Агата Кристи - Смерть приходит в конце. День поминовения. Лощина

Он обратил к ним лихорадочный взгляд:

— Неужели вы не понимаете? В принципе официант, официант вообще, мог отравить шампанское, но наш официант этого не сделал. К бокалу Джорджа никто не прикасался, и все же Джордж умер от яда. Официант вообще — и наш официант! Бокал Джорджа — и сам Джордж! Замечаете разницу? И деньги! Куча денег! А может быть, и любовь! Не смотрите на меня так, словно я сошел с ума. Пойдемте, я вам покажу.

Он рывком поднялся и потянул Кемпа за рукав:

— Пойдемте-пойдемте!

Кемп бросил тоскливый взгляд на свой недопитый чай.

— Нужно ведь расплатиться, — пробурчал он.

— Бросьте, мы сейчас вернемся! Ну, скорее, выйдем на минутку. Пойдемте, Рейс.

Энтони отодвинул столик и потащил своих собеседников в вестибюль.

— Видите, вон там телефонная будка?

— Да, а в чем дело?

Энтони порылся в кармане.

— Ах черт! Как назло, ни одной двухпенсовой монеты. Впрочем, не важно. Я передумал. Да, пожалуй, не стоит. Пошли обратно.

Они вернулись в зал: впереди Кемп, за ним Рейс и Энтони.

Кемп с мрачным видом уселся и взял со стола свою трубку. Он тщательно продул ее и принялся чистить шпилькой, которую вынул из жилетного кармана.

Рейс озадаченно смотрел на Энтони. Потом прислонился к спинке стула, взял стоявшую перед ним чашку и допил то, что оставалось на дне.

— Проклятье! — тут же вырвалось у него. — Откуда здесь сахар?

Он перевел взгляд на сидящего напротив Энтони, лицо которого медленно расплывалось в улыбке.

— Привет! — сказал Кемп, который тоже успел отхлебнуть из своей чашки. — Что это еще за чертовщина?

— Это кофе, — ответил Энтони. — Вам не по вкусу? Мне тоже!

Энтони с удовлетворением увидел в глазах своих собеседников вспышку мгновенного понимания.

Но радость его была недолгой, потому что тут же явилась другая мысль, поразившая его как удар.

— Господи! — воскликнул он. — Машина!

Он вскочил.

— Ах я дурак! Идиот! Она ведь сказала, что ее чуть не сбила машина, а я не обратил внимания. Бежим, скорее!

— Она собиралась поехать из Скотленд-Ярда прямо домой, — сказал Кемп.

— Ну да. Как я мог отпустить ее одну?!

— А кто сейчас в доме? — спросил полковник Рейс.

— Рут Лессинг оставалась ждать миссис Дрейк. Может быть, они там до сих пор обсуждают похороны.

— И попутно многое другое, если инициативу разговора захватила миссис Дрейк, — заметил полковник Рейс и без видимой связи с предыдущим спросил: — У Айрис Марль есть еще родственники?

— Насколько я знаю, нет.

— Мне кажется, я уловил направление вашей мысли. И вы считаете, что это осуществимо практически?

— По-моему, да. Подумайте сами: сколько фактов мы приняли на веру, полагаясь на слова только одного человека!

Кемп расплатился, и все трое торопливо покинули кафе.

— Вы думаете, что мисс Марль грозит опасность? — спросил Кемп.

Энтони вполголоса выругался и бросился через дорогу к такси. Все трое сели в машину и велели шоферу изо всех сил гнать на Элвастон-сквер.

— Я пока только в общих чертах догадываюсь, куда вы клоните, — заговорил Кемп. — Но тогда получается, что Фарадеи выходят из игры?

— Да.

— Слава Богу! И вы опасаетесь очередного покушения на убийство? Так скоро?

— Чем скорее, тем лучше, — отозвался Рейс. — Убийца должен спешить, пока мы не напали на верный след. Где два убийства, там и третье. Бог троицу любит. Кстати, — добавил он, — Айрис Марль в присутствии миссис Дрейк сообщила мне, что готова выйти за вас, как только вы пожелаете.

Пока они обменивались этими отрывистыми репликами, их немилосердно трясло и подкидывало, потому что шофер воспринял приказание своих пассажиров буквально и действительно гнал изо всех сил, с энтузиазмом обходя попутные машины и врезаясь в самую гущу транспорта на перекрестках.

Сделав последний отчаянный бросок, он свернул на Элвастон-сквер и резко затормозил у самого дома, имевшего невозмутимо мирный вид.

— Совсем как в кино. Чувствуешь себя полнейшим дураком, — пробормотал Энтони, с трудом возвращаясь к своей привычной насмешливой манере.

В одно мгновение он очутился на верхней ступеньке и нажал звонок; Кемп стал подниматься вслед за ним, пока полковник Рейс расплачивался с шофером.

Дверь открыла горничная. Энтони резко спросил:

— Что, мисс Айрис вернулась?

Девушка взглянула на него с удивлением:

— Да, сэр. Уже с полчаса как вернулась.

Энтони облегченно вздохнул. В доме царил такой безмятежный покой, что он устыдился своей мелодраматической вспышки.

— Где она?

— Наверное, в гостиной, с миссис Дрейк.

Энтони кивнул и взбежал по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки; Рейс и Кемп поспевали за ним как могли.

В гостиной, казавшейся особенно уютной при свете ламп под абажурами, Люсилла Дрейк рылась в ящиках письменного стола с оптимистическим упорством фокстерьера, разрывающего лисью нору, и причитала:

— Ах, Боже мой, куда же я дела письмо миссис Мэршем? И куда только оно запропастилось?

— Где Айрис? — резко спросил он.

Люсилла обернулась и широко раскрыла глаза:

— Айрис? Она… Простите! — Люсилла с достоинством выпрямилась. — Разрешите прежде узнать, молодой человек, кто вы такой?

Тут из-за спины Энтони показался полковник Рейс, и Люсилла просияла. Она еще не успела разглядеть инспектора Кемпа, вошедшего последним.

— Ах, Боже мой, полковник Рейс! Как я рада, что вы пришли! Жаль, что вы не пришли чуточку раньше: мне так хотелось бы обсудить с вами некоторые детали, касающиеся похорон. Мужской совет так необходим, тем более что я была безумно расстроена и даже сказала мисс Лессинг, что у меня нет сил думать. Должна признать, что на этот раз мисс Лессинг проявила полное понимание и предложила взять на себя все хлопоты, чтобы немного меня разгрузить. Она, правда, совершенно справедливо заметила, что вряд ли кто-нибудь, кроме меня, может знать, какие псалмы Джордж больше всего любил, — я, конечно, не могу перечислить его любимые псалмы, потому что Джордж, к сожалению, нечасто ходил в церковь, но, естественно, будучи женой священника, я хочу сказать — вдовой священника, я лучше разбираюсь в том, что подобает в таких случаях…

Воспользовавшись секундной паузой, Рейс спросил:

— А где мисс Марль?

— Айрис? Она только недавно вернулась. Сказала, что у нее болит голова, и сразу поднялась к себе наверх. У нынешних молодых девушек нет никакого запаса жизненных сил, и все потому, что они едят слишком мало шпината. К тому же Айрис не переносит разговоров о похоронах, но, в конце концов, кто-то ведь должен этим заниматься, и на душе спокойнее, когда знаешь, что сделано все необходимое и покойному оказан должный почет, правда, теперешние моторизованные катафалки совершенно не создают подобающей атмосферы и, конечно, ни в какое сравнение не идут с лошадьми — вы, конечно, понимаете, что я имею в виду, лошади такая прелесть, но я спорить не могу и безропотно на все соглашаюсь, и я сказала Айрис, что я и Рут — я так и сказала: не мисс Лессинг, а Рут, — что мы отлично справимся и без нее и что мы ее освобождаем.