Агата Кристи - Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

— Кажется, я знаю, о каком курорте вы говорите, — улыбнулся доктор Дональдсон. — Очень уж его везде рекламируют.

— Вы же знаете, каковы мы, старики, — продолжала леди Матильда. — Хочется чего-то новенького. Конечно, вряд ли от всех этих процедур станешь здоровее — но все-таки развлечение. Тем не менее сначала я хотела посоветоваться с вами, доктор.

Доктор Дональдсон пытливо на нее посмотрел. На самом деле он был не настолько молод, как казалось леди Матильде. Ему было без малого сорок, человек он был тактичный, отзывчивый и всегда потакал своим престарелым пациентам — в разумных пределах, разумеется, и если их капризы не были явным сумасбродством и не могли причинить особого ущерба здоровья.

— Уверен, что это не принесет вам ни малейшего вреда, — сказал он. — Пожалуй, это прекрасная мысль. Конечно, дорога немного утомительна, но в наше время самолетом попадаешь в нужное место легко и быстро.

— Быстро — да, но отнюдь не легко, — сказала леди Матильда. — Все эти эскалаторы, трапы, бесконечные посадки и пересадки: от аэровокзала к самолету, затем снова к аэровокзалу. Сами знаете, сколько там беготни. Правда, я слышала, теперь в аэропортах выдают кресла на колесиках.

— Разумеется! Все это можно легко уладить. И если вы мне пообещаете вести себя разумно и не считать, что вы способны вскарабкаться куда угодно…

— Знаю, знаю, — перебила его Матильда. — Вы так хорошо знаете наши старушечьи причуды… Понимаете, у нас тоже есть своя гордость. Пока можешь еще хоть как-то ковылять, хочется показать всем, что ты не совсем уже старая развалина, которая и с постели-то встать сама не в состоянии. Да, будь я мужчиной, все было бы куда проще, — задумчиво продолжала она. — Сделала бы вид, что у меня разыгралась подагра. Она почему-то считается не старческой немощью, а, скорее, результатом излишней любви к портвейну. Хотя, по-моему, это абсолютная чушь. Никакой от портвейна подагры не бывает… Ну что ж, кресло так кресло… а лететь можно до Мюнхена или как-нибудь еще? Нет, наверное, лучше до Мюнхена, а там заказать машину…

— Вы, конечно, возьмете с собой мисс Летеран?

— Эми? Разумеется! Мне без нее не обойтись. Так вы полагаете, что эта затея не принесет мне вреда?

— Полагаю, что это принесет вам пользу.

— Ах, доктор, вы просто ангел! — В глазах леди Матильды сверкнул озорной огонек, к которому доктор уже начал привыкать.

— Значит, полагаете, мне будет полезно немного развеяться, сменить обстановку, завести новые знакомства? Думаете, это меня приободрит? Приятно все же делать вид, что едешь на лечение, хотя, если говорить начистоту, лечиться мне не от чего. Ведь ничего серьезного у меня нет, так? То есть ничего, кроме старости. К сожалению, от этого лекарства еще не придумали…

— Вам ведь хочется поехать? И на здоровье. Кстати — если почувствуете усталость или какой-нибудь дискомфорт, немедленно прекращайте процедуры. И насчет воды — не пейте, если она вам не по вкусу.

— Нет, воду я все равно стану пить, даже если она будет отдавать тухлятиной. Вода полезна. В ней есть что-то утешительное. В деревне старушки если уж лечились, то от души. Они считали, что хорошее лекарство должно быть черного, фиолетового или ярко-розового цвета и при этом обязательно пахнуть мятой. Они считали, что от такого снадобья куда больше пользы, чем от приятной маленькой пилюли или бутылочки со слабой микстурой, которая почти без всякого запаха.

— Вы хорошо знаете человеческую природу, — улыбнулся доктор Дональдсон.

— А вы на редкость хорошо ко мне относитесь, — сказала леди Матильда. — За что вам очень благодарна. Эми!

— Да, леди Матильда?

— Принесите-ка мне атлас, милочка. Я что-то запамятовала, где эта Бавария и с кем граничит.

— Минуточку… Атлас. Сейчас посмотрю. Вроде я видела какой-то, двадцатого года.

— Я бы предпочла поновее.

— Атлас, — повторила Эми в глубокой задумчивости.

— Если не найдешь, купи новый. Нелегко мне будет разобраться — все так переменилось, и границы поменялись, не поймешь, что теперь где. Кстати, где моя лупа? Помнится, на днях я читала в постели, так что она, наверное, где-то здесь завалилась.

Буквально через полчаса Эми — право, славная женщина, подумала леди Матильда — снабдила ее только что купленным атласом, лупой и старым атласом, чтобы сверять названия.

— А, вот это где. И кажется, называется по-прежнему Монбрюгге или что-то в этом роде. Находится то ли в Тироле, то ли в Баварии. Все-то теперь не на своем месте и не под своим именем…

Леди Матильда окинула взглядом свою спальню в гостинице. Прекрасно обставлена. Очень дорогой номер. В нем удачно сочетались комфорт и почти аскетическая простота, которая должна была настроить обитателя на соответствующий лад — чтобы он был готов к физическим упражнениям, строгой диете и далеко не всегда безболезненному курсу массажа.

Она подумала — какая интересная обстановка, рассчитана на любой вкус. На стене в рамке висело изречение, написанное крупным готическим шрифтом [160] Готический шрифт — особый способ написания латинского шрифта с угловатой и удлиненной формой букв, наибольшее распространение получивший в Германии и просуществовавший до XX века. . Леди Матильда успела подзабыть немецкий, которым владела в отрочестве, но, насколько она поняла, речь шла о золотой, чарующей мечте, мечте о том, чтобы снова почувствовать себя юной. Будущее конечно же принадлежит молодым, но и старикам великодушно предлагалась возможность вновь пережить пору расцвета.

Здесь можно было ознакомиться с наиболее популярными идеями и моделями образа жизни, которые могли бы найти сочувствующих среди представителей самых различных классов и слоев населения. (Но только тех, у кого хватало денег на такой номер). На столике возле кровати лежала Гидеоновская Библия [161] Имеется в виду акция межконфессионального Гидеоновского общества, созданного в 1899 году, благодаря которой номера европейских гостиниц были снабжены экземплярами Библии. , точно такая, какую леди Матильда обычно находила у своего изголовья, путешествуя по Соединенным Штатам. Она с удовольствием взяла ее в руки, открыла наугад и ткнула пальцем в первый попавшийся стих. Она не раз в своей долгой жизни прибегала к этой уловке — своего рода божественной помощи. Стих был из «Псалтыри»:

Я был молод, и состарился, и не видел праведника оставленным [162] Библейская цитата: Псалтырь, 37 25. .

Она продолжила осмотр комнаты. Не на самом виду, но, можно сказать, под рукой — на нижней полке прикроватного столика — скромно лежал «Готский альманах» [163] Готский Альманах — ежегодный генеалогический справочник, выходивший с 1763 года на немецком и французском языках в немецком городе Гота, главном городе графства Сакс-Кобург-Гота. : книга бесценная для тех, кто хотел ознакомиться с родословными высших слоев общества, насчитывающими не одну сотню лет. Эти родословные и по сию пору были источником важных сведений как для самих аристократов, так и для тех, кто интересовался историей. Леди Матильда подумала, что альманах ей очень пригодится.