Артур Дойль - Знак четырех. Записки о Шерлоке Холмсе

– Почему вы так решили?

– Не больше часа назад здесь проехала повозка с тяжелой поклажей.

Инспектор усмехнулся.

– У ворот, там где светит лампа, я видел следы повозки, но с чего вы взяли, что на ней была поклажа?

– Вы, возможно, заметили такой же след, ведущий к дому, но следы, которые оставила эта повозка, отъезжая от дома, значительно глубже первых. Настолько глубже, что мы с уверенностью можем сказать, что на ней везли очень тяжелый груз.

– Что ж, вам, как говорится, виднее, – пожал плечами инспектор. – В этом вы разбираетесь лучше меня. Но вот с дверью нам придется повозиться. Если никто не откроет, придется ломать.

Он громко постучал в дверь и для верности еще и позвонил в звонок. Ответа не последовало. Холмс скользнул куда-то в сторону, но через пару минут вернулся.

– Я открыл одно из окон, – сказал он.

– Как хорошо, мистер Холмс, что вы действуете на стороне закона, а не против него, – сказал инспектор, когда увидел, как ловко мой друг справился с задвижкой. – Что ж, думаю, в данных обстоятельствах мы можем войти, не дожидаясь приглашения.

Друг за другом мы проникли в дом и оказались в большом помещении, очевидно, именно в том, где побывал мистер Мэлас. Инспектор зажег фонарь, который прихватил с собой, и в его свете мы увидели две двери, портьеру, лампу и японские доспехи, – все в точности как описывал переводчик. На столе стояли два бокала, пустая бутылка из-под бренди и остатки еды.

– Что это? – неожиданно сказал Холмс.

Мы замерли и прислушались. Откуда-то сверху доносился глухой протяжный звук, похожий на сдавленный стон. Холмс бросился к двери и выбежал в холл. И в ту же секунду на втором этаже отчаянно закричали. Мой друг ринулся наверх, мы с инспектором помчались за ним, Майкрофт последовал за нами с той скоростью, которую позволяло развить его грузное тело.

В коридор на втором этаже выходило три двери. Страшные крики доносились из-за средней. Они то стихали, превращаясь в монотонное бормотание, то перерастали в душераздирающий вой. Дверь была заперта, но ключ торчал в скважине. Холмс распахнул дверь и бросился в комнату, но сразу же выскочил обратно в коридор, сжимая рукой горло.

– Угарный газ! – крикнул он. – Нужно подождать, сейчас выветрится.

Мы заглянули внутрь и увидели, что комнату освещает лишь тусклое синее пламя, мерцающее в небольшой медной чаше, установленной посередине на треноге. Мертвенно-бледный, какой-то неестественный свет падал на пол ровным кругом. За его пределами трудно было что-либо разобрать, но все же у дальней стены мы заметили очертания двух сжавшихся в комок человеческих фигур. Из комнаты на нас пахнуло таким ужасным зловонным чадом, что мы закашлялись и чуть не задохнулись. Холмс взбежал наверх лестницы, чтобы набрать побольше воздуха, и бросился в комнату. Там он распахнул настежь окно, схватил металлическую чашу вместе с подставкой и выбросил в сад.

– Через минуту можно будет войти, – прохрипел он, выскочив из комнаты. – Где свеча? Сомневаюсь, что в таком воздухе удастся зажечь спичку. Майкрофт, держи свечу у двери, а мы пока вытащим их в коридор. Пошли!

Мы ринулись в комнату, схватили задыхающихся людей и выволокли их в освещенный коридор. Оба были уже без сознания. Губы у них посинели, глаза вылезли из орбит, лица опухли и налились кровью. Только по черной бороде и коренастой фигуре в одном из спасенных мы узнали нашего знакомого переводчика, с которым расстались лишь несколько часов назад в клубе «Диоген». Ноги и руки его были крепко связаны, один глаз заплыл от сильнейшего удара. Второй мужчина, связанный таким же способом, был высок ростом, но находился в крайней степени истощения, к тому же лицо его было залеплено несколькими кусками пластыря. Когда мы положили его на пол, мужчина перестал стонать, и я увидел, что помочь ему мы уже не сможем. Однако мистер Мэлас был еще жив и менее чем через час при помощи нашатырного спирта и бренди мне удалось привести его в чувство. Когда он наконец раскрыл глаза, я с гордостью понял, что своими руками вернул его из той темной долины, в которой сходятся все дороги.

То, что мистер Мэлас рассказал нам, придя в себя, лишь подтвердило правильность наших выводов. Его посетитель, войдя к нему в комнату, вытащил из рукава налитую свинцом дубинку, чем так напугал его, что без труда заставил идти за собой. Право же, этот смешливый бандит производил прямо какое-то гипнотическое воздействие на несчастного полиглота, потому что, как только Мэлас заговаривал о нем, у грека тут же начинали дрожать руки и белели щеки.

Мистера Мэласа поспешно привезли в Бэкенхем и заставили снова переводить, но на этот раз разговор был не таким мирным. Англичане угрожали своему пленнику мгновенной расправой, если он не выполнит их требований. Наконец, поняв, что угрозы на него не действуют, преступники отвели его обратно в место заточения, после чего взялись за Мэлоса. Сперва они обвинили его в предательстве, о котором узнали по газетному объявлению, потом оглушили дубинкой. Что было дальше, Мэлас не помнил, потому что пришел в себя, только когда мы склонились над ним.

На этом и закончилось необычное дело о греческом переводчике. И по сей день многое в нем остается покрыто мраком. Повидавшись с джентльменом, откликнувшимся на объявление, мы смогли выяснить, что несчастная девушка была родом из богатой греческой семьи, в Англию приехала погостить у друзей. Здесь она познакомилась с молодым человеком по имени Гарольд Латимер. Он сумел подчинить ее своей воле и в конце концов даже склонил к побегу. Друзья Софи, напуганные таким поворотом событий, сообщили об этом ее брату в Афины, однако на том и успокоились. Брат же, приехав в Англию, был настолько неосторожен, что попал в руки Латимера и его сообщника по имени Уилсон Кэмп. Совершенно не зная языка, Поль был беспомощен. Негодяи удерживали его у себя силой и обращались самым жестоким образом, даже морили голодом, пытаясь заставить его подписать документы на передачу им всего имущества, причем не только своего, но и сестры. Девушке не стали сообщать, что ее брат находится на вилле. Лицо ему заклеили пластырем, чтобы она не узнала его, если все же случайно увидит. Однако маскарад не помог, женское сердце сразу подсказало Софи, кто находится перед ней, когда она в первый раз случайно увидела брата в тот день, когда с ним разговаривал переводчик. Но бедная девушка сама была пленницей. В доме кроме злодеев жили лишь кучер с женой, которые были преданными слугами бандитов. Узнав, что их тайна раскрыта, и убедившись, что пленника сломить не удастся, негодяи за несколько часов собрали вещи и уехали из дома, который снимали, сперва поквитавшись (как они думали) с непокорным пленником и предателем.