Агата Кристи - Смерть приходит в конце. День поминовения. Лощина

Безумная, несбыточная надежда овладела ею.

«Хей! Хей вернулся из Царства мертвых».

И сама же посмеялась над собой за эту тщетную надежду. В ее воспоминаниях Хей всегда виделся ей в лодке, плывущей по Нилу, а этот молодой человек походил телосложением на Хея — вот ей и пришла в голову такая фантазия. Молодой человек оказался моложе Хея, у него были ловкие, изящные движения и веселое, приветливое лицо.

Юноша представился писцом по имени Камени из северных владений Имхотепа.

За хозяином дома послали раба, а Камени отвели в дом и предложили ему еду и питье. Вскоре появился Имхотеп и долго беседовал с писцом.

О чем они говорили, стало известно на женской половине дома благодаря Хенет, которая всегда приносила все новости первой. Ренисенб порой удивлялась, каким образом Хенет удавалось выведать и разузнать даже то, что хранилось в строжайшей тайне.

Камени, сын двоюродного брата Имхотепа, как выяснилось, служил у Имхотепа писцом. Он обнаружил подделку счетов, а поскольку дело было сложным и запутанным и в подлоге оказались замешаны управляющие, он счел за лучшее самому явиться сюда и обо всем доложить хозяину.

Ренисенб эта история мало интересовала.

Однако доставленное Камени известие переменило все планы Имхотепа — он стал срочно готовиться к отъезду. Отец намеревался было еще месяца два пробыть дома, но теперь решил, что чем скорее он отправится на север, тем лучше.

По этому случаю были созваны все обитатели дома и щедро наделены многочисленными наставлениями и поручениями. Следует делать то и это. Яхмос ни в коем случае не должен делать того-то и того-то. Себеку надлежит проявлять благоразумие в том-то. «Как все это, — думала Ренисенб, — ей знакомо!» Яхмос был само внимание, Себек мрачен и угрюм, Хори, как всегда, спокоен и деловит. От назойливых требований Ипи отец отмахнулся решительнее обычного.

— Ты еще слишком молод, чтобы самому распоряжаться средствами на твое содержание. Слушайся Яхмоса. Ему известны мои желания и воля. — Имхотеп положил руку на плечо старшего сына. — Я доверяю тебе, Яхмос. По возвращении мы продолжим разговор о том, чтобы сделать тебя совладельцем.

Яхмос расцвел от удовольствия. И даже расправил плечи.

— Смотри только, чтобы все было в порядке, пока меня здесь нет, — продолжал Имхотеп. — Пригляди, чтобы к моей наложнице относились с должным почтением. Ты за нее в ответе. Следи за порядком на женской половине дома. Заставь Сатипи прикусить язык. Присмотри, чтобы Себек должным образом наставлял Кайт. Ренисенб тоже должна быть вежлива и предупредительна по отношению к Нофрет. Кроме того, я не потерплю, чтобы с дорогой мне Хенет обращались дурно. Я знаю, что наши женщины ее недолюбливают.

Но она уже давно живет среди нас, и ей по праву позволено говорить то, что кое-кому может быть не по сердцу. Она, конечно, не блистает ни красотой, ни умом, но нам она предана и, помните, всегда блюдет мои интересы. Я не позволю выказывать ей пренебрежение.

— Все будет так, как ты велишь, отец, — ответил Яхмос. — Правда, случается, Хенет болтает лишнее.

— Подумаешь! Все женщины болтают лишнее. И Хенет не больше других. Что касается Камени, то он останется здесь. У нас есть возможность содержать еще одного писца. Он будет помогать Хори. А вот насчет того земельного участка, который мы отдали в аренду женщине по имени Яаи…

Имхотеп перешел к делам по хозяйству.

Когда наконец все было готово к отплытию, Имхотепа вдруг одолели сомнения. Он отвел Нофрет в сторону и тихо спросил:

— Нофрет, ты довольна, что остаешься здесь? Может, тебе лучше поехать со мной?

Нофрет покачала головой и улыбнулась.

— Ты ведь скоро вернешься, — сказала она.

— Месяца через три, а может, и четыре. Кто знает?

— Вот видишь, скоро. А мне здесь будет хорошо.

— Я поручил Яхмосу и двум другим моим сыновьям выполнять каждое твое желание, — самоуверенно проговорил Имхотеп. — В случае малейшего твоего недовольства на их головы падет мой гнев.

— Они выполнят твой приказ, Имхотеп, не сомневаюсь. — Нофрет помолчала. — Кому, по-твоему, я могу полностью доверять? Кто по-настоящему тебе предан? Я не говорю о членах семьи.

— Хори. Мой дорогой Хори. Он поистине моя правая рука, человек разумный и выдержанный.

— Но он и Яхмос как братья, — задумчиво произнесла Нофрет. — Может…

— Тогда Камени. Он тоже писец. Я приставлю его к тебе в услужение. Если ты будешь чем-то недовольна, продиктуй ему письмо ко мне.

— Отличная мысль, — кивнула Нофрет. — Камени приехал из Северных Земель. Он знает моего отца. Твои родственники не смогут на него повлиять.

— И Хенет! — вспомнил Имхотеп. — Есть еще Хенет.

— Да, — с сомнением в голосе согласилась Нофрет, — еще есть Хенет. Быть может, ты поговоришь с нею сейчас, в моем присутствии?

— С удовольствием.

За Хенет послали, и она тотчас явилась, будто только этого и ждала. Она принялась сетовать по поводу отъезда Имхотепа. Но он прервал ее причитания:

— Да-да, моя дорогая Хенет, но от этого никуда не денешься. Я из тех людей, кому редко удается отдохнуть в тиши и покое. Я должен день и ночь трудиться на благо моей семьи, хотя это принимается как должное. А сейчас мне нужно всерьез поговорить с тобой. Я знаю, что ты служишь мне верно и преданно. А потому могу полностью тебе доверять. Охраняй Нофрет, она мне очень дорога.

— Тот, кто дорог тебе, господин, дорог и мне, — твердо заявила Хенет.

— Очень хорошо. Значит, ты будешь предана Нофрет всей душой?

Хенет повернулась к Нофрет, которая наблюдала за ней из-под полуопущенных век.

— Ты чересчур красива, Нофрет, — сказала она, — вот в чем беда. Поэтому все тебе завидуют. Но я присмотрю за тобой и буду передавать тебе все, что они говорят или замышляют. Можешь на меня рассчитывать!

Наступило молчание. Взгляды обеих женщин встретились.

— Можешь на меня рассчитывать, — повторила Хенет.

Улыбка, странная, загадочная улыбка тронула губы Нофрет.

— Да, — согласилась она, — я верю тебе, Хенет. И думаю, что могу на тебя рассчитывать.

Имхотеп громко откашлялся.

— Значит, мы договорились. Все в порядке. Улаживать дела — это я умею, как никто.

В ответ послышался сдержанный смешок. Имхотеп резко обернулся и увидел в дверях главного зала свою мать. Она стояла, опираясь на палку, и казалась еще более высохшей и ехидной, нежели обычно.

— Какой у меня замечательный сын! — обронила она.

— Я должен спешить… Мне надо еще кое-что сказать Хори… — озабоченно пробормотал Имхотеп и так поспешно вышел из зала, что ему удалось не встретиться с матерью взглядом.

Иза повелительно кивнула головой Хенет, и та беспрекословно выскользнула из главных покоев.