Агата Кристи - Труп в библиотеке. Отравленное перо. Пять поросят. Час зеро

— Стало быть, вы вернулись в полночь. То есть вы хотите сказать, что прогуливались более часа? По-вашему, это «немного»?

— Ну, как вам сказать, я ведь выпил. Ну ходил, ну думал… о разном.

Это звучало уже более правдоподобно.

— И о чем же вы думали? — сурово спросил Мелчетт.

— Трудно сказать… о разном, — мямлил свое Бартлетт.

— У вас есть машина, мистер Бартлетт?

— О да, есть.

— Где она стояла? В гараже отеля?

— Нет, прямо во дворе. Видите ли, я подумал, что, может, мне захочется прокатиться.

— Возможно, вы и в самом деле поехали кататься?

— Нет-нет, я никуда не ездил, честное слово.

— А мисс Кин вы на эту свою прогулочку, часом, не приглашали?

— Да что вы… на что вы намекаете? Говорю же вам: я никуда не ездил. Честно — никуда.

— Благодарю вас, мистер Бартлетт. Пока достаточно. Пока, — многозначительно повторил полковник.

Они ушли, а мистер Бартлетт еще долго ошарашенно смотрел им вслед, отчего его глуповатое лицо выглядело еще более нелепым.

— Безмозглый молодой осел, — в сердцах буркнул полковник. — Или я ошибаюсь?

Харпер лишь покачал головой, добавив:

— Похоже, тут будет еще много мороки.

Ни у ночного портье, ни у бармена ничего стоящего узнать не удалось. Портье вспомнил, что сразу после полуночи был звонок в номер мисс Кин, но трубку никто не взял. Как мистер Бартлетт входил и выходил из отеля, он не видел. Ночь выдалась погожей, и многие постояльцы выходили подышать и прогуляться. К тому же в отеле есть два боковых входа — в стороне от главного холла. Через главный холл мисс Кин не выходила, уверял он, однако она вполне могла выйти через дверь в нижнем коридоре на боковую террасу. Ее бы никто даже не заметил. Эту дверь обычно запирали в два часа, когда кончались танцы. Бармен припомнил, что мистер Бартлетт действительно заходил в бар накануне вечером, но когда именно, сказать не мог. Скорее всего где-то в середине вечера. Мистер Бартлетт сидел, прислонившись к стенке, и вид у него был очень грустный. Сколько времени он так просидел, бармен не помнил. В баре то и дело толпились люди — входили, выходили, к тому же было много пришлых. Мистер Бартлетт действительно заходил, но когда именно, бармен так и вспомнил.

Когда они выходили из бара, к ним подбежал маленький мальчик, лет девяти, и, захлебываясь словами, затараторил:

— Послушайте, вы ведь сыщики, да? Я Питер Кэмбоди. Это мой дедушка, мистер Джефферсон, позвонил в полицию… ну, насчет Руби. Вы из Скотленд-Ярда, да? А можно мне с вами поговорить?

Полковник Мелчетт хотел его резко осечь, но Харпер, опередив его, вполне добродушно ответил:

— Можно, можно, сынок. Небось интересно?

— Ну еще бы! Вы любите читать детективы? Я — очень. Читаю все подряд, у меня даже есть автографы — Дороти Сейере [18] Дороти Ли Сэйерс (1893–1957) — английская писательница, автор детективных романов, в которых действует сыщик-аристократ и интеллектуал Питер Уимси. , Агаты Кристи, Диксона Карра [19] Джон Диксон Карр (1906–1977) — американский писатель, в многочисленных детективных произведениях которого выступает сыщик сэр Генри Мерривейл. , Бейли [20] Бейли Генри Кристофер (1878–1961) — английский писатель детективного жанра, главный герой его книг сыщик мистер Рэгги Форчун. … А в газетах будет что-нибудь об этом убийстве?

— Это уж как пить дать, — мрачно ответил Харпер.

— Знаете, на следующей неделе кончаются каникулы, и я в школе всем расскажу, что был с ней знаком, даже, можно сказать, хорошо ее знал.

— Ну и что ты о ней скажешь?

Питер задумался.

— Она мне не очень нравилась. Дурочка какая-то. И маме, и дяде Марку она тоже не нравилась. А дедушке — наоборот. Вообще-то он хочет вас видеть и послал Эдвардса вас разыскать.

— Стало быть, твоей маме и дяде Марку Руби не нравилась? А почему, интересно? — спросил Харпер, надеясь вызвать его на откровенность.

— Не знаю. Она все время к нам лезла. Им не нравилось, что дедушка все время с ней носится. Мне кажется, они даже рады, что она умерла, — бодренько протараторил Питер.

Старший инспектор Харпер внимательно поглядел на мальчика:

— Они что же, так и сказали?

Нет, не совсем… Дядя Марк сказал: «Ну что ж, это тоже выход», — а мама сказала: «Да, но какой ужасный». Тогда дядя Марк сказал, что не надо лицемерить.

Харпер и Мелчетт переглянулись. В эту минуту к ним подошел представительный гладко выбритый человек в строгом синем костюме.

— Извините, джентльмены, я камердинер мистера Джефферсона. Он уже проснулся и велел мне вас разыскать. Он очень хочет с вами поговорить.

Они снова направились к апартаментам мистера Джефферсона. В гостиной Аделаида Джефферсон разговаривала с каким-то высоким мужчиной, нервно расхаживавшим по комнате. Он резко обернулся и стал разглядывать вошедших.

— Как хорошо, что вы пришли. Мой тесть уже ждет вас. Он проснулся. Постарайтесь поменьше его волновать. У него и так неважно со здоровьем. Удивительно, как после всего этого он вообще остался жив.

— А я и не подозревал, что он настолько плох, — сказал Харпер.

— Он и сам этого не подозревает, — подхватил Гаскелл. — Сердце. Врач предупредил Адди, что ему ни в коем случае нельзя волноваться. И даже дал понять, что смерть может наступить в любой момент. Так ведь, Адди?

Мисс Джефферсон кивнула и добавила:

— Просто чудо, что у него хватило сил все это пережить.

— Убийство вряд ли может быть приятной темой для разговора, — сухо сказал полковник Мелчетт, — но мы постараемся особенно его не волновать.

Говоря это, он приглядывался к Гаскеллу. Тот ему определенно не нравился: лицо наглое, взгляд хищный, точно у ястреба… Уж этот добьется своего любой ценой, женщины от таких просто без ума. «Но то женщины, а я ни за что бы ему не доверился», — подумал Мелчетт.

Бесстыжий — самое подходящее слово.

Такие способны на все.

Конвей Джефферсон сидел в своей коляске у окна, из которого открывался вид на море.

Стоило вам оказаться с ним в одной комнате, как вы тут же начинали ощущать исходящую от него силу и обаяние. Как будто физические страдания и последовавшее потом увечье укрепили дух и всколыхнули в этом сокрушенном теле небывалую жизненную мощь.

Благородных очертаний голова. Рыжие волосы, слегка тронутые сединой. Волевое рубленое загорелое лицо, необыкновенной синевы глаза. Никаких признаков немощи или болезни. Глубокие морщины на лице говорили скорее о пережитом страдании, чем о слабости. Одним словом, это был человек, который не станет проклинать судьбу, но встретит ее лицом к лицу и победит.