Марджери Аллингем - Черные перья. Работа для гробовщика [сборник]

– Однако они же оставались по-прежнему очаровательными людьми, – осмелился вставить реплику Кэмпион.

– О да, и ты поневоле все еще чувствуешь себя в долгу перед ними. Но какими они были прежде! Вам трудно это представить, сэр.

– Вероятно, Эдвард Палиноуд оказался менее толковым бизнесменом, чем его отец?

– Нет, – возразил мистер Джеймс. – Нет.

Воцарилась долгая пауза.

– Мисс Джессика сказала мне, что ее еженедельный доход исчисляется в шиллингах, – наконец промолвил Кэмпион.

– Мисс Джессика! – Генри Джеймс всплеснул руками. – Но я не могу обсуждать это с вами.

– Разумеется, не можете. Но мисс Рут вы видели в последний раз за день до ее смерти. Я не ошибаюсь?

– Знаете, если честно признаться, я не совсем в этом уверен. Она пробыла здесь несколько минут. Я проверю для вас дату. Подождите.

Банкир поспешно вышел из комнаты, но лишь для того, чтобы тут же вернуться с персонажем, который вполне мог служить еще верным помощником мистера Джефферсона Клафа. Он был высок ростом, тощ и настолько стар, что кожа обтягивала его голый череп, казалось, с невероятной силой. Зато редкие седые волоски торчали на дряблом лице в самых неожиданных местах, а его основной приметой была неприятно дрожавшая нижняя губа, выпяченная подобно красноватому сгустку потерявшей форму плоти. Глаза слезились, однако взгляд оставался пристальным, и во время церемонии взаимных представлений он вел себя естественно.

– Это было послеобеденное время накануне дня ее смерти либо непосредственно в тот день, – голос звучал хрипло, но авторитетно и даже немного снисходительно. – Но именно после обеда.

– Вы точно помните? А вот мне кажется, что вы заблуждаетесь, мистер Конгрив, – обращаясь к нему, менеджер заметно повысил голос. – У меня сложилось впечатление, что она приходила утром предыдущего дня.

– Вовсе нет. – Конгрив обладал несокрушимым упрямством и уверенностью в себе. – После обеда.

– Покойница слегла с болезнью перед самым обедом, а умерла в два часа дня, – тихо напомнил Чарли Льюк.

Старикан уставился на него в недоумении, и Генри Джеймсу пришлось повторить информацию для него гораздо громче.

– Вздорный слух! – возразил мистер Конгрив. – Я знаю, это происходило после обеда, потому что посмотрел на леди и подумал, до чего же сильно изменилась мода. Она приходила после обеда в день своей смерти. Причем чувствовала себя отлично в тот момент.

Мистер Джеймс бросил на Кэмпиона извиняющийся взгляд:

– Это было утром на той неделе. Я твердо уверен.

Снисходительная улыбка морального превосходства заставила уродливую губу выдвинуться еще дальше.

– Будь по-вашему, мистер Джеймс, – хихикнул Конгрив. – Бедная леди все равно лежит в могиле. Но только это было после обеда. И если я больше ничем не могу вам помочь, джентльмены, то позвольте с вами распрощаться. Всего доброго.

Дивизионный инспектор посмотрел ему в спину, когда он уходил, а потом принялся яростно тереть губы.

– Что ж, жаль, но мы не сможем использовать его как свидетеля, – сказал он. – В вашей конторе есть кто-то еще, способный нам помочь?

Генри Джеймс выглядел настолько смущенным, что его чувства могли быть неверно истолкованы.

– К сожалению, нет, – ответил он после заминки. – Я уже думал об этом, но наша мисс Уэбб в то время болела гриппом, и нам с Конгривом приходилось справляться самим. – Он чуть заметно покраснел. – Вы можете посчитать, что у нас маленький штат сотрудников. Увы, так и есть. В наши дни почти невозможно подобрать подходящего работника. А было время, спешу вас заверить, когда все обстояло иначе. Под моим началом в бухгалтерии служили четырнадцать клерков. Тогда это отделение являлось одним из самых крупных.

У Кэмпиона возникло впечатление, что банк «Клафс» тает у него на глазах.

– Предположим, мы будем исходить из версии, подразумевающей утро того дня, когда мисс Рут умерла, – продолжил он. – Она чувствовала себя нормально? Это действительно так?

– Напротив, – Джеймс покачал головой. – Мне показалось, что она испытывала большие проблемы со здоровьем. Вела себя возбужденно. Проявляла повышенную настойчивость, поспешность, выдвигала странные требования. Скажу больше, когда я узнал на следующий день – да, я уверен, что услышал об этом именно на следующий день, – о случившемся с ней ударе, меня это не удивило.

– У вас не вызвал сомнений поставленный ей диагноз?

– Нет. Признаюсь, я не сомневался в его правильности. Доктор Смит – специалист высокого класса. У него безукоризненная репутация. Как только до меня дошли новости, я сказал: «Что ж, в этом нет ничего неожиданного. Но хотя бы часть бремени снимется теперь с плеч этих бедных людей». – Как только эти слова сорвались с его уст, он вздрогнул, и его лицо опять приобрело непроницаемое выражение. – Мне не следовало с вами встречаться. Я ведь понимал это. Понимал с самого начала.

– Даже не знаю, правы вы или нет, – пробормотал Кэмпион. – Все сходятся во мнении, что у мисс Рут был тяжелый характер. Родственники обычно действуют друг другу на нервы. И все же в семьях редко прибегают к столь радикальному решению проблем, если позволите так выразиться.

Генри Джеймс с радостью ухватился за его реплику:

– Да, именно это я и подразумевал. На мгновение мне показалось, будто вы можете неверно воспринять мое высказывание.

Чарли Льюк уже готовился уходить, когда дверь открылась, чтобы снова впустить мистера Конгрива.

– К нам явился посетитель, требующий встречи с инспектором, – его хриплый голос звучал едва слышно. – Не в наших интересах, чтобы они встретились в общем зале, мистер Джеймс. Я подумал, лучше будет, если я провожу его сюда. Выпроводить его из банка я не решился.

Оскорбление под маской напускного великодушия – сыгранная им роль выглядела исполненной мастерски. Он не стал дожидаться ответа, а отошел в сторону и подал приглашающий знак кому-то у себя за спиной.

Одетый в штатское полисмен с угрюмым и озабоченным лицом стремительно шагнул в кабинет. Он явно не замечал здесь никого, кроме Льюка.

– Не могли бы мы выйти с вами в соседнюю комнату, сэр?

Инспектор кивнул, и они вышли, не произнеся ни слова. Мистер Конгрив захлопнул дверь и шаркающими шагами направился к окну. Он чуть отодвинул одну из штор и без стеснения стал подглядывать в образовавшуюся щелку. А затем начал смеяться глуповатым и чуть визгливым смехом глубокого старика:

– Там наш сосед из дома справа. Мистер Боуэлс. Интересно, что у него на уме?

– Вероятно, он просто пошел по Апрон-стрит, – отозвался Кэмпион, чувствуя, что ответ довольно-таки глупый. Его бледные глаза наблюдали за стариковской головой с вялым любопытством, но ничего не происходило. Мистер Конгрив замер, всматриваясь в окно. И лишь через какое-то время распрямил спину.