Патриция Мойес - Мертвецы не катаются на лыжах. Призрак убийства (сборник)

– Нет-нет, нельзя сейчас! Это на потом!

Она вылила лимонад обратно в кувшин. Эдвин с некоторым удивлением рассматривал свою пустую руку.

В двери показалась голова Джулиана.

– Оркестр прибыл, – сказал он с некоторым отчаянием.

– Отлично, – ответила Мод. – Скажи им, чтобы шли в старую детскую – переодеться в форму.

– Половина из них форму не привезла, – ответил молодой человек. – Некоторые забыли инструменты, а двое уже пьяны.

– А они всегда пьяны, – ответила Мод. – Так что не волнуйся.

Джулиан скрылся.

– Кто всегда что? – спросил епископ.

– Пьяны, дядя Эдвин.

– Пьяны? Союз матерей? Как это удивительно. Я думал, это просто лимонад.

– Ну, знаете ли, – сказала Мод в пространство.

Временами быть Мансайплом требовало крепких нервов. Мод побыстрее выставила Фрэнка с лимонадом в сад.

Эдвин взял тарелку, где лежали маленькие тартинки и бумажка с надписью: «Миссис Берридж, пирожки с кремом, первый приз». Машинально жуя, епископ побрел на стрельбище. Там, что парадоксально, царила тишина. В безмятежном спокойствии, вдали от суеты, Джордж и Клод готовили мишени, патроны и пистолеты к послеполуденным соревнованиям. Эдвин сел на садовую скамейку и предложил братьям тартинки. Они с благодарностью приняли предложение, и какое-то время все молча жевали. Потом епископ сказал:

– Мод мне только что сказала очень странную вещь.

– Правда? – отозвался Джордж.

– Да. Она мне сказала, что женщины из Союза матерей Крегуэлла, как обычно, нетрезвы.

– Серьезно? – заинтересовался Клод.

– Очень современные дамы, – заметил Джордж. – Так мне когда-то сказала Вайолет. Видимо, это она и имела в виду.

– У нас в Буголаленде «Матери» очень редко бывали пьяны, – сказал епископ. – Я помню только два случая, с черными, естественно.

– Может быть, в этом дело, – сказал майор.

– Массовое пьянство, – заметил Клод, – это психосоциологический феномен, происходящий от общей неуверенности в себе – желания идентифицировать себя с группой и при этом укрыться в пределах собственной личности. Любопытно, что он вдруг проявился среди матерей Крегуэлла.

Трое братьев серьезно обсуждали проблему, незаметно для себя опустошая тарелку с призовыми тартинками миссис Берридж.

Двенадцать часов. Мистер Куайт сообщил:

– Пока что, боюсь, нет ничего определенного, Тиббет. Местные ребята не слишком расторопны, а вы, старина, просите заглянуть очень далеко в прошлое. Мы, конечно, со своей стороны тоже поискали, но ничего не нашли. Так что вам придется подождать.

Час дня. Измотанные помощницы разбежались по домам кормить мужей и переодеваться в праздничные наряды, потому что леди Феншир откроет Праздник ровно в половине третьего.

В Крегуэлл-Грейндже семейство Мансайпл собралось в кухне за быстрым ленчем, как назвала его Вайолет. Это означало, что каждый самостоятельно грабил буфет и холодильник, брал все, что мог найти, и съедал стоя без помощи таких ненужных предметов, как вилка, тарелка и нож. Хозяйка уговорила Эмми остаться и принять участие в этой неортодоксальной трапезе. Вторым и последним чужим человеком был Фрэнк Мейсон. Его никто на самом деле не приглашал, но он решил остаться по своим причинам, и каждый решил, что его пригласил кто-нибудь другой.

В процессе этого необычного ленча, когда миссис Тиббет достался хвост холодного лосося, тушеный персик и ложка картофельного пюре с колбасой – именно в таком порядке, – Эмми нашла возможность спросить Фрэнка Мейсона о злополучной книге, которую он не туда положил.

Молодой человек несколько смутился:

– Да это ерунда. Просто книга отца, она у меня была с собой, когда я привез хлам из Лоджа, и, видимо, оставил ее в кабинете с прочими предметами. Наверняка она где-то в хламе, но леди Мансайпл никак не давала мне возможности посмотреть как следует.

– Я частично возилась с хламом, – сказала Эмми. – Как называется книга?

Фрэнк заметно засомневался, потом сказал:

– Она никак не называется. В том смысле, что в простой коричневой бумажной обложке, то есть обернута в коричневую бумагу.

Эмми рассмеялась:

– В моей юности, – сказала она, – это был бы «Улисс» или «Любовник леди Чаттерли». А сейчас их можно купить в бумажной обложке.

– Эту не купите, – возразил Мейсон-младший. Он встал с края кухонного стола, где пристроился съесть яблоко. – Наверное, я пойду и…

Фрэнк намеренно недоговорил, небрежной походкой выходя в холл, но Эмми видела, как он направился в кабинет.

В два часа прибыли лорд и леди Феншир вместе с сэром Джоном Адамсоном. Ленч у них состоялся в Крегуэлл-Мэноре, и настроение после него было очень хорошее, несмотря на то, что с их приездом упали первые капли дождя.

В четверть третьего к отрытым воротам подошли Мод и Джулиан. Снаружи уже собралась приличная толпа. У некоторых были зонтики, кто-то уже раскрыл их, но в основном преобладали летние платья, и Крегуэлл, казалось, был решительно настроен считать погоду хорошей, вопреки признакам, свидетельствующим о противоположном. Через несколько минут все помощницы заняли свои места. Миссис Роджерс благосклонно председательствовала среди варений и джемов, а миссис Берридж нетерпеливо хмурилась за прилавком с соленьями и рыбными продуктами. Настроение этих двух почтенных дам было легко объяснить: после обнаружения на стрельбище опустошенной тарелки и брошенной призовой открытки было наспех нацарапано новое решение, отдающее первый приз яблочным пирожкам миссис Роджерс.

Рамона, вооружившись картами Таро с потрепанными углами и хрустальным шаром из старого аквариума для золотой рыбки, водрузилась в ненадежно поставленной палатке, готовая предсказывать судьбу всего за один шиллинг. У нее в ушах были кольца от штор вместо серег и на голове алый шелковый шарф – «чтобы войти в образ». Изобель Томпсон, чьей помощницей была Вайолет, стояла возле киоска с «хламом», который во многих отношениях был сердцем Праздника. Сэр Клод Мансайпл по традиции взял на себя «счастливый нырок». Джордж и Эдвин уже ушли на стрельбище, Мод бежала от ворот к палатке с закусками и напитками, которой должна была заправлять. Ей помогал Джулиан. Жена викария взялась руководить метанием колец, а приглашенные учителя получили свой участок работы в детском спортивном секторе. Эмми сидела за своим столом с блокнотом и кассой в виде коробки, готовая принимать ставки на вес викария. Фрэнк Мейсон без толку бродил, разыскивая свою потерянную книгу. Все было готово.

В половине третьего лорд и леди Феншир вышли через стеклянную дверь в сад в сопровождении сэра Джона Адамсона и Вайолет Мансайпл. Под гром аплодисментов они забрались на шаткий помост.