкасл.

Верзила чуть не задохнулся. Еще несколько обедавших положили свои вилки на стол.

– Не волнуйтесь, – сказала миледи. – Отравлен только его пирог. Так что всем остальным приятного аппетита.

У двери возникла какая-то неразбериха. Верзила продолжал хватать ртом воздух.

– Я все объясню позже. Нам надо арестовать мистера Трибли. Инспектор, поторопитесь, дорогой, а то он ускользнет.

Сандерленд поцокал языком, но в остальном, казалось, остался совершенно спокойным.

– Поедемте, леди, – негромко предложил он. – На это стоит посмотреть. – Мы все промаршировали вслед за ним.

Ланселот Трибли, с разбитой губой, сидел на тротуаре перед пабом. Было видно, что он в ярости. Рядом с ним стоял констебль в форме, а его напарник продолжал наблюдать за дверью.

– Поймали этого, когда он хотел сделать ноги, – доложил первый констебль. – Он… э-э-э-э… не позволил мне уговорить себя. Ну, я и… э-э-э-э…

– Я сам вижу это ваше «э-э-э-э», – сказал инспектор Сандерленд. – Ланселот Трибли, вы арестованы по подозрению в убийстве Спенсера Кэрэдайна. Все, что вы скажете, будет зафиксировано и может быть использовано в суде против вас. Констебли, поднимите его и проводите в автомобиль.

– Думаю, инспектор, – вмешалась леди Хардкасл, – потом вы захотите предъявить ему еще кое-какие обвинения, но это подождет.

Двое полицейских в форме подняли мускулистого фермера на ноги и повели его к авто. Кое-кто из постоянных посетителей «Стога» уже стоял на тротуаре, и сейчас они все расступались, давая дорогу полицейским, в то время как остальные наблюдали за всем из окон. Трибли повернул голову и заметил, что улицу у него за спиной никто не блокирует, за исключением двух хорошо одетых дам и хрупкой горничной. Я увидела решимость в его глазах за мгновение до того, как он освободился от констеблей и бросился в нашу сторону, целясь прямо в меня.

Трибли все еще не забыл свое регбийное прошлое. И бежал он, опустив голову и ритмично двигая коленями, как центровой, рвущийся к зачетной линии. Он не думал ни о чем, кроме того, что надо отбросить меня в сторону и вырваться на свободу. Когда я была девочкой, мальчишки в долинах научили меня множеству регбийных приемов, так что в первый момент я решила просто заблокировать его ноги. Но шаолиньский монах научил меня гораздо более интересным приемчикам, когда мы много лет назад бежали из Китая, так что я, как ребенок, решила немного повеселиться.

Я позволила ему приблизиться достаточно близко, чтобы он почувствовал вкус свободы, а потом слегка отступила в сторону и сделала движение, которое заставило бы Чен Пин Бо гордиться мной. Затем схватила его за куртку и, перенеся вес на другую ногу, швырнула на булыжники мостовой.

Стоявшие вокруг фермеры взревели от восторга и продолжали смеяться, пока огорченные констебли не добежали до него, не поставили вновь на ноги и не отвели в авто. Я сделала общий поклон.

– Ребята, а может быть, стоило попробовать наручники? – вздохнул инспектор.

После этого он захотел проводить нас до мотора и Берта, но фермеры, которые не собирались расходиться, стали забрасывать нас вопросами. Сандерленд четко отметал все их попытки получить хоть какую-то информацию, повторяя, что в свое время им будет предоставлен полный отчет.

– Спасибо вам за вашу помощь, – поблагодарил инспектор, когда мы наконец добрались до автомобиля и расселись в нем. – Естественно, вас еще вызовут для дачи показаний, но пока я советую вам отправляться домой и оставить все остальное нам. Если к вам будут приставать журналисты – молчите и посылайте их ко мне.

– Благодарю вас, инспектор, – сказала леди Хардкасл. – Это было весело.

– Я еще свяжусь с вами, миледи. – С этими словами Сандерленд постучал по крыше, давая Берту сигнал трогаться.

Мы отправились прямиком в «Грейндж», где леди Фарли-Страуд восторженно рассказала обо всех этих событиях сэру Гектору. То, заявила она, что по соседству с ними поселилась леди Хардкасл, ставшая их доброй подругой, можно считать самым восхитительным событием в их жизни за последние годы. Сэр Гектор слушал ее с нежным вниманием и задавал уточняющие вопросы, когда его супруга начинала путаться в гиперболах.

Они пригласили нас остаться на чай (который сэр Гектор по старинке продолжал называть вторым завтраком), и мы с удовольствием приняли приглашение. Нас обрадовала возможность насладиться вкусом знаменитых сэндвичей и торта миссис Браун. Все как раз усаживались вокруг стола, когда Дженкинс объявил о прибытии инспектора Сандерленда.