Агата Кристи - Часы. Пальцы чешутся. К чему бы? Вечеринка на хэллоуин

— Да, помню, вы как-то рассказывали. Ну что ж, в этом вы правы — срабатывает многолетняя выучка. Только ведь я давно отошел от дел.

— Но слухи до вас все равно доходят, — настаивал Пуаро. — И друзья в полиции у вас наверняка остались.

И конечно же, вы всегда в курсе того, что они думают, кого подозревают и что им известно.

Спенс вздохнул.

— Слишком много стало информации, — сказал он, — вот в чем беда. Скажем, происходит преступление, почерк которого вам вроде бы знаком, и вы знаете, то есть, я хотел сказать, полицейские знают почти наверняка, кто его совершил. Газетчикам они, конечно, ничего не скажут, но потихоньку наведут справки, удостоверятся в своей правоте… А вот что делать с ним дальше — самый больной вопрос…

— Вы имеете в виду не в меру сердобольных жен и невест?

— И их тоже. В конце концов, возможно, до него и доберутся. Годика эдак через два… Да вы и сами знаете, Пуаро: нынче за непутевых замуж выходят куда чаще, чем в дни нашей молодости.

Пуаро погрузился в раздумье, подергивая себя за ус.

— Да, — сказал он наконец, — может, вы и правы. Хотя, подозреваю, девушки всегда были падки до, как вы их называете, непутевых. Просто раньше за этими глупышками следили получше.

— Вот именно. За ними присматривали. Перво-наперво матери. Потом еще тетки и старшие сестры. Да и младшие не спускали со старшей сестрицы глаз — где она, да с кем. А отцы и вовсе не считали зазорным выставить за дверь не внушающего доверия ухажера. Бывало, конечно, девицы сбегали из дома с каким-нибудь мерзавцем. Так нынче даже и сбегать не нужно. Мать не знает, с кем проводит время ее дочь; отцу это тем более неизвестно; братья, конечно, знают, но считают: «Пусть ей, дуре, будет хуже». Откажут родители в благословении, ну и черт с ним! Во дворцах бракосочетания, слава Богу, благословения не требуют. Самая потеха начинается потом, когда молодой муж, про которого заранее было известно, что он дрянь, принимается своими гнусными выходками доказывать жене и ее родичам, что они еще хорошо о нем думали! Но… любовь, как известно, слепа, и новоиспеченной жене дела нет до того, что у ее обожаемого Генри отвратительный характер и совершенно преступные наклонности. Ради него она будет лгать, утверждать, что белое — это черное и так далее, и тому подобное. Да, трудно. Нам старикам, я хочу сказать, трудно. Что проку повторять: в прежние времена было лучше. Может, нам только так казалось. Ну да ладно… Вы-то, Пуаро, как в это ввязались? Вы вроде бы нездешний, живете в Лондоне. Жили, во всяком случае, когда мы познакомились.

— Я и теперь там живу. А ввязался исключительно по просьбе миссис Оливер. Помните такую?

Спенс поднял голову, прикрыл глаза и задумался.

— Миссис Оливер? Что-то не припомню.

— Она пишет книги. Детективы. Вы с ней встречались. Ну, напрягите память… Это было, когда вы убедили меня взяться за распутывание смерти миссис Макгинти [207] Расследованию этого убийства посвящен роман А. Кристи «Миссис Макгинти с жизнью рассталась» (том 13 наст. собр. соч.). . Миссис Макгинти вы, надеюсь, не забыли?

— Господи Боже! Нет, конечно. Но это было так давно. Вы мне тогда оказали услугу, Пуаро, весьма ценную услугу. Я пришел к вам за помощью, и вы оказались на высоте.

— Ну что вы, я был страшно польщен, что вы обратились ко мне за советом, — сказал Пуаро. — Признаться, раза два я был на грани отчаяния. Человек, которого мы хотели спасти, — в то время, кажется, еще не отменили виселицу — совсем не хотел, чтобы его спасали. Феноменальная личность — пальцем для себя не хотел пошевелить.

— Так он все-таки женился на зануде, а не на той светленькой, с крашеными волосами? Интересно, как они поживают? Вы что-нибудь слышали?

— Нет, — ответил Пуаро. — Но, полагаю, у них все в порядке.

— Не понимаю, что она в нем нашла.

— Понять действительно трудно, — согласился Пуаро, — но разве это не замечательно? Что по каким-то непостижимым законам природы столь непривлекательные мужчины все-таки привлекают — и еще как! — некоторых женщин. Тут только остается пожелать, чтобы они были счастливы и радовались жизни.

— Сомневаюсь, что живя с матерью, им это удастся.

— Что верно, то верно, — согласился Пуаро. — Да и с отчимом тоже, — добавил он.

— Но что же это мы все о старом? Оно уже, как говорится, быльем поросло. Мне всегда, кстати, казалось, что тому человеку — не помню, как его звали, — неплохо было бы содержать похоронную контору. С таким-то лицом и повадками… А может, он ее и приобрел. У девушки вроде имелись кое-какие деньги? Да, из него вышел бы отличный гробовщик. Так и вижу: стоит себе на пороге весь в черном: «Не нуждаетесь ли в моих услугах, господа?» И давай нахваливать свой чудный ясень, тик, или из чего они там делают гробы. А вот страхового агента или торговца недвижимостью из него никогда бы не получилось. О Боже, куда это меня опять занесло? — с досадой сказал он и неожиданно добавил: — Миссис Оливер. Ариадна Оливер. Яблоки. Вот, значит, почему она впуталась в это дело. Бедную крошку утопили во время праздника в ведре с яблоками, верно? Миссис Оливер поэтому заинтересовалась этим делом?

— Не думаю, что ее привлекли именно яблоки, — мрачно пошутил Пуаро. — Просто она присутствовала на празднике.

— Так она живет в наших краях?

— Нет, она гостила здесь у подруги, некой миссис Батлер.

— Миссис Батлер? Да, я ее знаю. Живет неподалеку от церкви. Вдова. Муж был гражданским летчиком. У нее еще дочка. Очень хорошенькая и милая девчушка. Прекрасно воспитана. Миссис Батлер и сама довольно привлекательная женщина, вам не кажется?

— Я видел ее только мельком, но, кажется, она действительно очень недурна собою.

— А каким боком это касается вас, Пуаро? Вас ведь здесь не было, когда это случилось?

— Нет. Миссис Оливер приехала ко мне в Лондон. Она была невероятно расстроена и попросила, чтобы я что-нибудь сделал.

На губах старшего инспектора Спенса появилась едва заметная усмешка.

— Понятно. Знакомая ситуация. Я тоже приходил к вам и тоже просил что-нибудь сделать.

— Ну, а теперь мой черед, — сказал Пуаро, — теперь я пришел к вам.

— Хотите, чтобы я что-нибудь сделал? Рад бы, но решительно ничем не могу помочь.

— Очень даже можете. Расскажите мне о людях, которые здесь живут и которые были на празднике. О детях, родителях, местной школе, учителях, юристах, докторах… Кто-то ведь заставил девочку встать на колени и, наверное, при этом смеялся: «Давай-ка покажу тебе, как лучше поймать яблоко зубами. Я знаю секрет». А потом взял ее за шею и… Если все было так, то не было даже и борьбы, а значит, и шума.

— Скверная история, — сказал Спенс. — Это первое, что я подумал, как только услыхал. Так что вы хотите узнать? Я прожил здесь год. Сестра — подольше, года два или три. Местечко, сами видите, небольшое. Жители не то чтобы все те же… Кто-то приезжает, кто-то уезжает. Мужчины работают либо в Медчестере, либо в Грейт Каннинге, либо где-нибудь еще… поблизости. Дети ходят в местную школу. Бывает, муж находит новую работу, и тогда вся семья уезжает. То есть народ все время меняется. Некоторые, правда, здесь давно: директор школы мисс Эмлин, доктор Фергюсон. Но в целом — сплошная текучка.