Теодора Госс - Странная история дочери алхимика

Мэри улыбнулась.

– Нашим первым совместным приключением будет поиск способа себя обеспечить. Наши денежные запасы иссякнут довольно скоро, и нужно придумать путь их пополнения.

Беатриче допила остатки своего отвара.

– Спасибо вам большое, миссис Пул. Прекрасный освежающий напиток. Возвращаясь к тому, о чем я говорила, пока Мэри не присоединилась к нам: каждая из нас должна найти работу, соответствующую ее наклонностям и талантам. Я, если мне будет позволено, могла бы выращивать лекарственные растения. Лаборатория со стеклянной крышей – просто идеальная оранжерея. Я заметила, что даже в Королевском госпитале фармакопея довольно небогата. И в Королевской коллегии хирургов недостает кое-каких препаратов, которые составлял мой отец, используя растения из своего сада. Думаю, если мы вместе обдумаем наши возможности, непременно найдем способ зарабатывать достаточно, чтобы содержать этот дом и оплачивать прочие расходы.

Мэри: – И мы действительно его нашли. Лекарства Беатриче бесперебойно приносят доход, а твои книги, Кэтрин, приносят роялти, и картины Жюстины тоже отлично продаются. Одного портрета девочки с букетом сирени хватит, чтобы оплатить все наши счета за воду.

Диана: – Какое идиотское название – «Сиреневое время»!

Жюстина: – Но людям же нравится. Все любят окружать себя изображениями простых вещей, дающих покой и счастье. А мне особенно удаются цветы…

Кэтрин: – Оставь Жюстину в покое. Она вольна рисовать что хочет и придумывать любые названия, и, кстати, она приносит в наш бюджет куда больше денег, чем ты.

Диана: – Подождите, когда я стану знаменитой актрисой. Вот тогда я буду зарабатывать больше, чем вы все вместе взятые! Еще увидите!

Мэри: – Тогда и поговорим. Но коль скоро сейчас ты простая танцовщица в варьете, не задирай перед нами нос заранее. Я до сих пор сомневаюсь, стоило ли позволять тебе такую работу! Это совершенно нереспектабельное занятие, а тебе лучше было бы учиться в школе.

– Диана: – Нереспектабельное, подумаешь! Засунь себе эту школу в…

Кэтрин: – Здесь я вынуждена прервать повествование и последующую диатрибу Дианы, чтобы сообщить читателям, что мои первые два романа, «Тайны Астарты» и «Приключения Рика Чемберса», можно приобрести в книжных магазинах и на железнодорожных вокзалах всего лишь по шиллингу за штуку. Третий роман этой серии, «Рик Чемберс и Астарта», появится в продаже ближе к Рождеству, если только издатель не изменит название на «Рик Чемберс и Роковые пещеры» или что-нибудь подобное. В настоящее время я работаю над пятым романом и допишу его довольно скоро, как только разделаюсь наконец с этой огромной книгой, которая растет на глазах и занимает у меня чрезвычайно много времени.

Мэри: – Не думаю, что читатели оценят эту рекламу прямо посреди повествования.

Кэтрин: – Я знаю своих читателей, они очень ждут новостей о будущих публикациях. Спасибо большое за комментарий.

Так состоялось первое собрание клуба «Афина», хотя тогда мы еще не придумали этого названия. Оно появилось позже, спустя несколько месяцев, и было идеей Жюстины. Наши читатели, знакомые с классической мифологией, сразу же поймут значение этой метафоры: Афина, богиня мудрости, была рождена из головы Зевса, ее отца. Мы претендуем на мудрость Афины, но ее семейная ситуация также нам близка.

Однако тот вечер может по праву носить звание дня рождения клуба. Мы отметили его чаепитием в большой гостиной, пересказом событий прошлой ночи для миссис Пул – которую наша история не на шутку испугала – и обсуждением планов на дальнейшую жизнь. Мы собирались вплотную заняться расследованием дел Общества алхимиков. На следующий день мы продолжили говорить о практических вопросах – о том, как нам заработать себе на жизнь и обустроить свой быт, чтобы Беатриче никого случайно не отравила, а миссис Пул случайно не задушила Диану. Но главные решения были уже приняты, и наше товарищество стало реальным.

Если вы сейчас решите посетить дом 11 по Парк-Террейс, вы увидите на двери под звонком красивую бронзовую табличку, гласящую: «Клуб “Афина”. Мы все – члены этого чрезвычайно эксклюзивного клуба. Только для чудовищ.

Мэри: – С той только разницей, что мы – не чудовища.

Диана: – Кто бы говорил.

На следующий день было воскресенье, так что мы все отправились в церковь, кроме Кэтрин, которая считала религию ерундой и сплошным притворством. Все вы, говорила она прочим, просто сошли с ума, если и впрямь верите в Небесного Отца, живущего на облаках, который карает, если вести себя плохо, и награждает, если быть хорошими. Примерно как Моро на своем острове.

– Почему это я должна идти, если Кэтрин можно не ходить? – возмутилась Диана.

– Потому что ты еще ребенок и нуждаешься в правильном воспитании, – объяснила миссис Пул, подбирая нам всем подходящие шляпки и перчатки. Каким-то образом Мэри удалось найти достаточно шляпок для всех новых жильцов.

– Но мне четырнадцать, а ей – только десять, – возразила Диана. – В смысле, с тех пор как она стала человеком, прошло всего десять лет.

– Мой возраст нужно измерять в мерках пумы, – объяснила Кэтрин. – А для пумы я давно уже полностью взрослая особь, самостоятельная и способная к размножению.

Мэри: – А как дела обстоят с твоим человеческим возрастом? Считаются ли твои годы так, как у людей? Ты будешь стареть со скоростью человеческой женщины?

Кэтрин: – Сказать по правде, я не знаю. Пумы в дикой природе живут не больше пятнадцати лет. Не очень-то хочется умереть в пятнадцать! Но я просто не знаю, как поведет себя мой организм. Моро, я думаю, тоже этого не знал, он не заглядывал так далеко, не работал над механизмами моего взросления, чтобы приблизить их к людским. Для него главное было – создавать зверолюдей, а потом он забывал о них и переходил к новым экспериментам. Так что, думаю, мы сами со временем все узнаем. Но ведь никто на свете не знает, как долго он проживет, верно? Жюстина вот не рассчитывала прожить целый век. Нужно просто… принимать вещи такими, как они есть, и решать задачи по мере их поступления.

Мэри, Диана и Элис отправились в Сент-Мэрилебон, а Беатриче и Жюстина, будучи католичками, пошли в церковь Сент-Джеймс на Спэниш-плейс. Миссис Пул сказала, что пойдет на дневную службу, и осталась дома. Кэтрин поднялась к себе в комнату, открыла блокнот и записала первые слова:

«Из мужчин, встречавшихся с Астартой лицом к лицу, ни один не пережил этой встречи, чтобы рассказать о ней. Ни один, кроме меня, Рика Чемберса, англичанина». Да, подумала она, перечитав предложение. Звучит отлично. Ровно то, что надо.