Артур Дойль - Знак четырех. Записки о Шерлоке Холмсе

«Доску принес, Гарольд? – резко спросил мужчина постарше, когда это странное существо село, нет, скорее упало на стул. – Руки ему развязал? Дай ему карандаш. Вы будете задавать ему вопросы, мистер Мэлас, он будет писать ответы. Во-первых, спросите, готов ли он подписать бумаги».

Глаза человека вспыхнули яростным огнем.

«Никогда!» – написал он на грифельной доске по-гречески.

«Ни на каких условиях?» – спросил я по приказу нашего мучителя.

«Только если в моем присутствии ее обвенчает греческий священник, которого я знаю».

Раздался очередной жуткий смешок.

«Вам известно, что вас ждет в этом случае?»

«Мне на себя наплевать».

Так и продолжалась наша странная беседа. Я задавал вопросы вслух, он писал ответы на доске. Снова и снова от меня требовали, чтобы я спросил, отступится ли он и подпишет ли документы. Но человек этот твердо стоял на своем. Вскоре мне в голову пришла прекрасная идея: к каждому вопросу я стал прибавлять по короткому предложению от себя. Сначала это были безобидные фразы, чтобы проверить, понимает ли кто-нибудь из тех, кто стоял рядом, хоть слово по-гречески. Потом, убедившись, что они ничего не заметили, я повел более опасную игру. Разговор наш принял примерно такую форму:

«Ваше упорство до добра не доведет. Кто вы?» – « Мне все равно. В Лондоне я чужой ». – «Ваша судьба в ваших руках. Давно вы здесь?» – « Пусть так. Три недели ». – «Эта собственность никогда не будет вашей. Что с вами?» – « Я не собираюсь становиться преступником. Мне не дают есть ». – «Если подпишете, вас тут же отпустят. Что это за дом?» – « Я не буду подписывать. Не знаю ». – «Ей-то от этого лучше не станет. Как вас зовут?» – « Пусть она сама мне это скажет. Кратидес ». – «Ее вы увидите, только если подпишете. Откуда вы?» – « Значит, я больше ее не увижу. Из Афин ».

– Еще бы пять минут, мистер Холмс, и я бы узнал все прямо у них под носом, а они бы ни о чем не догадались. Следующий вопрос, который я хотел задать, мог бы прояснить все, но в этот миг распахнулась дверь и в комнату вошла женщина. Хорошо рассмотреть ее я не смог, заметил лишь, что она высокая и стройная и волосы у нее черные. Одета она была в какое-то просторное белое платье.

«Гарольд, мне скучно, – заговорила она по-английски, но с заметным акцентом. – Я сижу наверху одна с… О Боже, это же Поль!»

Последнее предложение было произнесено на греческом, и в ту же секунду мужчина резким движением сорвал со рта пластырь и с криком: «Софи! Софи!» – бросился в объятия женщины. Однако обнимались они лишь какое-то мгновение, потому что Гарольд схватил женщину и вытолкнул ее из комнаты, в то время как мужчина постарше без труда поборол своего изможденного пленника и поволок его к другой двери. На короткое время я остался в комнате один, поэтому вскочил на ноги, чтобы осмотреться и попытаться хоть как-то понять, где нахожусь. К счастью, я не успел ничего сделать, потому что почти сразу заметил, что старший из мужчин стоит в дверном проеме и буравит меня глазами.

«Вот и все, мистер Мэлас, – сказал он. – Как видите, мы доверились вам в весьма щекотливом деле. Да мы бы и не стали беспокоить вас, если бы нашему другу, который начал эти переговоры и сам владеет греческим языком, не пришлось срочно вернуться на восток. Нам было крайне необходимо найти ему замену, и, к счастью, мы узнали, что есть такой специалист, как вы».

Я поклонился.

«Вот вам пять соверенов. – Он подошел ко мне. – Думаю, этого вполне достаточно. Но помните, – добавил он и со смешком похлопал меня по груди, – если вы об этом расскажете хоть одной живой душе… Поверьте, лучше вам этого не делать!»

Я не могу вам передать, какое отвращение и страх внушал мне этот жалкий с виду человек. Мне удалось рассмотреть его получше, потому что теперь свет лампы падал прямо на него. Представьте заостренное лицо землистого цвета, неухоженную жидкую бородку, и, к тому же, когда он приблизил ко мне свою физиономию, я увидел, что губы и веки у него постоянно дергаются, как у больного пляской святого Витта. Мне тогда подумалось, что и этот его постоянный смешок тоже, скорее всего, следствие какого-то нервного расстройства. Но самыми страшными в этом лице были глаза – стального цвета, бесконечно жестокие, горящие холодным беспощадным огнем.

«Если вы что-нибудь кому-нибудь расскажете, мы об этом узнаем, – сказал мужчина. – У нас есть свои источники информации. Теперь можете идти. Вас ждет экипаж, мой друг проводит вас».

Меня поспешно провели по коридору к двери, я снова краем глаза увидел деревья и сад. Мистер Латимер не отставал от меня ни на шаг. Он сел напротив, не произнося ни слова. Ехали мы очень долго. Окна в карете были подняты, мы оба молчали. Наконец около полуночи экипаж остановился.

«Выходите здесь, мистер Мэлас, – заговорил мой попутчик. – Извините, что приходится высаживать вас так далеко от вашего дома, но иначе нельзя. Если попытаетесь проследить за каретой, только сделаете хуже самому себе».

Он открыл дверцу, и не успел я ступить на землю, как возница хлестнул лошадей и экипаж с грохотом унесся прочь. Я в растерянности посмотрел по сторонам. Высадили меня посреди какого-то пустыря, поросшего вереском и кустами дрока. Вдалеке виднелись дома, в некоторых из них на верхних этажах горел свет. С другой стороны я увидел красные железнодорожные сигнальные огни.

Карета уже скрылась из виду. Я топтался на месте, стараясь понять, где нахожусь и что мне теперь делать, как вдруг заметил в темноте какое-то движение: кто-то шел ко мне. Когда этот человек приблизился, я понял, что это железнодорожный грузчик.

«Скажите, что это за место?» – обратился я к нему. – «Вондсворт-коммон», – сказал он. – «Я могу отсюда доехать до города?» – «Если пройдете с милю до Клапамского узла, как раз успеете на последний поезд до вокзала Виктория».

На этом мое приключение закончилось, мистер Холмс. Где я побывал, кто эти люди, мне неизвестно. Я знаю только то, что рассказал вам, но понимаю, что здесь творится что-то неладное, и мне бы хотелось помочь тому несчастному, если это возможно. На следующее утро я сообщил обо всем мистеру Майкрофту Холмсу, а потом и полиции.

Выслушав этот необычный рассказ, мы какое-то время сидели молча. Потом Шерлок посмотрел на брата.

– Что-нибудь предпринято? – спросил он.

Майкрофт взял с журнального столика свежий выпуск «Дейли ньюс».

«Разыскивается Поль Кратидес. Грек, прибыл из Афин, по-английски не говорит. Того, кто сообщит любую информацию о его местонахождении, ожидает денежное вознаграждение. Та же сумма будет выплачена любому, кто предоставит сведения о гречанке по имени Софи. Х 2473». Это объявление вышло во всех газетах. Ответа нет.