Агата Кристи - Эхнатон. Паутина. Вернуться, чтобы быть повешенным. Вердикт. Нежданный гость. Возвращение к убийству. Тройное правило

НЕФЕРТИТИ (подбегая к ней)

Сестра, сестра, я думала, что ты

покинула нас, как и остальные!

НЕЗЗЕМУТ

Какие глупости!

Как Эхнатон?

НЕФЕРТИТИ

(поворачивая голову)

Ш-ш! Вот он, здесь сидит,

Я так тревожусь за него — он болен.

НЕЗЗЕМУТ

Сестрица, полно, полно, не терзайся!

НЕФЕРТИТИ

Как хорошо, что ты пришла.

(Отводит ее в сторону.)

Пара следует за ними.

НЕЗЗЕМУТ

Да, да.

НЕФЕРТИТИ

Я так тревожусь.

НЕЗЗЕМУТ Глупое дитя!

НЕФЕРТИТИ

Мне кажется, мой мир разбился на куски.

НЕЗЗЕМУТ

Почти уверена, что все не так уж плохо.

НЕФЕРТИТИ

(понизив голос)

Я правда так боюсь за Эхнатона!

Уверена — он очень болен.

Он лишь сидит и смотрит пред собою,

я говорю с ним — он меня не слышит…

Что делать?

НЕЗЗЕМУТ

Погоди.

(Поворачивается и смотрит на Пару.)

Я знаю, что нам делать.

Пусть Пара приготовит для него

из трав своих целебную настойку.

(Обменивается с карлицей многозначительным взглядом.)

Ты понимаешь, Пара?

ПАРА

Да, повелительница.

НЕЗЗЕМУТ

Используй все свои уменья.

Пара выходит.

Незземут и Нефертити подходят к ложу и садятся рядом.

НЕФЕРТИТИ

(гладит руку Незземут)

Ты не оставила… Не бросила меня…

Моя любимая сестра, о Незземут!

НЕЗЗЕМУТ

(стараясь казаться беззаботной)

Ну вот еще — о чем ты говоришь?

Да разве я могу тебя покинуть?

НЕФЕРТИТИ

Но почему тогда ты уезжала?

НЕЗЗЕМУТ

Мы тут живем, не зная, что творится

вокруг. Мне показалось, что пора

узнать, что в самом деле происходит.

НЕФЕРТИТИ

Ты знаешь, нас Тутанхатон покинул — уехал в Но Амон!

НЕЗЗЕМУТ

Жрецы в него вцепились мертвой хваткой.

Ты не вини его. Страна идет к развалу —

но Хоремхеб сумеет все исправить.

НЕФЕРТИТИ (с горечью)

A-а, Хоремхеб!

НЕЗЗЕМУТ

(резко)

Он был здесь?

НЕФЕРТИТИ

Да.

НЕЗЗЕМУТ

(замешкавшись)

Что он сказал?

НЕФЕРТИТИ

Что мог сказать он?

Все крысы с корабля бегут,

когда он тонет.

НЕЗЗЕМУТ

(задумчиво)

Понятно.

Пауза.

Значит, ничего он не сказал.

НЕФЕРТИТИ

Он о Египте говорил.

НЕЗЗЕМУТ

Ну это ясно!

А о Тутанхатоне? О других?

НЕФЕРТИТИ

Нет.

Незземут вздыхает с облегчением Входит Пара с золотой чашей.

ПАРА

Лекарство, госпожа.

Обменивается с Незземут понимающими взглядами.

НЕЗЗЕМУТ

(берет у Пары чашу и передает ее Нефертити)

Да, Пара — просто чудо!

И снадобья ее сильны необычайно.

Пусть Эхнатон вот это выпьет.

НЕФЕРТИТИ

Но он не станет пить. Он ни глотка не сделал

почти что сутки.

НЕЗЗЕМУТ

Ты его уговори!

(Встает.)

Ну что ж, оставлю вас наедине.

Идет к двери, останавливается, затем выходит. Пара следует за ней.

Нефертити подносит чашу Эхнатону.

НЕФЕРТИТИ

Мой господин.

Эхнатон не отвечает.

Нефертити ставит чашу и гладит его по руке.

Мой государь, вернись!

Эхнатон делает слабое движение.

Здесь Нефертити, царская жена.

ЭХНАТОН

(как во сне)

Царская жена.

(С улыбкой.)

Великая царица.

НЕФЕРТИТИ (с радостью)

Да. Послушай, государь,

нельзя сидеть так долго

без пищи и питья.

ЭХНАТОН

(словно издалека)

Как я могу есть или пить —

ведь на моих плечах

все скорби мира?

НЕФЕРТИТИ

Прошу! Ради меня!

ЭХНАТОН

(диким голосом)

Священная любовь Атона

оставила меня.

Я одинок.

НЕФЕРТИТИ

(поднося чашу)

Испей, мой господин, из этой чаши, из рук моих.

ЭХНАТОН

(приходя в чувство)

О ласковые руки —

прекраснейшие руки Нефертити.

Те руки, что дают Атону отдых.

НЕФЕРТИТИ

Да, эти руки принесли тебе покой и отдых.

ЭХНАТОН

(принимая чашу)

От рук твоих — моим губам.

Пьет.

Какая горечь! Странное питье…

(Отдает чашу.)

Я не могу допить.

НЕФЕРТИТИ

Оно тебе поможет,

оно тебя наполнит новой жизнью.

ЭХНАТОН

Как? Новой жизнью?

(Растерянно.)

Новой жизнью…

А вот она ползет, ползет по жилам и

дышит холодом, и пламя гасит…

(Роняет голову.)

НЕФЕРТИТИ

(встревоженно)

Должно быть, ты сейчас заснешь.

ЭХНАТОН

За горизонт

уходит солнце.

НЕФЕРТИТИ

(выглянув в окно)

Нет еще.

ЭХНАТОН

(с трудом)

Садится солнце…

Ты возьми бесценный систр

и в храме отпусти

Атона на покой, как подобает.

НЕФЕРТИТИ

Нет, не теперь.

Я буду тут, с тобой.

ЭХНАТОН

О холод — холод идолов из камня.

Входит Незземут. Нефертити на цыпочках подходит к ней.

НЕФЕРТИТИ

Он выпил это.

НЕЗЗЕМУТ

(с облегчением)

Хорошо.

НЕФЕРТИТИ

Ему так холодно — он каменеет.

Его это лекарство усыпит?

НЕЗЗЕМУТ

Да, да, он будет спать, а утром встанет бодрым.

НЕФЕРТИТИ

(вздыхая)

Вот хорошо.

(Возвращается к Эхнатону и забирает чашу.)

Я тоже буду спать.

(Подносит чашу к губам.)

НЕЗЗЕМУТ

(испуганно)

Нет-нет, не пей, нельзя!

Подбегает и отрывает чашу от ее губ, но Нефертити удерживает ее, глядя на сестру с растущим пониманием.

НЕФЕРТИТИ

Так вот в чем дело!

НЕЗЗЕМУТ

(испуганно)

Сестрица, я клянусь…

НЕФЕРТИТИ

Так, значит, это смерть!

Так вот какие зелья знает Пара…

Смертельное, и нет противоядья,

я поднесла отраву государю

своими же руками…

НЕЗЗЕМУТ

(неистово)

Тут ошибка, клянусь, ошибка!

НЕФЕРТИТИ

(презрительно)

Видимо, ошибка.

НЕЗЗЕМУТ

Да, правда! Только я боялась…

Замолкает, пораженная презрением сестры.

НЕФЕРТИТИ

(с тоской)

О, неужели правды нет нигде —

осталось только вероломство?

НЕЗЗЕМУТ

(в ужасе)

О, смилуйся сестра моя — не надо,

не посылай меня на казнь!

НЕФЕРТИТИ

(с холодным презрением)

Здесь, в Городе Атона), не казнят.

Приходит смерть из Но Амона.

Вернись к хозяевам и расскажи,

что выполнила все, что нужно…

Незземут на цыпочках выходит.

(Падает, плача, на колени возле Эхнатона.)

Вот эти руки — проклятые руки…

ЭХНАТОН

(словно издалека)

Я не могу твоих расслышать слов.

НЕФЕРТИТИ

Любовь моя, мой господин любимый, —

о, твои руки холодны как камень!

(Берет его руки в свои.)

ЭХНАТОН

Дай мне увидеть

твое лицо — я не могу пошевелиться

так тело тяжело — как камень,

живет лишь голова.

НЕФЕРТИТИ

О, как жестоко, как жестоко…

ЭХНАТОН

(настойчиво)

Твое лицо — я должен видеть

прекрасное лицо царицы Нефертити.

Пусть это будет

последнее, что я увижу.

Нефертити поднимается, вытирает слезы с лица, затем, повинуясь внезапному озарению, снимает с подставки глиняную голову и ставит так, чтобы ее освещали последние лучи солнца и Эхнатон мог ее видеть.