Глэдис Митчелл - Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! [сборник]

— Печальная история, — отозвалась миссис Брэдли.

Миссис Теббаттс понизила голос до шепота:

— Если бы мисс Констанция не умерла раньше мистера Хэнли, я бы ничуть не усомнилась в том, кто ее убил.

— Прошу вас, расскажите, что произошло в день убийства, — попросила миссис Брэдли и достала из кармана юбки маленький блокнотик и позолоченный карандаш.

Она стала быстро записывать все, что говорила миссис Теббаттс. По бумаге побежали крошечные иероглифы, не понятные никому, кроме нее самой.

— Ну, вечер мы провели как обычно, — начала миссис Теббаттс. — В пять часов выпили чай — мистер Миддл-тон сделал это раньше, в половине пятого. Затем муж отправился рыхлить почву на цветочных клумбах — днем было слишком жарко для такой работы, Том стал подстригать лужайку, а я начала готовить ужин для мистера Миддлтона, чтобы подать его в половине восьмого. Поскольку воды для лимонада не хватало, я приготовила молоко с содовой — из-за сухой погоды у него был мучной привкус — и заварила пару чашек чая, тоже довольно странного на вкус. Вернулся муж и накрыл на стол. Том срезал несколько цветов для вазы, а муж пошел спросить у мистера Миддлтона, какое вино тот будет пить.

— Где находился мистер Миддлтон между чаем и ужином? — спросила миссис Брэдли, не отрывая взгляда от записной книжки.

— То здесь, то там. Кажется, заходил в оранжерею, потом провел полчаса в библиотеке, где составлял список каких-то книг, затем поднялся в спальню, чтобы переодеться к ужину — как обычно, в половине седьмого, — и Том отправился к нему, чтобы помочь с запонками и галстуком. После ужина мистер Миддлтон остался в гостиной с бокалом портвейна, а вскоре улегся на диванчик, согнув ноги в коленях и…

Она посмотрела на миссис Брэдли, и та кивнула, подтвердив, что помнит, в какой позе нашли тело.

— Он читал книгу, — продолжила миссис Теббаттс. — Так всегда бывало после ужина. Часов в девять вышел на прогулку и, насколько я знаю, заглянул в дом к викарию, хотя обычно этого не делал. Но оставался он там недолго, судя по тому, что без двадцати десять уже был дома и позвал моего мужа, попросив принести ему бренди с содовой, без которых никогда не ложился спать.

— Скажите, — произнесла миссис Брэдли, подняв голову от блокнота и вертя между пальцами карандаш, — на мистера Миддлтона как-то подействовал его военный опыт?

— Кошмаров у него не было, если вы об этом. И вообще, ничего такого.

— Он когда-нибудь страдал от временных потерь памяти?

— Нет. Память у него была отличная, даже в мелочах. Порой это немного утомляло. Не успокоится, пока не выполнишь в точности все, что он скажет. Как говорится, уж если память вернулась, то навсегда.

— В тот вечер мистер Миддлтон лег спать рано?

— Даже слишком рано, мадам. В половине одиннадцатого ушел наверх, и больше мы его не видели.

— Похоже, здесь ключевой момент этой истории, — быстро проговорила миссис Брэдли. — Насколько я понимаю, полиция не сомневается, что, когда ваш сын в четверть двенадцатого спустился в гостиную и увидел мистера Миддлтона лежащим на диване, тот был уже мертв?

— Они в этом уверены, как и оба врача: доктор из Стаухолла и наш доктор Мортмэйн из Саксон-Уолл.

— А сами вы что об этом думаете? — спросила миссис Брэдли, пристально глядя ей в лицо. — Выкладывайте, миссис Теббаттс. Вы явно о чем-то умалчиваете.

Лицо женщины вдруг сморщилось и побледнело. Она рухнула на колени рядом с креслом миссис Брэдли и, судорожно хватив ее за джемпер, сдавленно простонала:

— О, мадам, это сделал мой мальчик! Мой Том! Боже, что со мной будет, если его повесят! Господи, что со мной будет!

Миссис Брэдли принялась ее успокаивать, а потом заявила:

— Расскажите мне обо всем. Без утайки. А позднее я побеседую с Томом.

— О, мадам, ради бога, поговорите с ним! У меня самой не хватает духу. Он всегда был нервным мальчиком. Глядя на него, не скажешь — большой, крепкий парень, — но до четырнадцати лет мы с ним намучились. Помню, однажды в школе… Господи, я думала, с ума сойду! Он решил, что учитель хочет высечь его, и набросился на него как тигр, укусил за палец, начал вопить на всю школу — уж не знаю, откуда он этого набрался. У нас в семье всегда все было спокойно. Отец никогда его не бил, ни разу в жизни. Учитель послал за мной. Сказал, что не хочет наказывать Тома, поскольку тот, похоже, сам не знает, что делает, но считает, что я должна об этом знать. Нам пришлось дать ему гиосцин. Потом был еще случай, когда он окончил школу и поступил на работу. Том швырнул молоток в мастера и чуть не убил его. И все из-за того, что тот схватил его за ухо в наказание за какую-то провинность. Это не дурной характер, вовсе нет, — я-то знаю, что это такое, — дело в нервах. А почему он такой, понятия не имею. Тома даже валерьянка не успокаивает.

— И вы считаете, что в приступе ярости…

— А как еще можно объяснить? Каждый день я задаю себе этот вопрос! Я-то знаю, чего от него можно ожидать. Том полностью теряет над собой контроль. В боксе — другое дело. Прежде чем мы сюда приехали, Том был скаутом и отлично боксировал. Он умеет держать удар, боли он не боится. Я видела, как мужественно он себя ведет, когда порежется или ушибется. Проблема в нервах. Том и мухи не обидит, пока соображает, что делает.

Миссис Брэдли помолчала, обдумывая ее слова. Что ж, такое вполне возможно. Парень входит в гостиную, думая стянуть пару печенек, — Джонс рассказывал ей об этом, — и вдруг натыкается на хозяина. Попавшаяся под руку кочерга, удар, кровь… Том достаточно силен, чтобы перетащить тело на диван и придать ему позу спящего или читающего человека, чтобы со стороны могло казаться, будто он жив… Миссис Брэдли нахмурилась и покачала головой.

Миссис Теббаттс снова вцепилась ей в рукав:

— Вы не верите, что Том это сделал? Не верите? О, если бы у меня была хоть какая-то надежда!

Миссис Брэдли собрала губы в клювик и ответила:

— Я абсолютно не верю, что он это сделал. Нервные расстройства, о которых вы говорите, мой конек. Их вполне можно излечить. И Тома я тоже вылечу, если он мне позволит. Да, такой парень, как Том, мог нанести удар, но он не стал бы перетаскивать тело. Лучше скажите мне вот что. Тот случай с укушенным учителем — от кого вы о нем узнали?

— От самого Тома. Он вернулся из школы в ужасном состоянии, признался, что укусил учителя, и спросил, не посадят ли его за это в тюрьму.

— А когда Том бросил молотком в мастера?

— Он пришел домой, расплакался и сообщил, что его уволили с работы и для семьи от него не будет никакого толку, если папа умрет. У него всегда возникали подобные мысли, мадам. Он очень боится, что отец умрет.

— Желание порождает мысли, — пробормотала миссис Брэдли.

— Простите, мадам?