Теодора Госс - Странная история дочери алхимика

Беатриче прилегла на диван и накрылась одеялом. Как же она устала… Не столько от недостатка сна, сколько от чувства безысходности, которое не оставляло ее со дня смерти Джованни. Может быть, здесь, подумала она, удастся наконец обрести… не счастье, нет. Но хотя бы покой.

Беатриче сомкнула веки и погрузилась в сны, которые снятся цветам.

Беатриче: – Это хороший поэтический образ, но цветам не снятся сны. У цветов отсутствует головной мозг и, соответственно, его кора.

Кэтрин: – Бога ради, тебе что, трудно немного побыть романтической героиней? Так нужно для сюжета. Мэри для этой роли слишком рассудительная, Диана – слишком взрывная, а Жюстина – слишком долговязая.

Беатриче: – Прости, но я ведь совсем не романтическая героиня. Я ученый.

Когда Мэри наконец проснулась после долгого отдыха, за окном почти стемнело. Она взглянула на наручные часики, но не рассмотрела ничего. Похоже, она проспала весь день напролет! Да еще и не раздеваясь…

Снизу слышались голоса, и на миг замешательства ей показалось, что это горничная Энид спорит с сиделкой Адамс. Потом ей припомнились события минувшей недели. Неужели все это и в самом деле с ней произошло? Должно быть, да – не могла же Мэри такое выдумать! Ядовитую девицу, зверочеловеков и Адама Франкенштейна…

Интересно, кто еще проснулся?

Мэри спустилась по лестнице, потирая глаза, и обнаружила всех остальных в сборе. В большой гостиной горели газовые лампы, в камине пылал огонь. Кэтрин, Жюстина и Диана сидели вокруг стола, накрытого к чаю, с пирогами и сандвичами, как Мэри и предсказывала. Беатриче сидела отдельно от прочих, у открытого окна.

– Мы не хотели тебя будить, – пояснила Кэтрин. – Мы тут пока пытаемся строить планы.

– Какие именно планы?

Так они собираются остаться тут или нет? Или они как раз обсуждают, например, возвращение в цирк? Беатриче, если вдуматься, тоже могла бы к ним присоединиться и зарабатывать на жизнь представлениями… Мэри надеялась, что они все-таки предпочтут остаться у нее, больше, чем на что-либо еще за предыдущую неделю. После всего, что они пережили вместе, она не хотела с ними расставаться, хотела, чтобы этот дом стал их общим домом.

В этот миг в гостиную вошла Элис, неся высокий бокал с… чем-то зеленым.

– Миссис Пул велела передать это вам, мисс, – Элис протянула бокал Беатриче. – Она сама вот-вот к нам присоединится.

– Очень любезно с твоей стороны, Элис, – поблагодарила Беатриче. – Особенно после того, как я едва не отравила тебя насмерть. Не знаю, как и просить у тебя прощения…

– Это была не ваша вина, мисс. Вы не могли ничего сделать, вас же связали.

Беатриче отхлебнула зеленой жидкости и улыбнулась.

– Миссис Пул – просто гений. Этот отвар – само совершенство. Передай ей это от меня, Элис, пожалуйста. И еще… если я все-таки останусь здесь и этот дом станет моим домом, ты должна будешь называть меня по имени. Я совершенно не хочу общаться с домочадцами настолько официально.

– Хорошо, мисс… Беатриче, – промямлила Элис. – Я пойду, извините…

И она тихо ускользнула прочь, как мышка, которая исчезает в щелке под дверью, едва успеешь ее разглядеть.

– Надеюсь, она скоро перестанет меня бояться, – сказала Беатриче, прихлебывая свой зеленый напиток. Господи, из чего миссис Пул варит подобную гадость? Выглядит как суп из морских водорослей! – В конце концов, я ведь и впрямь чуть не убила ее.

– Элис просто застенчива, – пояснила Мэри. – Она всегда такой была, с первого дня в этом доме. Я никак не ожидала, что тихоня Элис проявит такую храбрость, как прошлой ночью. Итак… о чем же вы говорили, когда я только вошла? Вы остаетесь?

– Конечно, остаемся, – ответила за всех Кэтрин, будто констатируя очевидное. Она взяла с подноса сандвич, осмотрела его и сообщила: – Кресс-салат. Пища для свиней. – На этих словах она передала сандвич Жюстине. – Где тут ветчина?

В гостиную вошла миссис Пул, неся чайник.

Мэри: – Миссис Пул, а вы заметили, что всякий раз, когда вы появляетесь в повествовании, вы приносите чай?

Миссис Пул: – И это прекрасно с моей стороны, иначе бы вы, юные леди, давно умерли бы от голода. С этими вашими постоянными отлучками.

Элис шла за ней с подносом, уставленным чашками, сахарницей, молочником и всем прочим, необходимым для чаепития. Она расставила чашки и блюдца, а миссис Пул наполняла их свежезаваренным чаем.

– Миссис Пул, не присядете на минутку? – попросила Мэри. – И ты, Элис, тоже присядь. Возьми мой чай, я налью себе другую чашку. Мне нужно задать вам обеим важный вопрос.

Миссис Пул нехотя села в пустовавшее кресло. Элис со зримой неохотой взяла у Мэри ее чашку, будто в ней был не чай, а яд Беатриче.

– Бога ради, Элис, сядь уже наконец, иначе прольешь чай, – сказала ей миссис Пул. – Вижу, в нашем доме заводятся современные порядки. Не знаю, что подумала бы об этом миссис Джекилл. Она всегда придерживалась строгих традиционных устоев. Ну ладно, будем довольны уже тем, что все вы вернулись живыми и невредимыми.

Элис послушно села на ковер у ног миссис Пул и отпила крохотный глоток из чашки.

– Вот о чем я хочу вас спросить, – начала Мэри. – Как вы посмотрите, если мы все будем жить тут вместе? Я попросила Диану, Беатриче, Кэтрин и Жюстину остаться жить в моем доме. И Элис я хочу предложить то же самое. Но, миссис Пул, этот дом настолько же ваш, насколько мой. Вы в нем прожили даже дольше моего. Так что мне нужно узнать ваше мнение.

Миссис Пул окинула собравшихся оценивающим взглядом и покачала головой.

– С вами, юные дамы, придется нелегко, я не сомневаюсь. Особенно с тобой, милочка, – она кивнула на Диану, которая как раз тащила в рот два сандвича сразу. – Но я думаю, что здесь вам самое место, и вместе вам будет куда лучше, чем поодиночке. Все, что я от вас попрошу, – это ставить меня в известность о своих планах, чтоб я не волновалась, что вас похитили или убили.

– Мы будем помогать вам по хозяйству, миссис Пул, – сказала Беатриче. – Кушайте, пожалуйста, пирог! Я уверена, он очень вкусный.

– Откуда ты знаешь? – фыркнула Диана. – Ты же не умеешь есть.

– Насчет помощи я поверю не раньше, чем увижу это своими глазами. А вот от кусочка пирога не откажусь. Нелегко было заставить нашу плиту его испечь, это была настоящая победа разума над бездушным металлом! И доказательство, что даже в мои годы можно научиться чему-то новому, – с этими словами миссис Пул отрезала себе большой кусок.

– А что ты скажешь, Элис? – спросила Мэри. – Хочешь остаться с нами? Конечно, ты вольна подыскивать себе что-то другое, но пока нового места не нашлось, живи у нас, сколько захочешь.

Элис закивала.

– Спасибо, мисс. Я бы осталась, пока меня не заставляют участвовать в приключениях. Ну, или не пытаются убить.