Агата Кристи - Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

И Клотильда, я думаю, была бы абсолютно права… Он не был достоин Верити. Дорога, на которую она вступила, не вела к счастью. Она вела к разочарованию. К смерти. Теперь меня мучает жестокое раскаяние. Я руководствовался благими намерениями, но я не знал того, что обязан был знать…

— Вы полагаете, что Клотильда рассказала ей кое-что про Майкла?

— Нет, я так не думаю. Верити наверняка сказала бы мне об этом.

— Что же случилось в тот день?

— Сейчас расскажу. День был назначен заранее. И время, и место. Я ждал их. Но их все не было — ни его, ни ее, и никто из них, ни словом, ни запиской… не сообщили мне, в чем дело. Я так и не узнал почему… До сих пор мне это кажется совершенно необъяснимым. То, что они не пришли — на это могли быть причины, но почему не предупредили? Хотя бы пару слов? Вот почему мне так важно узнать — не сказала ли вам Элизабет Темпл что-нибудь перед смертью? Не передала ли что-нибудь для меня?

— Она наверняка хотела узнать что-то от вас, — сказала мисс Марпл. — Я уверена, что именно поэтому она и хотела с вами увидеться.

— Да. Должно быть, так. Видите ли, мне казалось, что Верити ничего не станет говорить тем, кто мог бы ей помешать. То есть Клотильде и Антее Бредбери-Скотт. Но она была привязана к Элизабет — и Элизабет Темпл имела на нее большое влияние. Мне кажется, ей она могла написать, сообщить что-то важное…

— Я думаю, она написала, — сказала мисс Марпл.

— Сообщила ей о чем-то?

— Она сообщила мисс Темпл, что собирается выйти замуж за Майкла Рафиля. Мисс Темпл сказала мне такую фразу: «Я знала девушку, которую звали Верити и которая собиралась замуж за Майкла Рафиля». Об этом она могла узнать только от самой Верити. Верити должна была написать ей или передать с кем-то записку. А когда я спросила: «Почему же она не вышла за него замуж?», мисс Темпл ответила: «Она умерла».

— Значит, нам больше не на что надеяться, — вздохнул Брабазон. — Элизабет знала, что Верити хочет выйти замуж за Майкла. А я должен был их обвенчать. Но они не пришли…

— Как вы думаете, что же все-таки случилось? — спросила мисс Марпл.

— В любом случае, я не верю, что Верити и Майкл раздумали вступать в брак.

— Но должно же было что-то случиться? Может быть, у Верити наконец открылись глаза на Майкла, на его жизнь, характер — то, о чем она догадывалась, но чему не придавала значения.

— В таком случае она непременно дала бы мне знать, предупредила бы, чтобы я не ждал. Она была хорошо воспитана, и у нее были безукоризненные манеры. Так что, боюсь, что объяснение этому только одно.

— Смерть? — догадалась мисс Марпл.

Ей припомнилось слово, которое сказала ей Элизабет Темпл — слово, прозвучавшее как траурный раскат колокола.

— Да. — Архидьякон Брабазон тяжко вздохнул. — Смерть.

— Любовь, — задумчиво произнесла мисс Марпл.

— Вы хотите сказать… — Он замолчал в ожидании.

— Так ответила мне мисс Темпл. Я спросила: «Что было причиной ее смерти?» — и она сказала: «Любовь», и добавила, что любовь — это самое страшное, что может быть на свете. Самое страшное…

— Понимаю, во всяком случае, мне кажется, что я понимаю.

— Как же вы это истолкуете?

— Раздвоение личности. — Он снова вздохнул. — Это очень трудно заметить, если у вас нет специального образования. Видите ли, история доктора Джекила и мистера Хайда [285] Имеется в виду роман «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» английского писателя Роберта Стивенсона (1850–1894). вполне реальна. Эта идея еще была и до Стивенсона. Майкл Рафиль был — все на это указывает — человеком с не совсем адекватной психикой. У него была как бы двойная натура. Я не слишком силен в медицине, но позволю себе утверждать, что в нем уживаются две личности, две сущности. Первая — доброжелательный, достойный любви юноша, жизнерадостный и жаждущий счастья — может быть, это придавало ему особое очарование. Но живет в нем и другой человек — некто, страдавший странным психическим расстройством, которое толкнуло его на убийство, причем не врага, а самого любимого существа — Верите. Скорее всего он сам не знал, почему он это делает — не ведал, что творит.

Наш мир переполнен психическими извращениями, душевными болезнями. В моем приходе произошла такая история. Две пожилых женщины, пенсионерки, жили вместе. Они когда-то работали вместе и подружились. Казалось, они жили в мире и согласии. И вдруг одна из них убивает другую. Затем она послала за викарием, который был ее старым другом, и сказала ему: «Я убила Луизу. Мне очень жаль, — сказала она, — но у нее из глаз выглядывал дьявол, так что мне было велено ее убить».. Подобные случаи приводят в полнейшее отчаяние.

Спрашиваешь себя — почему? Как это могло случиться? Когда-нибудь ученые наконец разгадают эту страшную загадку. Откроют какой-то мелкий изъян в хромосомах или генах. Обнаружат, что какая-то железа не работает или выделяет слишком много гормонов.

— Значит, вы считаете, что Верите убили? — спросила мисс Марпл.

— Да, ее убили. Я знаю, что тело некоторое время не могли найти. Она просто исчезла. Ушла из дому, и больше никто не видел ее живой…

— Неужели это случилось тогда же — в тот самый день?

— Конечно, на суде говорили…

— Вы имеете в виду, после того, как было найдено тело? Полиция тогда арестовала Майкла?

— Видите ли, его одним из первых вызвали в полицию. Их не раз видели вместе, видели, как она садилась в его машину. Они были с самого начала убеждены, что именно он — убийца. Они сразу же заподозрили его. Все прочие молодые люди, знакомые с Верити, также были допрошены — но все они имели алиби или были отпущены за недостатком улик. Затем нашли ее. Задушена, лицо изуродовано до неузнаваемости. Чувствовалась рука мужчины, обезумевшего от ярости. Он наверняка был невменяем. Мистер Хайд вырвался на волю.

Мисс Марпл пробрала дрожь.

Архидьякон продолжал говорить глухим, печальным голосом.

— И все же — даже теперь — мне иногда хочется надеяться, что ее убил кто-то другой. Какой-то псих. Возможно приезжий. Совершенно случайный человек, вызвавшийся подвезти ее на машине, а потом… — Он скорбно покачал головой.

— Мне кажется, что это вполне вероятно, — сказала мисс Марпл.

— Майкл произвел неблагоприятное впечатление в суде, — продолжал архидьякон. — Лгал — глупо, бессмысленно. Лгал про то, где была его машина. Подговорил своих приятелей плести всякую чушь, чтобы доказать его алиби. Он был до смерти напуган. Ничего не сказал о том, что собирался на ней жениться, — видимо, его адвокат решил, что подумают, будто она вынуждала его сделать это. Я уже и не помню подробностей. Но все улики неоспоримо указывали на него. Ни у кого не было сомнений: это убил именно он.