Марджери Аллингем - Черные перья. Работа для гробовщика [сборник]

Он в лицах изображал сцену по мере того, как она вспоминалась ему, и, как всегда, делал это похоже, пусть его актерство и выглядело сейчас немного пугающе.

– Тут я заметил, как он начал дрожать, – продолжил Льюк, – и я еще гадал, отчего он так взволновался, но не придал этому значения.

Он провел ладонью сначала по лицу и по волосам. Жест мог означать, что Льюку хочется стереть из памяти случившееся, голос у него стал совсем жалким.

– Я ему сказал: «Не отрицайте знакомства с дамочкой, приятель. Мы видели и ее саму, и маленькую черную сумочку». Одному богу известно, зачем я еще и про сумочку приплел. Просто Лагг рассказал мне про нее, пока мы шли к аптеке. И именно она стала решающим фактором. После этого он посмотрел на меня испуганно, как я уже вам докладывал, а потом заладил свое: «Одну минуточку, мистер Льюк». И пошел в ту нишу. За нагромождением коробок с лекарствами мне была видна лишь его голова. Но я заметил, как он сунул какую-то гадость в рот, вот только даже тогда не врубился, что происходит. Понимаете, не было никаких причин тревожиться. И тут он издал крик, как фазан, и рухнул прямо посреди своих бутылок, пока я стоял каменным изваянием и смотрел на него с открытым от удивления ртом.

– Да, зрелище могло кого угодно впечатлить, – согласился мистер Кэмпион. – А чем же в это время занимался наш отважный Лагг?

– Тоже стоял как вкопанный, но только челюсть у меня не отвисла, – донесся басовитый голос откуда-то из глубины туннеля. – А чего вы от нас хотите? Мы же не умеем читать чужие мысли. Внешне у него не было на то никаких причин, босс. Видать, совесть его совсем заела. Мы и глазом моргнуть не успели, не говоря уже о том, чтобы помешать ему.

Льюк резко повернулся к Кэмпиону.

– Я не мог поверить в необходимость каких-то действий, – сказал он. – То есть мне не верилось, что он может причинить себе по-настоящему серьезный вред. Откуда у него смелость взялась? Он же такой робкий. Конечно, гиосцин мог быть куплен у него, – он обвел рукой уставленное препаратами помещение, – но я и мысли не допускал о его непосредственной причастности к отравлению.

Льюк направился в сторону провизорской, поманив Кэмпиона, чтобы тот следовал за ним.

И пока они стояли над телом, которое после смерти стало казаться таким маленьким, каким вроде бы никак не могло быть в реальной жизни, инспектор передернул плечами с досадой и нетерпением.

– Что-то здесь концы с концами не сходятся, – заявил он. – Хотя я сам толком не могу объяснить вам хода своих мыслей. Он ведь был пустым, тщеславным человечком, не способным на большие дела. Разве он похож на чудовище? Просто какая-то груда поношенной одежды. Видите эти маленькие крашеные усики? А ведь они для него были главным предметом гордости в жизни. – Льюк склонился над невзрачным лицом, которое приобрело теперь яркий красный с синевой цвет. – Не усы, а какой-то обрывок пуха, случайно подцепленный в автобусе.

Кэмпион по-прежнему пребывал в глубокой задумчивости.

– Может, причина не в том, что он сделал сам, а в том, о чем ему стало известно? – высказал предположение он. – Ты узнал мужчин, уехавших вместе с Беллой, Лагг?

– Даже не знаю, как ответить точнее, – тихо отозвался толстяк. – Понимаете, я находился от них далековато ниже по улице. Тот парень, что вылез из кабины и зашел сюда первым, мне точно не знаком. За это могу поручиться. Зато второй, который у них был за шофера, – а грузовик встал так, что кабина смотрела в противоположную от меня сторону, – кого-то мне напомнил. Питер Джордж Джелф – вот какое имя всплыло в памяти. Новая встреча прежних сообщников, так я решил для себя, босс.

– А ведь верно! – оживился Кэмпион. – Старые друзья опять взялись за совместное дело. Неплохо подмечено, Лагг. – Он прищурился и обратился теперь к Льюку: – По-моему, банда Фуллера орудовала еще до вашего прихода на службу в полицию. Питер Джордж Джелф считался у них третьим человеком по влиянию, пока не загремел в тюрьму на семь лет по обвинению в вооруженном ограблении. Как выражаются в определенных кругах, котелок у него никогда не варил, однако он заменял ум исполнительностью и отчасти храбростью.

– Закоренелый преступник, – произнес Лагг, с удовольствием выговаривая каждое слово. – Не я его так назвал, а судья. У этого типа сегодня была в точности его походка. Конечно, я мог и ошибиться, но, думаю, это был все-таки он.

Дивизионный инспектор сделал какую-то заметку на помятом листке бумаги, достав его из кармана.

– Еще один вопрос, который надо прояснить в участке, если там все еще пожелают давать мне ответы. Начальство воспримет это дело как очень скверное, и мне трудно винить их в предвзятости. Я бы сам себя за такое уволил… Но при условии, что для меня нашлась бы достойная замена.

– У вас нельзя купить немного бикарбоната?

Вопрос, заданный с порога аптеки, заставил всех вздрогнуть. На коврике переминался с ноги на ногу мистер Конгрив со своей вечно оттопыренной губой и с влажными, но проницательными глазами.

Кэмпион закрыл за собой дверь, когда вошел, но забыл задвинуть старомодную щеколду, заменявшую замок. Новый посетитель проник внутрь так тихо, что никто не услышал этого.

– А где сам аптекарь? – Хриплый, но, тем не менее, звучный голос неприятно разрезал тишину. Посетитель шагнул вперед, с любопытством осматриваясь по сторонам.

Чарли Льюк мгновенно протянул длинную руку и взял со стойки плоский пузырек с белыми таблетками. Единственными словами, читавшимися на этикетке, были: «Обладает тройным воздействием». Он рассеянно осмотрел пилюли и протянул посетителю.

– Вот то, что вам нужно, папаша, – сказал Льюк. – «Каскара». Наилучший заменитель бикарбоната. Можете расплатиться в следующий раз.

Но мистер Конгрив уклонился от попытки всучить ему первое попавшееся лекарство. Он перестал идти вперед, но вытянул длинную шею.

– Мне бы непременно хотелось увидеться с аптекарем, – настаивал он. – Папаша Уайльд лучше всех понимает мои нужды. – Теперь его уже привлек самый острый из запахов в помещении, и он вдыхал его глубоко, стараясь сообразить, чем может так пахнуть. – Где он?

– Спустился вниз, – ответил дивизионный инспектор, не дав себе времени на раздумья. – Загляните позднее. – Льюк одним широким шагом пересек зал аптеки, насильно вложил пузырек в руку старика и развернул его в сторону выхода. – Осторожно, здесь ступенька, – заботливо предупредил он.

Мистер Конгрив сам не заметил, как оказался на тротуаре в тот момент, когда к аптеке подъехала полицейская машина и из нее вышла группа солидных мужчин. Он удалился, хотя глаза продолжали возбужденно гореть от любопытства, а уродливая нижняя губа тряслась, поскольку он не переставал бурчать что-то себе под нос.