Глэдис Митчелл - Смерть и дева. Эхо незнакомцев [сборник]

— В том-то и вся соль. Я пробыл там почти неделю. Но не нашел ни единой зацепки.

— Вы допрашивали слуг?

— Ad non compos mentis [97] Здесь: до умопомрачения (фр.). . А узнал лишь одно: что какие-то консервы пропали из кухни павильона после крикетного матча, который команда сэра Адриана сыграла против команды из лечебницы для душевнобольных. Подразумевалось, что их прихватил кто-то из сумасшедших. Как вы, вероятно, знаете, кухня принимает сторону гостей.

— А что мой друг мистер Корниш?

— Вам лучше заняться им самой. Дьявольски строптив, но вряд ли знает хоть что-то об убийстве Уитта.

Было решено, что лучше заняться в первую очередь мисс Хиггс. На ее показания опирался вопрос, ответ на который требовалось получить.

Мисс Хиггс, нога которой все еще помещалась на вытяжке, подвешенной к потолку, как будто бы обрадовалась посетителям.

— Я так и думала, что вы придете, — сказала она миссис Брэдли. — И гадала, не приходили ли вы раньше.

— Нет.

— Знаете, я ведь была в состоянии шока. Да, я понимаю, почему вы не стали тревожить меня. Боже упаси, но в моем возрасте все это преодолимо. Разумеется, с тех пор, как Фрэнсис столкнул меня в реку, я сомневалась на его счет, но не думаю, что это он столкнул меня со ступенек почты — на это он способен не больше, чем где-то пропадать всю ночь. Забавно, что о таких вещах обычно никогда не задумываешься. Тебе кажется, что ты знаешь людей. А на самом деле, конечно, никто никого не знает.

Миссис Брэдли, личный опыт которой не подтверждал ни одно из этих заявлений, намеренно обходила вниманием момент, который они подразумевали.

— О чем мы задумались, — заговорила она, — так это о том, полностью ли вы уверены, что именно Фрэнсис столкнул вас в реку и сбил с крыльца почты?

Хотя о последнем событии она впервые услышала только что, но не подала и виду. Мисс Хиггс попыталась сесть, вспомнила про подвешенную ногу и снова легла, как прежде.

— Забавно, что вы об этом заговорили, — произнесла она. Гэвин незаметным движением достал свой блокнот. — Знаете, время от времени он не был похож на Фрэнсиса.

— Тогда на кого же?

— Не знаю. Просто не такой, как Фрэнсис, вот и все. Он не слышал и не говорил, но я почему-то думала, что он любящий мальчик. Во всяком случае я совершенно уверена, что он был привязан ко мне.

— Ясно, — вступил в разговор Гэвин. — Но послушайте, мисс Хиггс, уверены ли вы, что с вами всегда был Фрэнсис? Понимаю, вопрос провокационный и, следовательно, в некотором роде неприемлемый. Но я настаиваю на нем, потому что ваш ответ может оказаться важным… в сущности, даже очень важным.

Вид мисс Хиггс стал совершенно несчастным.

— Конечно, я понимаю, о чем вы говорите, — кивнула она, — и я, видимо, поступила неправильно, если учесть обстоятельства. Вы имеете в виду то, что я тайком водила маленького Дерека повидаться с братом, верно? И принимала его у нас, пока сэр Адриан куда-нибудь уезжал?

— Но я не то чтобы точно знал, о чем речь, — отозвался Гэвин. — Если бы в нашем распоряжении были даты, хотя бы приблизительные, не кажется ли вам?..

— Даты? Дайте подумать… — сказала мисс Хиггс. — Мальчикам только исполнилось семь, когда Фрэнсис впервые остался со мной. Потом сэру Адриану вздумалось съездить в Швейцарию… в Веве, кажется, как в «Маленьких женщинах», но из-за войны он так и не собрался… Дело было в учебе Дерека, как вы понимаете, вот почему мне кажется, что я точно вспомнила название. Вместо этой поездки он предпринял другие, чтобы познакомиться с разными учебными заведениями там, где безопасно. Вот я и увела Дерека тайком пожить к нам… мне понадобилось подмаслить всего одного слугу из Мида. Дерек пробыл с нами две недели. Но мальчики не ладили друг с другом. Маленький Дерек был такой смышленый и умненький, а бедный Фрэнсис, как глухонемой…

— Ах да, конечно, — согласился Гэвин. — Они ведь даже не успели толком узнать друг друга.

— Ну, с близнецами никогда не угадаешь, — с явной решимостью заявила мисс Хиггс. — Между ними происходит то, что нам, остальным, никогда не понять.

— Так или иначе, у вас сложилось мнение, что у мальчиков нет точек соприкосновения?

— Возможно, мне хотелось считать именно так. Меня ужасала мысль о том, что я потеряю Фрэнсиса. Не поймите меня превратно. И если вы думаете, что мой бедный Фрэнсис имеет какое-то отношение к этому ужасному убийству, после которого труп несчастного прибили к лодке под водой, уверяю вас, вы ошибаетесь, и это все, что я могу сказать.

— Бесполезно снова спрашивать у нее, не думает ли она, что близнецы менялись местами, — заключил Гэвин, когда беседа закончилась. — Даже если и думает, нам она не скажет.

— Но своей цели мы все-таки достигли, — заметила миссис Брэдли. — Теперь мы знаем, что близнецы действительно встречались, а также знаем, как происходили эти встречи и насколько долгими они были. И как она утверждает, даже сейчас никому не известно, как близнецы относятся друг к другу.

— А я по-прежнему не понимаю, как это поможет нам.

— Нам помогает все, что проясняет хотя бы один момент. А теперь поедем проведать моего ныряльщика.

Юный Малакай, любезный и пригожий, приветствовал их сдержанно. Его пребывание в Стоун-Хаусе оказалось приятным, в этом не было никаких сомнений. Однако он явно не хотел давать хоть сколько-нибудь определенные ответы на вопросы Гэвина.

— О своих браконьерских шалостях можете не беспокоиться, — вдруг произнесла миссис Брэдли. — К нынешним расспросам они не имеют отношения.

— Да там и было-то всего несколько форелей, — заверил юноша. Гэвин удовлетворился объяснением.

— Мы тут ни при чем. Это работа местных судебных властей. Послушайте, Малакай, мы хотим только одного: услышать от вас, что произошло во время регаты, и, конечно, почему это произошло. Начните с самого начала. А форель — это вопрос штрафа или двухнедельного заключения. Дело же, о котором мы расспрашиваем сейчас, пахнет виселицей, так что постарайтесь быть как можно осторожнее в словах. А теперь говорите. Мы слушаем.

— Мистер, — серьезно заговорил Малакай, — все началось с того, что я нырнул и нашел беднягу прибитым под дном лодки.

— Кто знал об этом, кроме вас, меня, моего помощника Джорджа и моей подруги мисс Паркинсон, Малакай? — спросила миссис Брэдли.

На лице Малакая проступила нерешительность.

— Не могу сказать, — ответил он. — Мой отец знает, я ему рассказал. Думал, ничего страшного, если я расскажу ему обо всем.