Найо Марш - Пение под покровом ночи. Мнимая беспечность [сборник: 20, 21]

Уорендер хотел было что-то сказать, но вместо этого резко отвернулся и неподвижно замер.

— Вы отказались говорить об угрозах, которыми сыпала миссис Темплтон в оранжерее. Но я узнал о них, правда, не без труда, от других людей, которые были свидетелями этой сцены. Когда я спросил вас, ссорились ли вы с Чарльзом Темплтоном, вы стали все отрицать. На самом деле я уверен, вы действительно с ним поссорились, и случилось это, когда оба вы находились в кабинете, еще до того, как я увидел вас в первый раз. За все время нашего разговора вы избегали смотреть друг на друга. Он был явно недоволен вашим присутствием, вам отчаянно не хотелось находиться с ним в одном помещении. Еще раз спрашиваю: вы поссорились?

— Ну, если это вообще можно назвать ссорой, — пробормотал Уорендер.

— И все из-за Ричарда Дейкерса, так? — Аллейн ждал ответа. — Думаю, именно так, — заметил он, — но, разумеется, это всего лишь мои домыслы, и если хотите, можете их опровергнуть.

Уорендер расправил плечи.

— Ну и к чему все это приведет? Арестуете меня, что ли?

— Ну, разумеется, чего еще ждать от полицейского? Перестаньте, сэр. У вас была ссора с Чарльзом Темплтоном, и я считаю, что произошла она из-за Ричарда Дейкерса. Вы отец Ричарда и сказали об этом Темплтону, так?

— Я не говорил, — торопливо вставил полковник.

— А он знал, что вы являетесь отцом мальчика?

— Нет… Мы с Мэри с самого начала договорились, что лучше ему об этом не знать. Чтобы никто вообще ничего не знал. Во всех отношениях лучше.

— А ведь вы так и не ответили на мой вопрос, верно? Что ж, могу его перефразировать. Скажите, сегодня днем Темплтон впервые узнал о том, что Дейкерс является вашим сыном?

— С чего вдруг вам пришло это в голову?

— Ведь отношения у вас были самые что ни на есть теплые, дружеские. А потом в один далеко не прекрасный день, вместо того, чтобы сплотиться, объединенные общим горем, он вдруг выказывает крайнее нежелание видеть Дейкерса… или вас.

Тут Уорендер вдруг зажестикулировал. Резко всплеснул руками, пожал плечами.

— Ну и ладно, — произнес он.

— А знаете, вы действительно ничего ему не говорили, — заметил Аллейн. Подошел, заглянул Уорендеру прямо в глаза. — Это миссис Темплтон ему сказала. Ведь так? Не посоветовавшись с вами, не подумав о вас и мальчике. Просто потому, что у нее случился очередной приступ ярости, которые ей все реже удавалось контролировать. Она заставила вас опрыскать ее с ног до головы этими отвратительными духами в присутствии мужа. Наверное, для того, чтобы разозлить его еще больше. Вы вышли, и они остались вдвоем. И она нарушила тридцатилетнее молчание и всё ему рассказала.

— Откуда вам знать?

— Миссис Темплтон вышла из комнаты минуту или две спустя и закричала во весь голос: «Это только доказывает твою неправоту! Может убираться отсюда, куда хочешь, друг мой, и чем скорее, тем лучше!» Флоренс к этому времени уже ушла. Вы — тоже. Она говорила со своим мужем. Она вам об этом сказала?

— Сказала мне? Какого черта…

— Она говорила вам, что призналась Темплтону?

Уорендер отвернулся к камину, оперся локтем о полку и спрятал лицо.

— Ладно! — пробормотал он. — Хорошо. Хотя какое теперь это имеет значение?.. Так и было.

— Во время вечеринки?

Полковник издал какой-то невнятный звук — очевидно, то был знак согласия.

— До или после скандала в оранжерее?

— После. — Он говорил каким-то чужим голосом, не поднимая головы. — Я пытался ее остановить, она нападала на девушку.

— И тем самым настроили миссис Темплтон против себя? Да, понимаю.

— Я пошел следом за ними, за девушкой и ее дядей. И тут Мэри шепнула мне: «А Чарльз все знает о Дики». На нее было просто страшно смотреть в тот момент. И я… я просто вышел. Я… — Тут он поднял голову и взглянул на Аллейна. — Это было ужасно, неописуемо.

— И тогда вы испугались, что она все расскажет мальчику?

Полковник промолчал.

— И, разумеется, миссис Темплтон рассказала, — продолжил Аллейн. — Ее демоны вырвались на свободу, разгулялись уже вовсю. Она зазвала его к себе в комнату и все рассказала. И, как я предполагаю, то были ее последние слова.

Уорендер произнес:

— Вы предполагаете… вы говорите такие вещи… вы… — Он был не в силах продолжать. Глаза покраснели, налились слезами, лицо посерело. Он выглядел древним стариком. — Не понимаю, что это на меня нашло…

Аллейну показалось, что это как раз понятно.

— Не очень хорошо получается, — заметил он, — когда жизненные ориентиры и ценности у человека вдруг резко смещаются. И мне кажется, мужчина в таком положении предпочтет увидеть свою женщину мертвой, нежели наблюдать за тем, как она превращается в монстра.

— Зачем вы всё это мне говорите? Почему?

— Но разве не так?

Каким-то пародийным жестом, словно отдавая дань теперь уже никому не нужным приличиям, Уорендер поднял дрожащую руку и поправил узел галстука.

— Понимаю, — пробормотал он. — Надо сказать, вы очень умны.

— Да нет, к сожалению, не очень.

Уорендер перевел взгляд выше — с портрета сияла ослепительной улыбкой Мэри Беллами. — Ничего не осталось, — сказал он. — Ничего. Что вы теперь от меня хотите?

— Я должен поговорить с Дейкерсом и остальными людьми, которые ждут там. Вы можете присоединиться.

— Хорошо, — кивнул Уорендер.

— Может, хотите выпить?

— Спасибо. Пожалуй.

Аллейн взглянул на Фокса, тот вышел и быстро вернулся со стаканом и графином, которые Аллейн поставил на столик между Уорендером и фотографией Чарльза — в точности как во время первой своей встречи с ними.

— Виски, — объявил Фокс. — Если вы, конечно, не против. Вам налить, сэр?

Уорендер залпом опрокинул стаканчик неразбавленного виски.

— Весьма признателен, — он выпрямился и тень улыбки тронула его губы. — Еще один — и я буду в полном порядке и готов ко всему.

— Перед тем как увидеться с остальными, я должен побеседовать с Дейкерсом, — сказал Аллейн.

— Так вы собираетесь… сообщить ему?

— Думаю, так будет лучше.

— Да. Понимаю. Да, конечно.

— Пока побудь здесь, Фокс, — произнес Аллейн и вышел.

— Он все сделает по возможности деликатно, сэр, — поспешил утешить Уорендера Фокс. — Будьте уверены.

— Деликатно! — пробормотал Уорендер и издал звук, похожий на смешок. — Легко сказать, деликатно!..

Люди, находившиеся в большой гостиной, собрались здесь в последний раз. Через несколько недель дом Мэри Беллами переделают в одно из офисных зданий Уэст-Энда, где расположится некая непонятная контора по развитию телевидения. Портшез неизвестно зачем и по какой причине будет украшать холл; декор Берти Сарацина изымут целиком и полностью, затем разберут на части, и они станут служить задним фоном для неких непонятных декораций. Ну а кабинет Чарльза Темплтона превратят в приемную, где будут томиться безработные актеры.