Глэдис Митчелл - Смерть и дева. Эхо незнакомцев [сборник]

— Можно мне остаться здесь, пока вы будете его расспрашивать?

— Конечно. Мы нисколько не возражаем.

— С другой стороны, он сможет говорить свободнее, если меня не будет рядом.

— Решение за вами, — самым серьезным тоном ответил Гэвин. — Обещаю вам, что вашего мальчика ни во что не втянут. Мне просто требуется некоторое подтверждение.

— Насчет чего?

— Ну, скажу только, что я, кажется, сел в лужу в разговоре с вашим сыном.

Норфолкский труженик медленно расплылся в улыбке. И успокоился.

— Я сам был мальчишкой, — вежливо отозвался он, а потом, громко зовя сына, оставил миссис Брэдли и Гэвина одних в гостиной. Куда меньше, чем через минуту, неловко, бочком вошел его свежеумытый сын.

— А, вот и ты, — воскликнул Гэвин. — Послушай, сынок, мы насчет укрытия мистера Кэмпбелла. Помнишь?

Мальчишка насупился.

— Кровь, — вмешалась миссис Брэдли, усмехаясь ему, как Феджин — Оливеру Твисту. — Кровь в укрытии. Мальчишкам нравится кровь?

Ее маленький собеседник расплакался, но скорее от желания быстрее отделаться, чем из-за тревожных воспоминаний, навеянных ее словами.

— Что-то случилось, да? — мягко спросил Гэвин. — А вы с мальчишками никому не сказали, потому что боялись мистера Кэмпбелла?

Мальчик уставился на него.

— Мы с мальчишками ничего не видели в укрытии мистера Кэмпбелла, — заявил он. — А ходить туда перестали потому, что нашли другое место.

— Но ходить туда все-таки перестали.

— Ага. Уилли Тэтфорд сказал, что нечего там больше делать.

— Значит, Уилли тоже не любит кровь.

— Уилли говорит, что ходить туда — плохая примета.

— А сколько Уилли лет?

— Тринадцать.

— А, вот как. Ладно, сынок. На этом все.

Вернулся отец и угрожающе навис над Гэвином.

— В чем вы обвиняете моего мальчика?

— Абсолютно ни в чем. В укрытии мистера Кэмпбелла неподалеку отсюда было совершено убийство, а мальчики привыкли играть в тех местах.

Отец взял сына за воротник.

— Ну-ка, Билли, рассказывай офицеру и леди все, что знаешь.

История, которую они услышали от мальчишки, оказалась именно такой, какую они и ожидали, а даты, которые он назвал им без каких-либо подсказок, совпадали с уже известным временем убийства Кэмпбелла. Мало того, кроме следов крови возле входа в укрытие ребятня нашла орудие убийства — тяжелый ком армированного бетона, вероятно, от разрушенного бомбоубежища, как предположил Гэвин. Острые края этого орудия раскроили Кэмпбеллу череп и вызвали кровотечение.

Мальчики закинули бетонный ком в ил у берега реки, видимо, по глупости предположив, что если они приведут к укрытию полицию, то их непременно позовут давать показания в суде.

— Обломок бомбоубежища, возможно, разрушенного бомбой, — повторил Гэвин позднее. — Как я и сказал, когда мальчишка описал этот бетонный ком. Надо выяснить, откуда он взялся, и начнем мы с Грейт-Ярмута, где, как нам известно, находился Фрэнсис Кокс в то время, когда убили Кэмпбелла. И у нас нет доказательств, что Дерек ездил туда. В сущности можно почти с полной уверенностью утверждать, что в июне он никак не мог сделать этого, поскольку имел возможность оставаться с братом и мисс Хиггс, лишь когда сэр Адриан в середине августа уезжал охотиться на тетеревов.

— Согласна, — кивнула миссис Брэдли, — как и с тем, что к моменту совершения двух убийств близнецы довели до уровня искусства игру в подмену одного другим. А еще я думаю, что нам пора разыскать Соню.

— Соню?

— Одну из племянниц мистера Дарнуэлла. Ту самую, которую мистер Кэмпбелл расспрашивал о ее альтруистичном, но любящем дядюшке.

Гэвин рассмеялся. Дарнуэлл, который живо интересовался убийством Кэмпбелла и тем, как оно было совершено, дал им постоянный адрес и полное имя Сони, которую Гэвин и нашел после непродолжительных поисков в труппе, гастролирующей на взморье. Соня мало что сумела добавить к тому, что уже было известно им. Однажды Кэмпбелл явился в бунгало Дарнуэлла (убедившись, что сам Дарнуэлл ушел) под предлогом занять молока, Соня выполнила его просьбу, они разговорились. Кэмпбелл начал расспрашивать ее о Дарнуэлле, но она отказалась отвечать. Тогда он стал, как она выразилась, «распускать руки», и она выгнала его.

— Еще один вопрос, мисс дю Бонне, — попросил Гэвин, — и я надеюсь, вы не оскорбитесь, если он будет довольно откровенным. Вам не доставлял каких-нибудь неприятностей юный Кокс, который живет в первом из бунгало?

— Фрэнки Кокс? Господи, да нет же! Бедненький, он такой красавчик, особенно как разденется, чтобы искупаться, поглядывает на меня и волнуется — ну, вы же знаете, какие они, эти милые мальчики!.. Но несмотря на все это, ничего такого у меня с ним не было и быть не могло, ведь он же глухонемой. Как вспомню, не по себе становится. Понимаете, я впечатлительная, а когда девушка впечатлительная, как я…

Так что этот разговор не принес никакой пользы, только подтвердил, что за время пребывания Сони с Дарнуэллом в бунгало у мисс Хиггс оставался, вероятно, настоящий Фрэнсис Кокс, но поскольку указанные даты роли не играли, Гэвину казалось, что он впустую тратит время.

— А вот и не впустую! — возразила миссис Брэдли, когда он прилежно пересказал ей весь разговор. — Наконец-то у нас есть непредубежденный и независимый свидетель, который, если повезет, сумеет отличить одного близнеца от другого.

— Но каким образом? Если бы она переспала с ним или еще что, она могла бы… и даже в этом случае только могла бы… и даже если она это сделала, не понимаю, как при нынешних обстоятельствах она отважится сказать нам, каким образом узнала про разницу.

— Она видела его купающимся. Вернитесь и выясните, не заметила ли она какой-нибудь особой приметы. Не забывайте, что он попал в страшную аварию, в которой погибли его родители. Что-нибудь должно было остаться. Попробовать стоит. Видите ли, если мы только сможем объяснить близнецам, что в состоянии отличить одного из них от другого, вся их сила, как из волос Самсона, улетучится. Они рискуют вести себя так, как сейчас, лишь потому, что никто не различает их.

— Вы, кажется, говорили что-то об испытании ведьм водой, да? Бросьте их обоих в реку и посмотрите, который выплывет, — усмехнулся Гэвин. Миссис Брэдли невесело улыбнулась.

— Фрэнсис наверняка уже научил брата плавать, — сухо объяснила она. — Грубо говоря, надо было спохватиться раньше, чтобы поймать близнецов.

Соня, к которой еще раз обратился скептически настроенный Гэвин, почти ничем не смогла помочь.

— Да, я наблюдала за ним. Он прекрасно плавает, — сообщила она, — и конечно, из одежды на нем были только маленькие купальные трусы. А его кожа прелестна, такая кремово-загорелая, никаких волос на груди, то есть вообще никаких. Хотя за волосами на голове он следил, не то что другие мальчишки, но это и не удивительно, ведь они такие красивые, золотистые и вообще.