Энтони Гилберт - Убийство на Брендон-стрит. Выжить тридцать дней

На что голос сразу же ответил:

– Вам следует избегать контактов с этим человеком. Я мог бы догадаться, что они тоже попытаются связаться с вами.

– Тогда кто вы такой? – настойчиво задала вопрос она.

– Один из ваших кузенов, – сообщил голос. – Послушайте, что бы вы ни делали, ничего не подписывайте, пока не встретитесь с Мидлтоном.

– Я вовсе не собиралась… – начала Дороти.

Но голос резко перебил ее:

– Вы совершенно не представляете себе, с чем столкнулись. И даже не подозреваете, что взяли на себя обязательства. Пока не будет слишком поздно, ведите себя осторожно.

Дороти почувствовала: настало время обозначить свою позицию.

– Думаю, должна предупредить вас, – сказала она, – что сделаю все возможное, чтобы оказать ей помощь.

– В таком случае, – не замедлил хладнокровно заметить обладатель голоса, – можете сразу начинать писать завещание.

– Ничего не понимаю, – снова начала обеспокоенная мисс Кэппер.

– Просто подождите, – произнес голос, а затем раздался короткий писк, и трубку опять положили.

Затем в квартире установилась тишина до половины четвертого пополудни, когда очередной ошибочный звонок совпал с передачей по радио Би-би-си очень смешной русской пьесы. После этого действительно не оставалось ничего, кроме как ждать. О свойственном мисс Кэппер чувстве ответственности многое мог сказать тот факт, что она не отправилась к вечернему молебну, впервые с того дня два года назад, когда заболела гриппом.

Надо отметить, что было достаточно поздно, когда мисс Карбери действительно прибыла. Дороти уже начала думать, что лучше будет приступить к ужину, а звонки по телефону и телеграмму следует считать всего лишь вздорным розыгрышем, как вдруг зазвучал колокольчик над входной дверью.

– Это может быть Джорджи, – подумала мисс Кэппер, открыв дверь квартиры и поспешно спускаясь по лестнице в холл. – Никаких оснований для беспокойства. Но, само собой, если это все же окажется мисс Карбери, что представлялось маловероятным, она непременно проведет ночь здесь. Я сразу должна ей показать: у меня она в полной безопасности. Мисс Карбери просто обязана будет остаться.

Однако даже если бы хозяйка квартиры не приняла такого решения, это ничего не изменило бы, поскольку мисс Карбери планировала остаться у нее в любом случае.

Теперь, стоя по другую сторону двери, мисс Карбери ждала и прислушивалась к шагам кого-то спускавшегося по лестнице. Утомительное путешествие по железной дороге с двумя пересадками и с одним пропущенным поездом мало способствовало сохранению у нее остатков энергии. Джулия даже намеревалась сначала позвонить мисс Кэппер, но мудрость и накопленный во время войны опыт подсказали, что неожиданная атака почти всегда имеет больше шансов стать успешной, и удастся пустить ко дну вражеские корабли, как она мысленно нарисовала себе это.

«Жаль, что она уже не так молода, – размышляла мисс Карбери. – К тридцати восьми годам женщины порой становятся упрямыми и непонятливыми. Но если я пожалуюсь, будто никого больше не знаю во всем Лондоне, а отели переполнены постояльцами, это должно сработать. И даже если приглашения не последует, мне надо во что бы то ни стало задержаться у нее».

Кстати, информация об отелях была бы чистейшей правдой. Лондон снова стал на редкость многолюден. Ведь людям приходилось делать выбор из двух зол. Отправляйся в Лондон, и попадешь под бомбежку. Задержись в провинции, и можешь оказаться в зоне вражеского вторжения. Но Лондон все же выглядел более притягательным, и потому народ устремился в столицу.

Наконец дверь открылась, и еще до того, как Дороти оправилась от первоначального шока, мисс Карбери успела ввалиться в холл.

– Я – Джулия Карбери, – вымолвила она.

Дороти быстро сумела собрать волю в кулак.

– Я дожидалась вас уже достаточно долго, – тихо сказала она. – Только…

Но у нее не нашлось слов, чтобы объяснить, кого именно она дожидалась – девушку, свежую, как апрельский вечер, в голубых и золотистых тонах. А не эту мужеподобную нелепую фигуру с красной шотландской шапочкой, туго натянутой поверх локонов имбирного оттенка, в широковатом костюме из красно-зеленого твида, с пухлыми, как окорока, руками и с огромными ступнями ног, годившимися, чтобы давить тараканов. Она ворвалась к Дороти в холл, как Гитлер стремительно занимал очередную страну, и даже не поинтересовалась, желают ли ее пригласить войти.

– Дожидались меня? – изумленно спросила мисс Карбери.

В ее голосе звучала подозрительность и даже некоторая враждебность. И Дороти сразу поняла, насколько неприятной может оказаться эта дама в действительности. Почему-то не составляло труда вообразить себе, как она изготавливает из воска куколки людей, а потом втыкает в них булавки с такой силой, что ее жертвы в самом деле начинают быстро чахнуть. Дороти представить себе не могла, чтобы жертвы Джулии могли осмелиться сопротивляться ей.

У нее мороз пробежал по коже. Она заметно поежилась.

– Замерзли? – быстро спросила Джулия. – Да здесь у вас не так уж и холодно. Вам бы пережить путешествие, какое пришлось совершить мне. Две пересадки. И один поезд успел уйти у меня из-под носа по вине отвратительной организации работы железнодорожной компании. Я, конечно, поскандалила из-за этого с начальником станции, хотя он ни в чем не виноват. За все отвечает руководство, люди на самом верху… – Она покосилась в сторону лестницы. – Высоко нам взбираться?

– На… На самый верх, – машинально проговорила Дороти, совершенно загипнотизированная странной фигурой.

«Не удивительно, – подумала она, – что все хотели знать, где мисс Карбери находится. Возможно, она откуда-то сбежала».

– Значит, давайте подниматься. – Джулия взяла свой большой чемодан и дотащилась с ним до подножия лестницы.

Дороти, двигаясь как зачарованная, забрала у нее чемодан и первой пошла наверх.

– Вы сказали, что знали о моем приезде? – задала вопрос, словно прорычала, мисс Карбери. – Кто вас предостерег?

Предостерег. Странное она выбрала выражение.

– Мне известно только имя, – призналась Дороти. – Он назвался Темпестом. То есть один из них. Понятия не имею, откуда они знают меня.

Мисс Карбери коротко хмыкнула, выразив этим свое презрение.

– Гораздо больше людей знают Дурачка Тома, чем сам Дурачок Том может даже догадываться, – изрекла она. – Вам скоро все станет понятно. Еще один пролет?

– Да, это же на самом верху, – извиняющимся тоном повторила Дороти. – К сожалению, лифта в доме нет.

– Скоро все изменится, – сказала Джулия.

Дороти не сумела понять смысл сказанного. Причем, как ей показалось, Джулия не особо вникала в него сама.