Серж Запольский - Достояние Англии. Книга 1. Тайна испанского манускрипта

– Хорошая у вас привычка, сеньор, – отозвался капитан.

Трактирщик поманил его пальцами, и капитан подошёл с ним к стойке. Под стойкой у трактирщика Балтазара ровными и чистыми рядами стояли пустые бутылки.

– Вы несравненный виртуоз своего дела, сеньор, – сказал капитан, глядя на трактирщика с уважением.

Трактирщик довольно осклабился и пояснил с достоинством:

– Я много кидаю на досуге.

– Это чувствуется, – польстил ему капитан.

Он вернулся к столу, за которым опять все сидели на своих местах, даже цыган, который, впрочем, так и не поднялся со скамьи.

– Так насколько щекотливое у вас ко мне дело? – спросил у него капитан Санчес, как ни в чём не бывало продолжая прерванный разговор.

– Дело касается имущества короля, – тихо пояснил цыган и со значением посмотрел на испанца.

– О, я обожаю дела такого рода, – проворковал капитан Санчес и бросил быстрый взгляд в сторону коммодора Гранта.

Капитан тоже посмотрел на коммодора. Тот сидел и удовлетворённо жмурился, как большой сытый хищник.

****

По возвращении в порт капитана ждал на «Принцессе» сюрприз: десяток матросов самой разбойничьей наружности, сидящих в шлюпке у борта полакра и говорящих ему на всех языках мира, что их нанял коммодор Грант. Боцман Джонс угрюмо доложил капитану, что он ничего не мог поделать, как разрешить самозванцам причалить к полакру и подождать возвращения начальства. На борт он их, правда, не пустил, и всё это время он и Платон держали самозванцев на мушке.

Капитан посмотрел на коммодора. Увидев недоумение капитана, тот весело рассмеялся:

– Но, дорогой капитан Веласко! Нам же нужна команда: у нас не хватает матросов! Кстати, шлюпку я тоже купил!

И он с невозможно довольным видом поправил ногтем согнутого пальца свой тонкий ус.

Капитан промолчал – матросы действительно были нужны, вот только не пиратские. Но делать было нечего. Досадуя, что он не уследил за коммодором (и когда тот только успел?) капитан приказал боцману разместить новичков на баке.

Но этой ночью капитан с боцманом не спали. Спустившись через распахнутый люк к спящим матросам, туда, где тянуло тяжёлым духом человеческих тел и слышалось сонное бормотание, чмоканье, прокуренный кашель и храп, они по одному разбудили новичков и, зажимая им рты, вывели на палубу, где их держал на мушке Платон. И там капитан дал им зажать в зубах монету, объясняя, что новый матрос ему на борту не нужен. Так, с монетами в зубах и с рундуками в руках, ошарашенные и обрадованные матросы тихо погрузились в шлюпку и отчалили.

Утром коммодор не увидел на борту ни своей новой команды, ни своей новой шлюпки.

– Сбежали? Вот сучьи дети! Надо было их приковать, пока мы не вышли в море, – вскричал капитан, когда коммодор, глядя на него тяжёлым взглядом, сообщил об исчезновении новичков.

И капитан посмотрел на коммодора невинными голубыми глазами. Боцман Джонс выглядел ещё более невинным. Он объяснил, что ночью новые матросы заявили, будто коммодор Грант дал им расчёт и потребовал покинуть корабль немедленно – боцман сам помог спустить шлюпку, а беспокоить коммодора он не посмел.

Коммодор молча ушёл к себе, впечатывая в палубу каблуки.

С попутной струёй «Принцесса», «Архистар» и бриг «Гордый» снялись с якоря и покинули порт Пуэрто-Плато. Вместе со всеми на борту брига уходил и цыган Сальвадор, который назвал коммодору Грант новый пункт следования. Впрочем, как успокоил коммодор нашего капитана ещё вечером, от старого маршрута они должны были отклониться не так уж и сильно – только вернуться немного назад по тому же северному побережью Санто-Доминго и зайти в бухту Самана, чтобы взять некий ценный груз.

– Это не такая большая задержка, капитан Веласко. Зато денег заработаем. Возьмём неплохую монету, так сказать. Вы, разумеется, с нами в доле, – говорил коммодор в своей обычной обволакивающей манере.

Только взгляд, которым он смотрел на капитана, был удивительно напряжён, словно оттого, согласится капитан на этот крюк или нет, зависело многое для него.

– А что за груз? – небрежно спросил капитан только для того, чтобы оттянуть время.

– Как нам сказали, янтарь. Вы же знаете, его здесь добывают, – Коммодор не спускал с капитана цепких глаз.

Да, на северном побережье Эспаньолы издавна добывали амбру, – местный янтарь редких цветов, чёрного и голубого. Капитан дал согласие, и у коммодора словно какой-то стержень внутри, державший его в напряжении всё это время, опал или разрушился. Он словно обмяк, тут же улыбнулся и прикрыл глаза тяжёлыми веками.

– Вам понравится бухта Самана, – заговорил он, как бы между прочим, и провёл руками по своим волнистым волосам, приглаживая их. – Она не глубока и знаменита россыпью мелких островов. С моря её защищает гряда подводных рифов. Там красиво. Там пальмовые леса, белый песок и изумрудное море. А если искупаться под водопадом Эль-Лимон, то тогда, как утверждают матросы, можно прожить безбедно до конца своих дней…

Коммодор рассказывал ещё что-то, но капитан уже не слушал. Он понял, что всё это говорится так, для отвода глаз, что самого главного коммодор уже добился и теперь доволен. «Но почему они на нас не нападают?» – подумал капитан в который раз.

Коммодор был с ним исключительно любезен, просто ласков.

****

Густой сапфировый цвет моря под корпусом «Принцессы» стал меняться на отмелях и светиться всеми оттенками изумруда и золотистого янтаря.

Впереди по курсу из дрожащего знойного марева вынырнул мыс Самана – неприступные скалы высотой более десяти футов. О них с мерным грохотом разбивались волны. «Да, Колумбу повезло открыть Эспаньолу с другой стороны, у мыса Святого Николая. Здесь он бы точно не высадился», – подумал капитан.

Корабли вслед за «Гордым» прошли к бухте Самана и встали на рейде. Бухта была обширная: невысокая горная цепь, покрытая миллионами пальм, выходила, сползая с земли, к океану, а в воде тут и там виднелись рифы, лагуны, большие и мелкие островки. Цыган Сальвадор, оглядев берег в подзорную трубу, сказал, что караван с грузом ещё не подошёл и предложил подождать утра.

Ночью капитану приснился совсем короткий сон: он всплыл на поверхность воды в тёмной проруби и судорожно всхлебнул ледяной режущий воздух. Вода под ним дышала стылым металлом, своего тела он не чувствовал, задыхался и всё никак не мог вдохнуть полной грудью. Над ним было чёрное небо, очень холодное, очень неподвижное и цельное, без каких-то там живописных переливов и романтических мерцаний. Он резко обернулся, взметнув в воде ледяную кашу, запрокинул голову и увидел рядом огромный айсберг – айсберг был очень белый, очень монолитный и мёртвый…

Капитан проснулся, посидел на койке, прислушиваясь к своим ощущениям, потом встал проверить вахтенных. На палубе всё было спокойно.