Агата Кристи - Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Значит, их вообще не было, — заявил Хардкасл. — Иначе ты бы сразу ответил.

— Наверное, она положила их в сумку.

— Беда в том, — обвиняюще произнес Дик, — что эта девушка тебе понравилась.

— Не будь идиотом! — энергично запротестовал я. — Вчера я видел ее первый раз в жизни, и романтичной этой встречу уж точно не назовешь.

— Ну, не скажи, — возразил Хардкасл. — Нынче девушки падают в объятия и взывают о помощи куда реже, чем в старые добрые викторианские времена. И совершенно напрасно. Это заставляет мужчину чувствовать себя героем и доблестным защитником. Только тебе пора бы уже выйти из этого образа. Хватит ее защищать! Может, она по уши увязла в этом деле…

— Ты хочешь сказать, что эта хрупкая девчушка заколола здоровенного мужика, спрятала нож, да так ловко, что ни один из твоих сыщиков не сумел его отыскать, а после этого с дикими воплями выскочила из дома и разыграла передо мной весь этот спектакль?

— Ты и представить себе не можешь, с чем нам приходится сталкиваться, — мрачно заметил Хардкасл.

— Мне, что ли, не приходилось? — возмутился я. — Знаешь, сколько я на своем веку перевидал разных «штучек»? Всех национальностей, на любой вкус. И все как на подбор красотки. А формы такие, что ваш брат полицейский отвесит челюсть и выронит бутылку с виски, которую прячет в ящике для воротничков! Так что к женским чарам у меня стойкий иммунитет!

— Каждого рано или поздно ожидает свое Ватерлоо [14] Ватерлоо — селение в Бельгии к югу от Брюсселя, где 1815 году произошло сражение между армией Наполеона I и войсками Англии и ее союзников, в котором Наполеон потерпел окончательное поражение. Отсюда в переносном смысле — поражение, неудача. , — изрек Хардкасл. — Твое, похоже, уже наступило, и называется оно Шила Уэбб.

— Слушай, оставим эту тему. И вообще, не понимаю, чего ты к ней прицепился?

Хардкасл вздохнул.

— Да не прицепился я… Просто, надо же с чего-то начинать. Убитый найден в доме мисс Пэбмарш, что автоматически делает ее первой подозреваемой. Обнаружила тело мисс Уэбб, а ты сам знаешь, как часто человек, обнаруживший труп, оказывается убийцей… Так что, пока не появится что-то новое, будем работать с ними обеими.

— Когда я вошел в гостиную, было чуть больше трех, а, согласно экспертизе, смерть наступила как минимум получасом раньше. Что скажешь?

— Скажу, что именно в это время, то есть с половины второго до половины третьего, Шила Уэбб отсутствовала в конторе. Она уходила на ленч.

Я наградил его злобным взглядом.

— А что ты узнал о Карри?

— Ничего, — с неожиданной горечью ответил Хардкасл.

— Как это — ничего?

— Его не существует. Такого человека просто нет.

— А что говорят в страховой компании?

— Ничего, потому что ее тоже не существует. Как и дома номер семь по Дэнвер-стрит, где, согласно его документам, проживал мистер Карри, да как, впрочем, и самой этой Дэнвер-стрит тоже.

— Здорово! Значит, он носил с собой визитные карточки с липовыми фамилией, адресом и страховой компанией?

— Похоже на то.

— Как думаешь, зачем?

Хардкасл пожал плечами.

— Пока можно только предполагать. Может, собирал фиктивные страховые премии, может, проникал под таким предлогом в дома с какой-нибудь преступной целью. Он с равным успехом мог быть как аферистом и мелким жуликом, так и частным сыщиком. Мы ведь ничего о нем не знаем.

— Узнаете.

— Конечно, но на это уйдет время. Пока мы отослали в центральную картотеку его отпечатки пальцев. Хотим узнать, не водится ли за ним каких делишек. Если он есть в картотеке — хорошо, но если нет — дело дрянь.

— Частный сыщик, — задумчиво сказал я. — Это мне нравится. Открывает… возможности.

— Возможности — это все, что у нас пока есть.

— Когда предварительное слушание?

— Послезавтра. Чистейшая формальность. Объявят отсрочку за недостатком улик.

— А медицинское заключение?

— Удар нанесен острым предметом. Чем-то вроде кухонного ножа.

— Это снимает подозрение с мисс Пэбмарш, верно? — произнес я задумчиво. — Вряд ли слепая женщина сумела бы кого-нибудь убить подобным образом. А она действительно слепая?

— Да. Мы проверяли. Все точно. Преподавала математику на севере Англии. Зрение потеряла шестнадцать лет назад. Прошла обучение по системе Брайля и спустя какое-то время получила работу здесь, в Институте Ааронберга.

— Может, у нее что-то с психикой?

— Ага, помешательство на часах и страховых агентах, — усмехнулся Дик.

— Дикость какая-то. Не знаешь, что и подумать! — воскликнул я с жаром. — Такое можно встретить только в худших романах Ариадны Оливер или в лучших — Гарри Грэгсона, когда он был на вершине своей славы.

— Давай-давай, смейся! Ты ведь не жалкий инспектор криминальной полиции, которому поручили вести это дело… Тебе не надо отчитываться ни перед начальством, ни перед шефом полиции…

— Может, соседи что-нибудь видели?

— Сомневаюсь, — мрачно ответил Хардкасл. — Даже если бы пара бандитов в масках убила его на лужайке перед домом, а потом потащила внутрь, никому бы и в голову не пришло выглянуть в окошко. Это тебе не деревня. Уилбрэхем Крэсент — улица респектабельная. Прислуга, та наверняка что-то заметила бы, но к этому времени все они расходятся по домам. Даже с детской коляской никого не увидишь!

— И нет престарелого инвалида, который сидел бы весь день у окна?

— И не мечтай.

— А дома восемнадцать и двадцать?

— В восемнадцатом живет мистер Уотэрхаус. Он служит управляющим в адвокатской конторе фирмы «Гэйнсфорд энд Свэттенхем». А им самим довольно ловко управляет сестра, с которой он и живет. Про двадцатый мне известно только, что там обитает женщина, у которой около двадцати кошек. А я их терпеть не могу!

Я с чувством произнес, что жизнь полицейского полна всяческих тягот, и мы двинулись в путь.

Мистер Уотэрхаус, стоя на пороге, нерешительно переминался с ноги на ногу, нервно поглядывая на свою сестру.

— Ты уверена, что с тобой все будет в порядке? — спросил он.

Мисс Уотэрхаус возмущенно фыркнула.

— Не понимаю, о чем ты, Джеймс?

Вид у мистера Уотэрхауса был слегка виноватый. Ему так часто приходилось извиняться, что в конце концов это выражение навеки застыло на его лице.

— Видишь ли, дорогая… принимая во внимание… то, что случилось вчера в соседнем доме…

Мистеру Уотэрхаусу нужно было отправляться в контору. Это был слегка сутулый опрятный седоволосый человек. Цвет лица у него был скорее сероватый, чем розовый, хотя он и не выглядел болезненным.

Мисс Уотэрхаус, высокая и худощавая, относилась к тем женщинам «без всяких там глупостей», которые совершенно нетерпимы к глупостям у других.