Агата Кристи - Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— С другой стороны, — как бы в утешение себе сказал Пуаро, — он наверняка наградил бы меня своим ужасным насморком, и тогда, — он мельком окинул стоявший на полке обширный ассортимент всевозможных склянок, — никакие лекарства мне бы не помогли. Хоть бы он не пришел! Но, tout de тёте [202] Все-таки, однако (фр.). , — прибавил он со вздохом, — это означает, что мне опять предстоит скучать весь вечер.

Скучные вечера были теперь ему не в диковинку. Даже самому могучему интеллекту (а великий сыщик никогда не сомневался, что у него именно такой интеллект) требуются внешние стимулы. Философы, возможно, способны обходиться и без оных, но Эркюль Пуаро никогда философом не был. Временами он почти жалел, что не занялся в молодости изучением богословия, вступив вместо этого на путь борьбы с преступниками. Сколько ангелов может уместиться на кончике иглы? Занятно, наверное, было обсуждать подобные вещи в беседах с собратьями…

В комнату вошел его слуга Джордж.

— Звонил мистер Соломон Леви, сэр.

— Вот как, — сказал Эркюль Пуаро.

— Он весьма сожалеет, но просил передать, что не сможет составить вам компанию на сегодняшний вечер. Он лежит в постели с ужасным гриппом.

— У него не грипп, — возразил Пуаро, — а самый прозаический насморк. Правда, сильный. Но, разумеется, грипп и звучит солиднее, и вызывает больше сострадания со стороны окружающих. При обычном насморке нелегко, конечно, добиться от друзей искреннего сочувствия.

— Как бы там ни было, он не придет, сэр, — сказал Джордж. — Насморк штука заразная. Неровен час, и сами сляжете.

— Да, это было бы совсем некстати, — согласился Пуаро.

Снова зазвонил телефон.

— У кого-то еще насморк? — фыркнул Пуаро. — Я, вроде бы, больше никого не звал.

Джордж направился было в холл снимать трубку, но Пуаро остановил его.

— Я сам возьму, — сказал он. — Наверняка ничего интересного. Хотя, как знать? — он пожал плечами. — Глядишь, кто и поможет скоротать время.

— Слушаюсь, сэр, — сказал дворецкий и вышел из комнаты.

Пуаро снял трубку с оглушительно трезвонившего аппарата.

— Говорит Эркюль Пуаро, — торжественно произнес он, рассчитывая потрясти этим известием любого, кто находился на другом конце провода.

— Вот и прекрасно, — тут же оборвал его немного запыхавшийся женский голос. — Я была уверена, что не застану вас дома, что вы куда-нибудь подевались.

— Это почему же? — холодно осведомился Пуаро.

— Потому что в последнее время все будто сговорились делать мне всё назло. Если, к примеру, кто-то срочно мне нужен, его обязательно не оказывается на месте. А сейчас мне необходимо было срочно найти вас. Незамедлительно.

— А вы, собственно, кто? — поинтересовался Эркюль Пуаро.

— Как, вы меня не узнали? — В голосе прозвучало изумление.

— Теперь узнал, — ответил Эркюль Пуаро. — Ариадна! Мой дорогой друг!

— Я в ужасном состоянии, — сообщила Ариадна Оливер.

— Да-да. Я слышу. Вы бежали? И никак не можете прийти в себя?

— Не то чтобы бежала. Просто переволновалась. Могу я зайти к вам сейчас же?

Пуаро немного замялся. По голосу его давней приятельницы можно было заключить, что она крайне — крайне! — возбуждена. А стало быть, на излияние всех своих горестей, обид и напастей ей потребуется очень — очень! — много времени. А ведь стоит допустить ее в святилище Пуаро, выпроводить ее оттуда, оставшись при этом безукоризненно вежливым, будет очень и очень непросто. Вещей, приводивших миссис Оливер в волнение, было так много, и они зачастую оказывались столь неожиданны, что на их обсуждение следовало соглашаться с предельной осторожностью.

— Вы чем-то расстроены? — осторожно осведомился Пуаро.

— Да. Я страшно расстроена. Я просто не знаю, что делать. Совершенно не представляю. Я чувствую, что мне нужно прийти к вам и все рассказать — все по порядку, потому что вы единственный человек, который может подсказать мне, как поступить. Так я зайду?

— Ну конечно, конечно. Буду очень рад.

На том конце провода с грохотом повесили трубку, и Пуаро позвал Джорджа. Немного подумав, он велел ему приготовить ячменный отвар с лимоном для гостьи и подать дольку лайма [203] Лайм — цитрусовое растение типа лимона, сок плодов которого используется в коктейлях. и рюмку коньяку — для себя.

— Примерно через десять минут здесь будет миссис Оливер, — сказал он.

Джордж удалился и почти тут же вернулся с коньяком, появление которого Пуаро приветствовал довольным кивком. После этого Джордж принялся готовить угощение для убежденных трезвенников — единственное, что могло прийтись по вкусу миссис Оливер.

Собираясь с силами перед испытанием, которое вот-вот должно было на него обрушиться, Пуаро пригубил коньяк.

— Какая жалость, — пробормотал он, — что она в растрепанных чувствах. А ведь такой незаурядный ум! И при этом мне, скорее всего, ее рассказ придется не по душе. Или, еще хуже, — он даже поморщился, — ее повествование займет большую часть вечера и окажется сущей ерундой. Eh bien [204] Что ж (фр.). , приходится рисковать.

Снова раздался звонок; на этот раз — в дверь. При этом кнопку звонка не просто нажали и отпустили: трезвон стоял такой, будто ее не собирались отпускать никогда, явно рассчитывая вызвать как можно больше шума.

— Она чересчур возбуждена, — констатировал Пуаро.

Он услышал приближающиеся к двери шаги Джорджа, звук отпираемого замка… а затем… дверь распахнулась настежь, и, прежде чем его чинный дворецкий успел доложить о приходе гостьи, та уже ворвалась в гостиную. Джордж чуть ли не вприпрыжку бежал за ней следом, пытаясь ухватить развевающиеся полы ее плаща, подозрительно напоминающего рыбацкую зюйдвестку.

— Что это на вас надето? — озадаченно спросил Пуаро. — Немедленно отдайте Джорджу. Ваш… гмм… плащ весь мокрый.

— Конечно мокрый, — ответила миссис Оливер. — На улице дождь. Никогда раньше не задумывалась, какая страшная штука — вода.

Пуаро посмотрел на нее с интересом.

— Не хотите ли ячменного отвара с лимоном, — спросил он, — или, может, мне удастся уговорить вас на рюмочку eau de vie [205] Воды жизни (фр.). ?

— Ненавижу воду! — отрезала миссис Оливер. — В любом виде.

На лице Пуаро отразилось удивление.

— Ненавижу! — повторила миссис Оливер. — Никогда раньше не задумывалась, сколько бед она может натворить.

— Дорогой друг, — сказал Эркюль Пуаро, наблюдая за тем, как Джордж пытается извлечь ее из хлопающих складок поблескивающего от воды плаща. — Проходите и садитесь. Вот сюда. Позвольте все-таки Джорджу избавить вас от… что это такое?

— Мне дали его в Корнуэле, — ответила миссис Оливер. — Рыбацкий костюм. Настоящий рыбацкий костюм.